— Ты смотри — добрый, блядь! — Лютый оглянулся на свою стаю. — Слышали, пацаны? Он добрый!
— Зато мы злые! — рявкнул тот, что стоял к нему ближе, и изо всех сил ударил носком в бок жертвы, которая тем временем попыталась выползти из круга. — Лежи, сука! Мы еще с тобой не закончили!
— Правильно, Малой! Мы сегодня злые! — сказал Лютый.
Теперь Мельник точно знал, кто из них кто. Так проще.
— Злые, как собаки? — поинтересовался он.
— Ага! — хохотнул Лютый. — Покусают!
— А я ветеринар. — Виталий шагнул вперед. — Уколы от бешенства ставлю. Разошлись на хер отсюда, собаки, потому что дядя сделает ваву!
— Ты попутал, мужик?
— Лютый, у него волына! — предупредил Малой.
— Вижу. Только это не волына. Она не стреляет. Понты.
Пока Лютый говорил, остальные уже перегруппировались и теперь надвигались на Мельника полукругом, забыв о своей жертве. Воспользовавшись моментом, тот, кого били, все-таки откатился в сторону и заполз в кусты.
— Назад, — понизил голос Мельник. — Стрелять буду.
— Давай, вали! — весело разрешил Лютый. — Мне уже интересно. Ты жопой пукнешь или как?
— Так!
Опустив руку, Мельник нажал на спуск.
Бахнуло.
Темноту на мгновение разрезал сноп пламени.
Он стрелял прямо под ноги вожаку.
Лютый от неожиданности козлом подскочил на месте, шарахнулся, отступил. Остальные члены стаи замерли.
— Еще раз? — спросил Мельник, не повышая голоса. — Вторая — в ногу, если мало будет, тогда третья — в голову. Кому — не знаю, на кого бог пошлет. Ну, чего стали?
Череда попятился первым, за ним — Кора с Малым. Лютый остался стоять, опустив сжатые в кулаки руки вдоль туловища.
— Стреляй!
— Полиция! Полиция! — послышалось по ту сторону кустов. Голос женский — кричала Ольга.
— Ладно. Не прощаюсь. — Плюнув под ноги, Юра Лютый, так же пятясь, отступил. Только отойдя на безопасное расстояние, он повернулся и исчез среди кустарников.
Другие послушно двинулись за вожаком.
Поляна опустела.
Тишину, наступившую внезапно, нарушали лишь тихие стоны избитого. Мельник спрятал пистолет, подошел к лежащему, присел возле него.
— Что тут у вас?
— А вы не видите? Могли убить, козлы малолетние! — Мужчина со стоном сел и принялся ощупывать себя. — Ох, блин, мудаки! Хоть кости целы…
— Точно? Может, врача?
— Какого, на хрен, врача! Кажется, все целое… Я голову закрывал, яйца и живот. Все равно пару раз кто-то хорошо приложил. — Избитый потряс головой. — Ф-фу-у! Вы вовремя…
— Это не я. Здесь есть кого благодарить, — Мельник посмотрел на Ольгу, которая как раз подходила к ним. — Как вы их увидели?
— Глазами! — Она тоже присела рядом. — Этот мужчина шел на «Аврору», а они его встретили, окружили и в кусты увели. Я давно заметила эту компашку — добра от них не жди.
— И вы сразу ко мне побежали?
— Честно? Я не знала, что делать. Там тот спасатель здоровый сидел, знаете, ходит тут такой местный мачо… Только вряд ли бы он чем-то помог. Здесь же почти каждую ночь драки.
— Вы каждую ночь здесь гуляете? Одна? — Мельник не скрывал удивления. — И купаться одна не боитесь. И чудовища не испугались. Вы смелая женщина, скажу я вам.
— Момент! — Избитый мужчина вдруг словно ожил. — Вы что-то знаете о местном чудовище?
— Мы с вами только что видели четырех местных чудовищ, — ответил Мельник, внутренне напрягшись.
— Вы же знаете, о чем я говорю! — Мужчина схватил его за руку. — Меня из-за этого чуть не убили, чтоб вы знали!
— Да. — Мельник поднялся. — Тут без пол-литры не разобраться. Я из-за вас бармену не заплатил. Пойду рассчитаюсь, заодно поговорим!
— Еще чего! Это я вам должен! — Спасенный, кряхтя, поднялся, опираясь на руку Виталия. — Меня Антоном зовут. — Он хлопнул себя по карману. — Деньги не забрали, хоть это хорошо.
— А может, надо было отдать им деньги сразу?
— Я же вам говорю — не в деньгах тут дело. Сколько вы в баре должны?
У нового знакомого хватило денег на бутылку коньяка.
Ольгу он от себя не отпускал, называл ее спасительницей, и Мельнику ничего не осталось, кроме как забрать в свой домик обоих. Блондинка только заскочила к себе, взяла шоколадку — купила утром в вагончике у Люды. Антон быстро разломал ее на мелкие квадратики, Мельник между тем стал разливать коньяк. У него в «бунгало», рассчитанном теоретически на двоих, нашлись только две эмалированные кружки. Пришлось Ольге идти к себе еще за одной.
Теперь, при свете лампочки, они смогли рассмотреть спасенного поближе. Мужчина, лет под сорок, очень худой и лохматый. Каштановые волосы доставали почти до плеч. Джинсы и тенниска выпачканы в земле, на лице — кровь и синяки. Хотя Антон умылся возле реки, его разбитые губы все равно кровоточили. Область вокруг левого глаза была сплошь сине-лиловой.
