– Может быть, на это и был расчет? – предположила Оливия.
– Возможно. Но при условии, что это был поджог. А если несчастный случай… – Эйлин подняла с земли брошенный Оливией стаканчик.
– Тогда тело в фургоне наверняка Харви Лукас… – продолжила за подругу Оливия.
– …Если, конечно, у него не было сменщика. – Эйлин покачала головой.
– Нет. Харви всегда работал сам. Он же не столько бургерами торговал, сколько наркотой. Уверена, он никому не доверял.
– И правильно делал, – согласилась Эйлин и надолго замолчала.
Она отвернулась и от подруги, и от фургона и смотрела в сторону моря, откуда дул свежий ветерок без запаха гари.
– Эйлин, ну что ты вредничаешь?! Я же тебя знаю как облупленную. У тебя уже как минимум три версии есть, а ты… ты как воды в рот набрала.
– Не воды, а кофе, – возразила Эйлин. – Ну ладно, так и быть. Слушай. Если бы я занялась этим расследованием, я бы в первую очередь постаралась выяснить… Первое. Не умер ли кто-то недавно от передоза, и если да, то есть ли родственники, жаждущие мести. Второе. Возможно, в городе новый наркобарон. Не поделил с Лукасом сферы влияния, закладчиков и мелких уличных торговцев. Возможно также, что Харви отказался под него прогнуться… Мало ли какие у криминала интриги. Третье. Хороший дилер – как хороший агент MИ-5 или как агент КГБ – исчезает только для того, чтобы снова возникнуть где-нибудь на новом месте. С новым именем-фамилией, с новой легендой и со старыми проделками.
– Думаешь, сожженный труп – это не Харви? – не унималась Оливия.
– Думаю, что нет. Но, прежде чем ты ринешься в свой поиск, дождись результатов экспертизы. Твой дружок патологоанатом еще существует?
– А как же! Такие друзья на вес золота.
– Вот, и продолжай с ним дружить. Он твоя первая ниточка. Дальше клубочек сам покатится.
– Ладно. Поняла.
Девушки перешли пустынную набережную и вновь пошли по песку вдоль кромки воды.
Глава 26Поиск
Эйлин прикрепила фотографию Надин с Джеммой и Эриком в самый центр пробковой доски. Та снова, как три года назад, заняла свое место на гвоздике над письменным столом. От изображения Надин потянулась красная шерстяная нитка к карточке «Моя семья». От изображения Джеммы нить вела к карточке «Госпиталь. Врачи», от третьей фигуры на фото – к карточке «Эрик. Стефани».
Оливия сидела в офисном кресле посередине комнаты, вертелась вместе с ним и при этом не отводила взгляда от доски. Всем своим видом она изображала задумчивость.
– Знаешь, что меня удивляет, – Оливия разговаривала как бы сама с собой, – из рассказа твоей бабушки мы знаем, что Надин оказалась в вашем доме случайно. Она гастролировала с передвижным театром. Труппа привезла в Торки рождественское представление. Это чистая случайность. Они могли давать представления где-нибудь в Брайтоне или Саутгемптоне, и она бы не попала в дом к своей сестре.
– Выяснить, поддерживали ли сестры отношения до того, тоже почти невозможно. Спросить не у кого. Да, Анна, судя по всему, приехала в Торки летом 1990 года, а Надин – и не стоит забывать ее бойфренда – была приглашена на рождественский ланч буквально через шесть месяцев после ее переезда. Были ли сестры в переписке все это время – мы не знаем. Никаких писем или телеграмм не сохранилось, – размышляла вслух Эйлин.
– Думаю, что тебе надо еще раз спросить отца, – посоветовала Оливия.
– Ни в коем случае. Мы с Дороти договорились, что обсуждать расследование с отцом я не буду. Он почему-то очень нервничает от этого.
– И тебе не интересно узнать почему? – Оливия по-утиному вытянула губы. Она многозначительно посмотрела на Эйлин, но та проигнорировала вопрос, только фыркнула:
– Если бы ему было что добавить, он бы это сделал.
– А если то, что он может сказать, лучше не озвучивать, то… удобнее прикрыться диагнозом диабета с высоким сахаром и давлением.
– Даже не думай продолжать в таком духе. Мы говорим о моем отце! – Эйлин метнула угрожающий взгляд в сторону подруги.
Оливия подняла обе руки в жесте «сдаюсь».
