— Код капитанский?
— Нет, обычный шифр.
Перегнувшись над столом, Ярослав забрал розово-серый бланк «особо растворимой» бумаги, глянул… с большим трудом сдержал желание шарахнуть по чему-нибудь кулаком. Например, по миске с непонятным содержимым, раз уж аппетит все равно пропал напрочь.
— Все плохо, командир?
— На, читай, — фон Хартманн перебросил шифровку Анне-Марии. — Можно вслух, расколоть наш код конфедератам будет явно проще, чем подслушать в надводном положении, когда мы грохочем дизелями на пол-океана.
— Течь в ангаре… больше тут ничего нет.
— А больше и не надо.
— Ярик! — фрегат-капитана в очередной раз передернуло. Увы, политический комиссар третьего ранга Сакамото, нащупав чтением ауры слабое место командира, явно настроилась сполна рассчитаться за «Танечку-сан», «комиссар-сама» и все остальные подколки. Не самая дорогая цена за то, что вместо болванчика с патриотического лубка за офицерским столом появился… появилась еще одна почти нормальная девушка.
— Расшифруй эту шифровку для простых смертных. В какую лужу нас окунули на этот раз?
— Подводная лодка ИА-2012 — ответ «Пяти крыш», сиречь нашего любимого Адмиралтейства на вопрос: «какого хрена великий и могучий Имперский военно-морской флот уже столько лет не может наладить нормальное взаимодействие с Имперским же воздушным флотом?» Сейчас вроде с этим получше, в смысле, мы получаем данные от бомбовозов «длинного прыжка» не через декаду, а малость пораньше, а вот в начале войны… В общем, это переделка транспортно-грузовой субмарины катамаранного типа в носитель ракетных гидропланеров «Ушастый баклан». Кажется, тоже на основе работ дедушки нашей Эмилии. Пилот ложится в маленький личный гробик, возносится на десять верст, раскрывает крылья и оборзева… тьфу, обозревает водное пространство. Для подводных лодок на океанских коммуникациях поиск сил противника — одна из главных проблем, так что участие «двадцать-двенадцать» в тактической группе должно было поднять эффективность до невиданных высот. Ну а теперь, — мрачно подытожил фон Хартманн, — мы по-прежнему слепошарые котята. Радист… передай этим везунчикам, пусть катятся домой, к мамочке, она им сопли подотрёт.
— Следуйте на базу для проведения необходимых ремонтных операций, — «перевела» за командира лейтенант Тер-Симонян. — Удачной дороги.
— Вроде того, — Ярослав снова заглянул в миску. Её содержимое за последние минуты привлекательности не прибавило. — Я…
— Командира на мостик!
Ураган, взболтал океан словно посудину для коктейлей, но уже сместился дальше к Архипелагу. Хотя юго-восточную часть горизонта скрывала тёмная пелена дождевых шквалов, здесь и сейчас над «Имперцем» сияло солнце, а волнение в один-два балла воспринималось почти как штиль.
По-хорошему, стоило нырнуть «под хобот» — лодка шла во враждебных водах, и фон Хартманн отлично знал о привычке конфедератов прочёсывать центральный сектор тяжелыми гидросамолетами. Но желание устроить нормальную продувку отсеков и зарядить батареи перевесило. Все же у них был радарный детектор, зоркие глаза вахтенных и слабая надежда, что вражеские адмиралы не рискнут отправлять дорогие многомоторные машины в патруль раньше, чем ураган сдвинется еще на пару-тройку сотен вёрст.
— Разрешите изменить курс, командир⁈ — Герда смотрела на Ярослава с таким умоляющим видом, словно тот прятал за спиной корзинку с куклами и котятами. — На пять минут, потом ляжем на прежний!
— Да что случилось-то?
— Старшина Зента, — лейтенант указала на стоящую рядом сигнальщицу, — видела какой-то предмет… похожий на портфель.
— Портфель? — переспросил фрегат-капитан. — А может, это был персональный сейф Стиллмана для особо секретных анти-имперских замыслов?
— Командир… — подозрительно хлюпнула носом сигнальщица, — клянусь могилами предков до седьмого колена… я видела…
— Ну вот, — фон Хартманн вытянул из кармана носовой платок и вручил его сигнальщице, — целая старшина и нате, чуть что, глаза на мокром месте. Лейтенант Неринг, командуйте смену курса. Посмотрим, что там плавает.
В успех поиска Ярослав особо не верил — и потому изрядно удивился, когда меньше чем через минуту еще одна наблюдательница засекла в носовом секторе «что-то блестящее», а вскоре он и сам разглядел гордо переваливающийся с волны на волну предмет… действительно напоминающий портфель. Только пузатый, туго набитый. Вроде бы, припомнил фрегат-капитан, данный подвид сумчатых имел какое-то собственное называние, что-то там насчет ковров…
— Вот видите… я же говорила…
— Видим, видим… — пробормотал фрегат-капитан, опуская бинокль. — Надо его чем-то подцепить… и лучше бы не багром. А то мало ли, возьмет, сволочь и развалится… а мне уже самому интересно, что там… внутри.
Ярослав не особо удивился бы, найдись поблизости от загадочного портфеля утопленник в парадке штаб-офицера, в целях большей секретности пристёгнутый к портфелю цепью. Однако портфель все же путешествовал по волнам в гордом одиночестве.