— Так и выбить могли. — Ольга осторожно коснулась подбитого глаза подушечками пальцев.
— Запросто, — сказал Антон, собирая волосы за спиной в «хвост». — У вас, случайно, нечем эту гриву завязать?
— Женская заколка подойдет?
— Смеетесь? Смейтесь, я и правда смешной. — Антон оставил волосы в покое, взял наполненную кружку. — Вы мне жизнь спасли, правда.
— Знаете, Оля, он вовсе не преувеличивает, — согласился с пострадавшим Мельник.
— Верю. Говорю вам — я их видела.
— Сейчас вы мне расскажете, почему в таком случае вы ходите ночью одна туда, где точно можно встретить эту компанию. Причем нетрезвую. Блондинкам такие встречи особенно противопоказаны. — Мельник чокнулся с обоими, выпил, зажевал шоколадом.
Антон спешил, поэтому закашлялся. Ольга похлопала его по спине, но он дернулся и вскрикнул. Видимо, она задела какой-то из его свежих кровоподтеков.
— Ой, извините…
— Ничего, ничего! — махнул тот рукой. — Вы лучше расскажите, что про чудовище знаете. Меня это очень интересует.
— Давайте так. — Мельник поставил кружку на стол. — Говорить вы будете по очереди, а я — спрашивать. Так проще свести концы с концами.
— Вы из полиции? — поинтересовалась блондинка.
— Когда-то там работал. Только это ничего не значит. Мы здесь все — частные лица, удовлетворяющие собственное любопытство. Идет?
— Вообще-то я отдыхаю, — вставила Ольга. — И такие происшествия не входят ни в стоимость так называемой профсоюзной путевки, ни в мои личные планы.
— Ваши планы нарушили подруги, оставив вас одну?
— Можно сказать и так. Считайте, что я заскучала.
— Тогда почему же не уехали? Денег жалко? Этот домик на турбазе и то питание, которое предлагает столовая, не могут стоить так дорого, чтобы об этих деньгах нельзя было забыть. Тем не менее вы остались скучать.
— Я должна вам сейчас отвечать?
— Нет, — честно признался Мельник. — Вы можете идти спать. Но вам скучно — это раз. Вы фактически спасли нашего дорогого Антона, поэтому хотя бы из вежливости должны посидеть с нами — это два. Наконец, от вас первой я сегодня рано утром услышал о существовании какого-то чудовища. Теперь о нем заговорил Антон. Поэтому, думаю, нам лучше обсудить эту проблему здесь и сейчас.
— А что, есть проблема?
— Значит, так, мои хорошие. — Мельник выложил на стол пачку сигарет, взял одну сам, жестом предложил курить остальным, но гости отказались. — Значит, так, — повторил он, прикуривая. — Давайте договоримся: никто ни из кого не делает идиота. Оля, вы сказали мне следующее: подруги, с которыми вы сюда приехали, услышали что-то о чудовище, которое живет в реке и нападает на людей. Поэтому быстренько забрали вещи и скрылись. Где они это услышали? Или они видели это чудовище?
— Как они могли его увидеть? — искренне удивилась Ольга.
— А так: прозвучало слово «урод». Чтобы назвать что-то или кого-то уродом, надо иметь на то основания. Например, увидеть это самое существо.
Антон рвался вмешаться в разговор, но Мельник налил ему еще коньяка, сунул кружку в руку, и тот слегка успокоился.
— Наверное, вы правильно говорите, — сказала Ольга. — Только с меня и моих подруг можете снять подозрения.
— Боже упаси, я никого ни в чем не подозреваю. И уж точно не думаю, что кто-то из вас запустил это мифическое чудовище в реку.
— Хоть на этом спасибо. И кстати, напомню. Чудовище никто не видел. Ни подружки мои, ни селянки, которые им рассказали. Все только слышали.
— Раз не знает никто, как оно выглядит, — почему сразу «урод»?
— Уродом его назвала какая-то тетка. Как ее зовут, понятия не имею. Мы же приехали сюда не знакомиться с жителями села Козубы. А вы считаете, что подводные чудовища — прекрасны? — в вопросе прозвучала ирония.
— Я считаю, что их не бывает, — отрезал Мельник. — Но, похоже, селяне думают иначе. Ладно. Когда именно об этом впервые рассказали? В каком контексте или по какому поводу?
— Началось с того, что местный мужик пошел ловить рыбу и утонул. Перед этим — еще один. Вроде полиция была, и говорили об убийстве. Но, опять же, убивал не человек. Такие слухи, во всяком случае, ходят по селу. На чем они основаны, не знаю. А купаться я не боюсь, потому живет это чудовище где-то в затоне, куда специально надо добираться либо на лодке, либо по берегу. Только по берегу дальше.
— Вы думаете, это сказки?
— А вы думаете иначе? Мы все умные люди. Чудовища нападают на людей только в сказках и фильмах ужасов.
— Итак, мы с вами сказочные персонажи. Или снимаемся в таком фильме. — Мельник стряхнул пепел в пустую консервную банку. — Когда два человека, незнакомых между собой, в течение одного дня говорят мне о том, что здесь живет какое-то чудовище, это не может быть случайностью. Более того, один из них утверждает: его били именно из-за этого загадочного чудовища. Даже если кто-то всех целенаправленно пугает, в этом надо разобраться. И потом для чего сельским теткам специально кого-то пугать? Видите, сколько вопросов. Антон, мы слушаем вас.
Перед тем как начать говорить, спасенный сам плеснул себе коньяка и быстро выпил.