Увидев его, оба поняли — разбитая машина для Мельника вряд ли станет новостью. Ошиблись: Виталий как-то не придал значения тому, что «Нива» осталась на месте схватки. Вернее, у него вспыхнуло в голове — а как же «тачка»! Только почему-то он решил, что нападавшие заберут ее в качестве боевого трофея.
Когда Обуховский с участковым проводили его до того места, где ребята нашли машину, Мельник, увидев останки своего автомобиля, быстро прокрутил ситуацию в голове и сразу понял: он имеет дело если не с профессионалами, то и не с идиотами. Во всяком случае Лютый, на практике знакомый с применением статей уголовного кодекса к гражданам, знал, что делает. Молодчики могли забрать «Ниву» себе. Но даже если бы они покатались и бросили ее где-то у дороги, в салоне и на «баранке» все равно бы остались их «пальчики».
Итак, факт незаконного завладения чужим транспортом. Уже статья на ровном месте.
К тому же они еще не знали точно, с кем имели дело. Человек, на которого они напали, запросто мог узнать их и написать заявление. Для ментов ранее судимый Юра Лютик, который вновь попался, — ценная находка. Нападение с причинением телесных повреждений — раз, угон машины — два. И где гарантия, что потерпевший не заявит об исчезновении энной суммы в долларах США? Здесь уже вооруженное ограбление, причем Лютого, как ранее судимого, сделают главарем банды и раскрутят так, что мало не покажется.
Поэтому лучший выход — не трогать авто. Тогда пускай терпила пишет хоть десяток заявлений: у него нет доказательств. Конечно, Лютый теоретически мог организовать нападение на человека. Только все это, граждане судьи, слова. Мало ли кого он там в темноте видел! Это не основание для того, чтобы хватать первых встречных пацанов, к тому же призывного возраста.
Они ограничились тем, что обрушили на машину ту ярость, которую не успели до конца выместить на ее хозяине. Разбили стекло. Распороли сиденья и обшивку внутри. Прокололи колеса. Вырвали с мясом провода зажигания. Куда-то выбросили ключи, которые Мельник оставил в машине. Разгромили панель с приборами. А саму «Ниву» перебросили на бок. Если она и подлежала ремонту, то за такие деньги легче купить новое авто.
О том, что машина не Мельника, а казенная, Обуховскому и участковому из Козубов вряд ли надо было сообщать.
Точно так же Виталий не собирался им говорить и о мобильнике, предоставленном ему Зарубой для работы. Телефон лежал в кармане куртки-штормовки, в которой Мельник прыгнул в воду и которую сбросил, борясь с течением и водоворотом. Он вообще пока не собирался рассказывать им, что знает своих обидчиков. Поскольку, как он логично объяснил вчера Ольге, сразу возникнет масса ненужных вопросов, и на них придется давать логичные ответы. Если бы парни не трогали машину, вчерашнее ночное происшествие можно было бы реально спустить на тормозах. Теперь придется как-то выкручиваться.
Правда, было еще одно неприятное и небезопасное обстоятельство. Четверка под руководством Юры Лютого теперь была вооружена не только ножами, металлическими прутьями и цепями. На руках у группы был ствол — его, Виталия Мельника, пистолет. Огнестрельное оружие, на которое у него не было никаких документов. Как бывший опер-«убойник» и просто как взрослый, умный, адекватный человек, он не имел права скрывать от представителя местной власти сей факт. Рано или поздно пистолет выстрелит, и это будет на его, Виталия Мельника, совести. Но, опять же, тогда придется объяснять вещи, о которых он пока не имел права говорить посторонним.
В конце концов, здесь он на работе.
Потерянное оружие — его личный промах.
Поэтому, не обсудив ситуацию с Зарубой, он не хотел обсуждать ее еще с кем-то.
И все равно Мельник оставался заложником ситуации. Ведь при подобных обстоятельствах отказ писать заявление выглядел бы как минимум странно. Поэтому пришлось изобразить возмущение и ярость, на что участковый отреагировал очень просто:
— К бабам козубским бегаешь?
— Че это?
— То это. Твою «Ниву» возле сельмага видели. По деревне ты на ней вчера катался. Не думай, у нас незнакомые машины на раз выпасают. Короче, за бабу выхватил?
— Слушай, старлей, я когда-то таким, как ты, был. — Мельник коснулся синяка на скуле, поморщился, слегка почесал ушибленное место. — Их четверо было или пятеро, не об этом речь. Я один, их много. Они мне вон тачку расхерячили. Скажи, мне выгодно, чтобы ты их сейчас задержал и в полицию сдал? Выгодно?
— Ясен хрен. — Участковый с пониманием посмотрел на Обуховского. — Ты у нас фраер городской. Посадишь сельских ребят, а потом их родственники кабанов начнут колоть, чтобы от тебя откупиться и дело до суда не доводить.
— Ишь, умный ты мужик. Раз так, то мне выгодно сказать, к какой я бабе ходил. Ты своих всех знаешь, раз-два — и готово. Вычислишь всю компанию за нефиг, не так, скажешь?
— Скажу.
— Значит, если б я таки к бабе ездил, я бы тут же ее назвал. Хрен с ней, с женской честью. Гусар давно нет, а джентльмены все в Англии. Так или нет?