— Большой…
— И кожаный…
— Разве это кожа?
— И еще какая, — с восторженным придыханием произнёс кто-то за спиной Ярослава, — черная саламандра с Архипелага. Их почти не осталось, разве что на крупных островах, в джунглях. Отца как-то вызывали в отель, каблук на сапожке чинить, ну и я с инструментами, так управляющий семь раз повторил, чтобы и дышать в ту сторону лишний раз не смели, чтобы не осквернить, значит. Мол, он дороже, чем наша лавка… и вся наша улица.
— Гм, — только и смог произнести фрегат-капитан, и осторожно потрогал небольшую и почему-то смутно знакомую монограмму из серебристо-белого металла в мелких прозрачных камешках. Фамильные сокровища фон Хартманнов передавались уже несколько поколений в небольшой деревянной шкатулке, да ту заполняли примерно на треть — но что-то упорно нашёптывало Ярославу, что сделана монограмма отнюдь не из мельхиора, да и украшена совершенно не стекляшками.
— А может, не стоит открывать? — Герда Неринг, присев на корточки, тоже изучала находку со всевозрастающим почтением. — В смысле, здесь и сейчас. Если там в самом деле секретные документы, может быть и ловушка. Термитный заряд, чтобы спалить всё или даже граната.
— И что нам теперь, сапёров для разминирования вызывать спецрейсом? — Ярослав осторожно приподнял портфель за ручку. Для своих размеров находка казалась легкой. Конечно, не будь у неё запас плавучести, давно бы на дне лежала. Неужели в самом деле бумаги?
— Ну-ка, отошли все на… вообще, — повысил голос Ярослав, — ушли все лишние с мостика!
Оглядываться, чтобы проконтролировать приказ, он уже не стал. Впрочем, судя по звукам, лишними себя посчитали далеко не все.
— Может хотя бы торпедисток позвать⁈ — предложила Герда, теперь уже с тихим ужасом глядя, как фон Хартманн пытается разобраться с защелками. — Или главмеха?
— А чего меня звать? Я уже…
Именно этот момент загадочная находка выбрала, чтобы звонко щелкнуть, раскрыться и явить людям на мостике «Юного Имперца» свое темное и на удивление приятно пахнущее нутро.
— Ну что там?!!
— Там… — Ярослав осторожно потянул оказавшийся верхним предмет… еще потянул… выпрямился, по-прежнему продолжая вытягивать свой трофей из портфельных недр. Трофей отлично тянулся, да и был весьма длинным изначально.
— Капроновые, — прокомментировала Сильвия ван Аллен. — Во дает аристократия. Стратегический материал высшей категории на колготки пустили.
— Угу, — фон Хартманн опустил первую добычу обратно и так же осторожно, двумя пальцами, выудил следующую «дохлую медузу». Нечто столь же бесформенное, маленькое и прозрачное. — А…
— Наверное, это трусики, — неуверенно предположила Герда. — Хотя…
— … а почему аристократия? — договорил фрегат-капитан.
— Так вот же логотип вэдэ, — главмех указала на давешнюю монограмму, — Верзохина-Джурай. Конфедератские родственнички нашей фарфоровой девочки, чтоб их вперехлест через колено.
В голове у Ярослава прощелкал каскад реле и шестеренок.
— Навигатор на вахте?
Свежеиспеченный лейтенант Имперского глубинного флота Алиса-Ксения Верзохина была на вахте. То есть, скромно сидела в отведенном ей углу центрального поста и творила великое пространственно-временное колдунство — пыталась совместить показания курсопрокладчика с результатами собственных вычислений местоположения. Когда прямо на рабочую карту перед ней материализовалось нечто портфелеобразное, она очень удивилась. Еще больше она удивилась, подняв голову и увидев перед собой командира «Имперца», большую часть офицерского состава… и тех из экипажа, кто сумел хоть как-то протиснуться следом.
— Лейтенант. Верзохина, — фрегат-капитан очень старался сдержать хихиканье, пусть и ценой пауз между словами. — Вам. Посылка. От родственников.
Алиса-Ксения моргнула. Открыла рот. Закрыла рот и для верности зажала его ладонями. А потом начала стремительно краснеть, потому что комиссар Сакамото решительно сдвинула командира в сторону и принялась выкладывать содержимое портфеля на карту, четко и подробно расписывая каждый появляющийся из «посылки» предмет. Если, конечно, вообще могла их опознать точнее, чем «какая-то прозрачная тряпочка в ладонь шириной». Фантазия конфедератских модельеров нижнего белья заметно превосходила таковую что у политкомиссара, что у остальных присутствующих.
— Что ж, — Ярослав, чуть наклонив голову, с очень задумчивым видом уставился на получившуюся горку разноцветного тряпья, — музыкальная битва у нас уже была, почему бы показ мод не устроить?
Навигатор, по-прежнему зажимавшая себе рот, сдавленно пискнула и отчаянно замотала головой.
— Не получится, — главмех выдернула из середины кучи черные кружевные трусы и попыталась их растянуть, — тощие они там какие-то… у нашей Верзохиной жопа на полтора размера больше.
Отреагировать на это заявление никто не успел. Едва Сильвия закончила фразу, взвыл ревун боевой тревоги.
— Самолёт по левому борту. Три версты, идёт прямо на нас!