— А от дверей, — тем временем продолжал замечтавшийся флотский офицер, — навстречу бегут уже, и кричат…
— А-ни-ки! — Юнона и Анна Тояма с диким визгом кинулись на радиста. Кшатрий нервно шарахнулся в сторону от боевого товарища. В его руках на рефлексе полыхнул на четырёх опорных точках противоосколочный щит.
Близняшки тем временем исполняли вокруг своей растерянной цели что-то среднее между взятием руки на залом и ритуальным брачным танцем матриархов каннибальских племён архипелага.
— Отлезь, пума бешеная! — радист всё же сумел вывернуть руку из нечёткого захвата и перехватил одну из близняшек уже сам. Та немедленно заверещала на половину улицы, повисла на его шее и задрыгала на весу ногами. — Ты откуда здесь взялась? Это штаб базы флота, за вторую проходную гражданским вообще нельзя!
— А меньшой отрядной голове флайт-станицы ВАС-61 «Кайзер бэй» можно? — ехидно поинтересовалась вторая. — Бу-ни, мы тебе писали, вообще-то.
— Флайт-станичница? Да ладно? — Тояма отступил на шаг, уставился на мундир второй близняшки и удивлённо перевёл взгляд на своего товарища. — Скажи мне, что ты это тоже видишь?
— Как наяву, — кшатрий развеял щит и ехидно подмигнул. — Бу-ни.
— Et tu, Brutus? — театрально вопросил Тояма. — Но всё же. Девчонки. Я всё понимаю. Но как так-то?
— И это мы тоже писали, — столь же театрально вздохнула другая близняшка. — Буаку. Тояма. Аники. Сан.
— Буаку, мой тебе совет, — кшатрий стряхнул первоначальную растерянность и совершенно искренне улыбался. — Не превращай моральное изнасилование в моральное же убийство. Не слезут.
— Да почту на борт сегодня обещали только завтра после обеда привезти! — начал оправдываться Тояма. — Я уже который месяц берег не видел! В порт на убитой турбине доползли, так из-за какого-то эскортного корыта, нам трое суток приоритета сняли! Гонор в реестре заявлен такой, будто там лично Стиллман на борту!
Близняшки синхронно переглянулись.
— Сестра, — начали они в унисон. — Ему ты скажешь, или я?
— Да-а ладно? — настолько же голос в голос протянули оба флотских. — Сам?
— Сама, — на восемь голосов ответил весь отряд флайт-станичниц разом. Близняшки полюбовались на обалделые лица собеседников и уже ни капли не стесняясь бессовестно заржали на всю улицу.
В «Бамбуковых далях» — банкетном зале офицерского состава, их, разумеется, ждали. Но вот от того, кто именно, Буаку Тояма испытал совершенно искреннее удивление.
— Молодой господин, пожалуйста, следуйте за мной, — невозмутимо произнёс дворецкий семейства Тояма. — Я взял на себя инициативу зарезервировать удобный столик у стены зала заранее.
— Что? — выпалил Тояма. — Калеб? Вот это здорово! Но как? Откуда? Ты же… тётя бы никогда тебя не отпустила!
— Согласно приказанию командира ВАС-61 «Кайзер Бэй» Айвена Ивановича Такэды, разумеется, — невозмутимо ответил дворецкий. — Так получилось, что мои прямые обязанности на флоте именно здесь и сейчас почти соответствуют моим основным профессиональным обязанностям. И я тоже рад вас тут видеть, молодой господин, хотя для меня ваше присутствие и не сюрприз.
— Мама его сама и навязала, Бу-ни, — вполголоса пояснила Анна Тояма, пока дворецкий словно лоцман в порту вёл за собой небольшой строй из молодого поколения Тояма с их друзьями и спутницами. — Сказала, что без присмотра мы обязательно убьёмся, или сами убьём кого-нибудь не того, и ей придётся за нас всех краснеть. А с Калебом она хотя бы спокойна.
— Калеб-сан, — поинтересовался Буаку. — Один вопрос напоследок. Я всё понимаю. Но как так вышло, что для вас моё присутствие тут — не сюрприз?
— Некий командир неназванного лёгкого крейсера дальней инструментальной разведки, отчаявшись получить свой приоритет на ремонт гидроакустической системы, — Калеб понизил голос и совершенно хулигански подмигнул, — обратился в присутствии конкурента за док и монтаж к геральдических вопросов реестра гонорового набольшему Белого флота портовому голове. Особый упор в аргументах прозвучал на то, что на его борту проходит службу — и на очень хорошем счету — сам дежурной смены радиочасти голова Тояма младший. Лично.
— Да ладно? — Буаку посмотрел на уже откровенно веселящихся близняшек. — И что, в ответ Старику…
— И в ответ вашему уважаемому командиру Айвен Иванович Такэда заявил, что удваивает эту ставку, поскольку на его борту проходят службу сами бортовой флайт-станицы меньшие отрядные головы Тоямы-младшие, — Калеб изобразил пальцами воздушные кавычки и совершенно невозмутимо прибавил, — Два экземпляра.
— И что примечательно, оказался совершенно прав, — хихикнула Анна Тояма. — Хотя мне со званием нагло польстил, не выслужила я пока отряда.
— Можете спокойно наслаждаться береговой увольнительной, молодой господин, — в потрясённой тишине закончил Калеб Эффиндопуло. — Я совершенно точно знаю, что вас и заслуженный отдых в ближайшие трое суток не разлучит никто и ничто. Не по гонору.
Развернулся и неторопливо, с достоинством, удалился.
