— Это плохая идея, лейтенант! — попыталась было воспротивиться она, но я уже развернулся, поскакав на юг.
Если мчаться достаточно быстро… — думал я. — Если ускориться…
— Изен! — кричала позади Дунора. — Стой!
— За мной или помирай в толкучке, чтоб тебя! — не выдержав, рявкнул я ей. — Я не могу взять каждого за ручку и довести до безопасного места! Только отдавать распоряжения, надеясь на ваше здравомыслие!
Более я не обращал на неё внимания. Не маленькая, сама разберётся, слушать или не слушать приказов своего лейтенанта — хотя в этом и крылась львиная доля смысла!
Спустя полсотни метров виднелось подходящее для переправы место, которое я приметил ещё возле переправы. По краям росли густые невытоптанные камыши и редкий кустарник. Вдоль берега виднелись небольшие холмы, с которых лошади будет удобно совершить длинный прыжок.
— Если Логвуд всё-таки выберется, то самым умным окажется броситься прямо в реку, — пробормотал я самому себе. — Даже если течение снесёт его отряд к броду, воины получат преимущество в дистанции. Несколько сотен, безусловно, утонет, но это лучше, чем три тысячи убитых, которыми придётся заплатить за попытку отбить эту сторону брода.
Однако, словно чтобы окончательно сбить меня с толку, ровно в этот момент из горящей южной деревни вылетели всадники коменданта с ним во главе. Но не это поразило меня. Факт появления Тольбуса, напротив, порадовал, ведь я уже всерьёз предполагал, что он останется на этом берегу реки.
Удивил меня тот факт, что все они поскакали ровно к… броду. Мало того, каждый кавалерист удерживал копьё и очевидно собирался со всей скоростью протаранить показавшийся фланг врага, который успешно обошёл инсуриев, наступая на пятки отступавшей Первой армии.
— Да ну на хер! — воскликнул я. — Это же самоубийство!
— Валим отсюда, Изен, — подъехала Дунора. — Они явно не собираются останавливаться и сметут нас по дороге!
Вообще, конечно, я мог попробовать избежать этого при помощи магии воды. Например подхватить себя, лошадь, девушку и её скакуна, а потом «водяными ходулями» переправить всех на тот берег, но… где бы, сука, силы на это взять⁈ Я выложился, а потому не уверен, что в должной мере потяну даже одного себя, что говорить о четверых, особенно учитывая, что вес скаковой лошади может доходить до семи или восьми сотен кило?
Заставив коня развернуться, я мрачно выругался.
— Это же самоубийство, Дунора, — быстро проговорил я ей. — Если мы присоединимся к кавалерийской атаке Логвуда, то завязнем в армии Зарни. Нас окружат и прикончат, не пройдёт и десяти секунд!
Я видел бледное лицо девушки. Она достаточно времени провела в Чёрных Полосах, чтобы осознавать истину моих слов.
— Войдём во фланг, как нож в бок киту. И с таким же эффектом, — хмыкнула она. — Но какой у нас выбор? Понадеемся, что комендант затеял этот манёвр не просто так.
— Ага, может он ещё и время выжидал специально? — проворчал я, а потом начал разгон, потому что возможности подумать уже не было. Если мы продолжим стоять, то через несколько секунд нас смели бы свои же союзники, совершенно не собирающиеся останавливаться.
Спустя пять ударов сердца со мной и Дунорой сравнялись всадники Логвуда. Дальнейший путь продолжился вместе. Я видел противника, ещё не успевшего среагировать на приближение новой угрозы, а сам думал.
Клятое самоубийство! Даже если мы сумеем проскочить сквозь ратников, то не сумеем сходу отыскать в реке брод. Каков итог? Лошади попадают, всадники утонут, а остальных нагонят сайнады.
И всё же, выбора не было. Мы продолжали скакать вперёд. Я, прищурившись, смотрел перед собой и за несколько секунд до того, как конники Логвуда протаранили бы ратников, заметил контратаку сионов третьей роты. Нашей роты.
Безумие! Совершеннейшее безумие!
— Вперёд! — разобрал я яростный, полный предвкушения крик коменданта. — Максимальная скорость!
Нас с Дунорой обогнали, чему я был даже рад.
Раздался звук выстрелов. Это часть наших всадников разрядили ружья по направлению сайнадской пехоты. Подобное заставило ратников, часть которых успела выставить копья, смешаться и сдать назад, ломая строй. Атака кавалерии буквально проломила их ряды.
А далее, когда я ожидал, что конные завязнут, сумел рассмотреть неожиданный манёвр. Оказалось, в последний момент, буквально перед столкновением, всадники сместились и немного развернулись. Из-за этого удар прошёл не в лоб, а наискось.
— Не пырнул ножом, а полоснул саблей, — хмыкнул я.
Сайнады умирали. В паническом бегстве многие падали, их топтали обезумевшие лошади. Весь фланг стал красным, когда дикие клинки всадников Логвуда прошлись по нему.
У брода ситуация для врага складывалась не лучше. Контратака сионов сумела отбросить противника, отчего кавалерии коменданта (и нам) удалось проехать ровно на брод.
Не веря своим глазам, я огляделся. Прорвались! Мы прорвались на путь до второго берега!
Всадники вокруг были покрыты пóтом, грязью и кровью. Некоторые держали обломки копий или окровавленные клинки. Сионы сомкнули за нами спины и присоединились к отступлению.