— Ну да… Ты к чему это закручиваешь?
— К тому, старлей, что если б я, заинтересованное лицо, и правда с какой-то вашей бабой мутил, ты бы об этом уже знал. Так что эта версия неправдоподобна. Ищи другую.
— Какую?
— Ты сам думай. Факт тебе, как говорится, налицо: вчера поздно вечером, примерно в двадцать минут первого, на меня, штатного охранника базы отдыха «Метеор», которая, кстати, почти частная собственность известного в области предпринимателя, напали неизвестные бандиты. Избили, изувечили машину. Этого достаточно? И лишний раз тебе напомню — ничего личного. Никаких разборок на почве ревности. Между прочим, я из гостей ехал. Был у вашего деда Ивана.
— Шалыги?
— Да. По делам к нему ездил, по личным. Кое-что меня интересует из истории здешних краев. Представился я ему киносценаристом — не охранником же с турбазы представляться! Людям так называемых интеллигентных профессий старые сельские интеллигенты больше доверяют. Можешь проверить, валяй. Только я этого все равно так не оставлю.
— Знаю… Отморозков найти надо, конечно… — Участковый почесал затылок. — Слушай, земляк, может, все проще? У тебя, случайно, с Людкой, той, что на базе в будке всякой всячиной торгует, ничего не было? Пусть даже просто так, в шутку подмигнул. У нее здесь кавалеров — ё-о-о! Между собой, бывает, разборки устраивают.
— Очень популярна?
— Девка — хоть куда! Там и родственники стоят неплохо. Поросят держат, мясо-сало, все дела. Родители тоже на рынке в райцентре свое постоянное место имеют. Не бедные они люди, и сама Людка видишь как пристроилась. Пойди в селе работу поищи… Вот ее кавалеры и могли подумать… ну, понимаешь…
— Ты, старлей, все версии проверяй. Только я еще раз говорю: ни с Людкой вашей, ни с кем другим ничего такого у меня не было. Я вообще здесь третий день…
— А уже в дюндель получил, — буркнул Обуховский. — Так, вы разбирайтесь, а я…
Противно запиликало.
Участковый полез в карман и вытащил старый, вероятно бэушный, мобильник.
— Алло… Ну? Блядь… Недалеко, сейчас буду. Пусть ничего там не трогают и полицию из района вызывают. Все.
Раздраженно нажав на «отбой», старший лейтенант заковыристо выматерился и вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб.
— Что такое? — насторожился Обуховский.
— Вот ведь день начинается, мать его… Это ваши соседи, из «Металлиста». Там у них возле пляжа утопленник. А вчера вечером не было…
16. Как порося
На мели застряло сухое дерево.
Откуда оно упало в воду и почему застряло именно здесь, никто не знал. Приводя в порядок пляж, работники «Металлиста» пытались вытащить его трактором, обвязав тросом. Не удалось — дерево засело в песке крепко. Оставалось ждать, пока вода спадет, и попробовать еще раз. Пока что купаться людям оно не слишком мешало.
Тело зацепилось за ветви этого дерева.
Среди тех, кто отдыхал на этой базе, были такие, кто любит купаться на рассвете. Любители утреннего купания, как и приверженцы ночного, есть практически на каждой базе отдыха. Два молодых человека, парень и девушка, пришли на пляж в начале седьмого. Трупа еще не было. Его обнаружил местный спасатель в восемь сорок. Именно тогда, когда Мельник в сопровождении Обуховского и участкового осматривал разбитую «Ниву».
Турбаза «Металлист» тоже была территорией козубского участкового. Конечно, Обуховский и Мельник отправились за ним на место происшествия. От пляжа «Метеора» до пляжа «Металлиста» чуть больше тридцати метров. Пока шли, Виталия мучили плохие предчувствия. Они подтвердились, когда он увидел тело. Даже стоя на берегу, он узнал Антона Кулакова.
Его оригинальную внешность ни с чем не спутаешь.
Узнал его и Обуховский. Только, в отличие от Мельника, он не держал в памяти имена и фамилии каждого своего отдыхающего. Знал только визуально, из какого те домика.
Так они стояли и смотрели, как течение колышет безжизненное человеческое тело, пока не подоспела полицейская машина из района, а с ней и скорая помощь. Мельник с трудом сдержался, чтобы не попросить осмотреть тело. Уже хотел идти, ощущая затылком подозрительный взгляд Обуховского. Но сегодня был его день. А если точнее, его утро.
На берегу началось представление, свидетелем и даже участником которого Виталию приходилось бывать за годы службы в розыске не раз, не два и даже не десять. Происходило банальное выяснение отношений. Менты из райотдела и санитары препирались, чья это работа — лезть в воду и вытаскивать на берег утопленника. Обычно подобные ссоры случались, когда труп или куски человека находили в темных грязных подвалах, на мусорниках или в еще каких-либо малоприятных местах. Причем Виталий сам был не прочь спихнуть на кого-то эту обременительную обязанность.
Но сейчас не та ситуация.
— В чем проблема, мужики? — громко спросил он и, провожаемый взглядом Обуховского, своего якобы непосредственного начальства, приблизился к спорщикам.