— Мне порой кажется, — остолбенело сказал ему вслед Буаку Тояма, — что если кровососущие двумозги с третьей планеты начнут обстреливать нас межпланетными ломами-убийцами, Калеб достанет из шкафа противометеоритные стальные зонтики. Каждому.
— И лучевые ружья, — в тон ему закончила Юнона Тояма. — В коробке чёрного дерева, на алом бархате. Парные с ракетной хаудой, для отстрела межпланетных хитиноциклопов-слоновампироидов.
— Слушайте, вы, черви книжные, — не выдержала Анна Тояма. — Мы сюда гулять пришли или что? Пошли за стол уже, Калеб обещал карри девяти тысяч специй! Как дома! Твоему другу точно понравится!
Блюдо оценили. Кшатрий, Анкур Шивам, был просто в слезах. Не то от знакомого ещё с детства вкуса домашней кухни, не то с того количества сортов разного перца, что традиционно клали в карри фамильные повара семейства Тояма. Но даже так оставить блюдо он не смог. Это попросту оказалось не в его силах.
— Шивам-сан, просветите нас, — сказала Юнона Тояма, когда подали вино. — Мы все, к своему искреннему разочарованию, очень плохо разбираемся в родах войск. Где раджанов заставляют настолько коротко бриться? Вы же подводник, да?
— Пророк говорил, — перед началом ответа кшатрий демонстративно извлёк каплю вина из бокала, отбросил на пол и растоптал ногой, — Руби ту бороду, что не даёт закрыть рыцарский шлем. Мой рыцарский шлем зовётся дыхательный аппарат. Мой рыцарский конь — торпеда с нулевой плавучестью. Моя крепость идёт на девяти узлах подводного хода.
Его пафосную речь прервал какой-то странный звук.
— Извини, но я сейчас представила, как вы на этих торпедах выныриваете с коловоротами в руках и быстро-быстро дырявите имперскому мегалинкору днище прямо на портовой стоянке — демонстративно виновато начала Анна Тояма. — А дальше моя фантазия как-то и вовсе отказывает.
Анкур Шивам запрокинул голову и громогласно захохотал.
— Всё гораздо прозаичнее, — отсмеявшись, пояснил он. — Мы выходим с борта «Морской пчелы» ночью под водой к рифу. Осматриваем его. Составляем карту. Бьём шурфы. Соединяем заряды в сеть. А потом, когда отговорят большие калибры — пхх! — там, где была преграда, остаётся пролом в несколько десантных плоскодонок шириной. Если бы не спецподготовка, мы бы считались обычными строителями.
— А стоит подготовка их спеца таких затрат, что они сами даже не воюют, ни борт, ни люди, — добавил Буаку. — Почти.
— Почти, — согласился Анкур Шивам. — Имперские патрули — неизбежная в море случайность.
— Вот! — Анна Тояма воздела палец к небу, — Скажи мне, как подводник! Сколько у меня есть времени, чтобы с трёх с половиной тысяч футов уделать подлодку, которая уже начала погружаться на десяти узлах надводного хода?
— Один боевой заход, тут и думать нечего, — отрезал кшатрий. — Что у вас под крыльями, двухсоточки? Пока уронила, пока в горизонталь вышла, имперец уже рубкой море пилит. Они ж на рулях под тягой ныряют. Это быстро.
— А, ну да, — согласилась Тояма. — А если у меня примерно сто футов запаса по глубине поражения и скорость маневренного боеприпаса на входе в циркуляцию в один кабельтов примерно равна скорости пикирования? И ронять на полуавтомате с перекрытием циркуляции в две трети диаметра?
— Это что же за дрянь такая? — не поверил Анкур Шивам.
— Бетонно-бамбуковая свободнопадающая противолодочная спиральная торпеда М2! — торжествующе объявила Тояма.
— У имперцев есть? — первым делом спросил кшатрий.
— Пока нет, и вряд ли появится, — ответила Юнона Тояма. — Там же ни сложных детонаторов, ни своего хода. Просто заклиненные бамбучины вместо рулей. Автомат сброса простейший, сводит альтиметр и спидометр на электроспуск, вкладыш к прицелу — и всё. Дай её какому-нибудь фон Брауну, не успокоится же, пока ракетный двигатель и магнитный детонатор не впихнёт. По цене адмиралтейского катера.
— Юнона Тояма-сан, вы меня пугаете, — совершенно искренне заявил кшатрий.
— Сестрёнка совершенно без всей этой ерунды не далее как пару суток назад отправила на дно лодку почти у берегов части архипелага Конфедерации, — жизнерадостно пояснила ему Анна Тояма. — Ну как, ' у берегов' на последней трети маршрута где-то.
— Какую лодку? — Анкур Шивам запнулся.
— А не опознали, — развела в театральном жесте руками Тояма. — Где-то на пару тысяч длинных тонн водоизмещения, плюс-минус. По определителю смотрели, не то сорок шестая крейсерская, не то сорок вторая улучшенная. Не поймёшь даже, чего они с рубкой сделали, а спросить не у кого. Но кого мы тут, по-твоему сегодня отмечаем? Как ни крути, а первый боевой выход дочерей лучших семей Конфедерации.
— Ну, если так, оно конечно да, — согласился кштатрий. — Повод веский.
— Минутку внимания, — его оборвал голос тамады, — на сцену офицерского зала приглашается меньшая отрядная голова флайт-станицы ВАС-61 «Кайзер бэй» Юнона Тояма! Оркестр, урежьте гимн Конфедерации!
Оркестр урезал. Как-то лихо, и даже, пожалуй, чересчур истерично. Но подогретый вином и деликатесами зал принял такую игру с благосклонностью.