Река… сука! Сейчас начнётся самый ад. Какой бы страшной не была совершённая Логвудом атака, она не выиграет битву. Сейчас нам нужно пройти вперёд, сквозь строй отступающих беженцев и раненых солдат. А на том берегу… Триединый знает, что нас там ожидает!
Лошадь погрузилась в мутную воду уже достаточно глубоко, но шаг не сбавила. Дорога впереди оказалась свободна, никто не загораживал нам путь. Ожидаемых спин беженцев и ранее добравшихся досюда солдат не наблюдалось. Те же из отряда Логвуда, кто прискакал сюда несколькими мгновениями раньше, мчались вперёд галопом. Как⁈
На миг закрыв глаза, я поражённо замер. Явственно ощущалось, что копыта лошади бьют по твёрдой поверхности. Глубина никак не полтора метра, максимум — чуть более одного, и скакали мы по камню, а не по илистому дну.
— Что за чёрт? — ситуация не складывалась у меня в голове.
Рядом, с таким же видом, ехала Дунора. Мы переглянулись и, видимо, выражения наших лиц показались весьма забавными тем, кто обратил на это внимание.
— Комендантская дорога, — с ухмылкой сказал один из всадников. — Всякий ступивший на неё летит, как ветер!
В голове появилась искра понимания. Недавний разговор. Купец Геварди Нородон, подаривший мне загадочную подвеску. Он подметил, что у Логвуда слишком много раненых, а укреплённые телеги с ними очень тяжёлые. Ха-а… эти повозки ехали первыми, перед скотиной и беженцами, сама переправа же заняла непозволительно много времени.
Неужели… Раненых положили поверх каменных плит, а потом выстроили тут, мать его, настоящую дорогу!
Это казалось невозможным, но доказательства ощущались под копытами коня. Более того, края дороги отмечались жердями, которые были связаны друг с другом длинными верёвками, связанными из всего подряд: от ремней и сбруи, до длинных кос, которые срезались с сайнадских аристократов.
Конечно дорога оказалась не слишком широкой — порядка шести метров. Однако это всё равно позволяло преодолеть брод за рекордно быстрые сроки. Тем более, что глубина тоже значительно уменьшилась. Даже меньше метра… Сантиметров семьдесят, а то и шестьдесят. Это что… плиты клали в два слоя? Немыслимо…
— Теперь понятно, каким образом скотина и беженцы так быстро перебрались, — пробормотал я. — Ещё и потери среди них, похоже, далеко не столь серьёзны, как я предполагал…
— Изен… там идёт бой, — отвлекла меня Дунора, ткнув пальцем в сторону противоположного берега, куда мы почти добрались.
Зло прищурившись, я заметил, что пылевое облако, к которому примешивался веер брызг, сошло на нет, открывая нерадостную картину. Не слишком ровные ряды солдат второй и четвёртой роты, к которым присоединились воины и маги клана Серых Ворóн, изо всех сил защищались от орды сайнадов, среди которых было полно волшебников.
Воздух то и дело прорезали потоки стихий, перемешанные с пулями и взрывчаткой.
Верно. Битва ещё не закончена. Мы временно оторвались от одной армии, только чтобы упереться во вторую. Неужели всё это — лишь ради того, чтобы нас раздавили между молотом и наковальней?
Мы добрались до берега, вода осталась позади, но тут нам навстречу, пугая лошадей, высыпался взвод сапёров, которые стремительно бежали к броду.
— С дороги! — хрипло рявкнул один из них, высокий, словно дуб, и такой же широкий. — Нам работать надо!
— Идите воюйте с теми, — махнул рукой второй, которого лошадь едва не сбила с ног, — а нам надо «пробку» вынуть!
Я оглянулся на бой, сглотнул, согнул руки в локтях туда и обратно.
— Не вздумай, — прошипела Дунора. — Полосы ещё хотят видеть своего лейтенанта среди живых.
Она была права. Без должного отдыха я особо не навоюю. Будь у меня возможность, то точно попробовал сотворить нечто вроде шторма кипятка, как мой ученик. Это наверняка могло бы существенно проредить врага и, кто знает, может даже сломить их боевой дух?
Кстати о Фолторне…
Я запустил по его телу целебный импульс. Жив… но на грани. Сердце бьётся неровно. Надо как можно быстрее начать приводить его в порядок. Лечение не требует столь запредельных магических затрат. Тут важна точность и умение. У меня, не хочу хвастать, есть и то, и другое. А немного приоткрыть внутренний «клапан» прохода к своему магическому измерению, зачерпнув оттуда каплю энергии, я вполне сумею. Вымотан, конечно, но не до невменяемого состояния.
— Возьми, — с трудом приподняв тело ученика, я передал его Дуноре. — Закинь к раненым и оставайся с ним. Если получится — напряги кого-то из лекарей. Всё-таки для магов целители делают исключение. Ежели не выйдет, то сам займусь им после боя.
— Надеюсь дотянет, — вздрогнув, осмотрела она бессознательное тело.
Фолторн выглядел отвратительно, но молодой организм пока ещё боролся. Если Троица смилостивиться…
Отдав парня, я развернулся к реке и сапёрам. По броду уже бежали ратники, которых более никто не сдерживал. Сайнадские ублюдки ревели в предвкушении, а их офицеры громогласно убеждали, что противник, то есть мы, ослаб и находится при смерти, готовясь издохнуть.