– О'кей, как скажешь. Но если нельзя задавать вопросы Генри, то надо поискать еще каких-либо участников того обеда. Кто мог там присутствовать? – произнесла она вполне обыденным и примирительным тоном.
– Странно, что полиция не поинтересовалась этим же у свидетельницы. Как ее там? – Эйлин стала перебирать карточки, еще не прикрепленные к доске. – Ага, нашла. Кейти Бланш. Дочка поварихи.
– А мне не странно. Полиция имеет способность задавать много ненужных вопросов, а там, где ответы могут потянуть за собой другие вопросы, они предпочитают помалкивать, – улыбнулась Оливия.
– Мы не будем искать Кейти. Давай рассуждать логически. Скорее всего, из не членов семьи на обед были приглашены важные, но одинокие гости. Неодинокие встречали бы Рождество в кругу своих семей.
– Логично. Кто у нас подпадает под определение «одинокие»? – Оливия раскрыла ладонь, приготовившись загибать пальцы.
– Скорее всего, викарий и доктор. А ведь я помню его… Я часто болела, и бабушка всегда его вызывала. Он в мое время был вполне еще не старым, а в 90-м году, наверное, даже и вовсе молодым.
Эйлин сняла с доски карточку «Госпиталь» и поставила рядом со словом «Врачи» пару вопросительных знаков.
– Погоди-погоди, – оживилась Оливия, – сейчас узнаем. – Она подняла с колен планшет и быстро набрала в нем: «Торки. Девон. Врачи».
– Не трать зря время. Мартин родился за десять дней до того Рождества. Наверняка Дороти помнит имя его первого врача. Если нет, я спрошу отца Патрика. Оли, а попробуй-ка найти мне Стефани и Эрика. Фамилия простая – то ли Батлер, то ли Бойлер. Что-то на «Б». Думаю, что они могут быть в тех же списках избирателей, что и Джемма Стар. Ведь если Стефани лежала в госпитале Бристоля, значит, она и жила где-то по соседству. Да и Эрик не мог каждый день издалека ездить навещать сестру и встречаться с Надин.
– Вот, Эйлин! Иногда я прямо лопнуть готова от зависти. Ну почему такие классные идеи приходят в твою голову быстрее, чем в мою?! С фамилией-то было бы полегче, но мы же не ищем легких путей. Если брат и сестра не только носили общую фамилию, но и жили по одному адресу, то это должно сильно облегчить наш поиск. Я очень надеюсь…
– Давай-давай. Не надейся, а действуй. – Эйлин направилась к выходу из комнаты, выбирая на дисплее телефона имя «Дороти».
Для разговора она вышла в сад. Дороти ответила после первого же гудка. Очевидно, она не расстается с телефоном. Связь оказалась на удивление хорошей. Эйлин слышала, как там, в далеком испанском саду, свистели и щелкали птицы. Их щебет смешивался с пением птиц в ветвях липы над головой Эйлин, и возникало ощущение, что обе женщины сидят рядом на одной скамейке на краю сада, почти у обрыва над морем.
Разговор был недолгим и все больше о здоровье. Эйлин рассказала о последнем визите к Габби, опустив подробности о страхах старушки относительно нежданного визитера. Дороти же уверяла падчерицу, что Генри чувствует себя гораздо лучше. Они почти закончили разговор, когда Эйлин вдруг спохватилась о причине звонка:
– Дороти, Дороти, погоди, не отключайся. Ты случайно не помнишь имя доктора, который принимал у тебя роды?
– Как не помнить?! Он был семейным врачом Колдов. Вообще-то рожала я в госпитале, но, как только Генри узнал о ребенке, он прислал Грегори, и с тех пор мы обращались только к нему. Он и у тебя был первым и единственным доктором. И Анну он вел. Пытался помочь, как мог. И Артуру – деду твоему – глаза закрыл тоже он. Твоя бабушка в нем души не чаяла и доверяла только ему. Там, правда, какая-то странная история случилась не то между ним и твоей матерью, не то с кем-то еще из семьи. Я не в курсе. Я тогда еще была в статусе любовницы. В дела клана меня не посвящали. – В голосе Дороти звучали нотки обиды и отчуждения.
«Господи, столько лет прошло, а она все еще не может забыть свою роль второй жены, – думала Эйлин. – И Габби тоже простить не может. До чего ж все злопамятные».
– Я поняла. А зовут-то его как? И можно ли его найти?
– Его имя Грегори Расселл. Он уже не практикует, но живет где-то рядом с Торки. В одной из рыбацких деревушек. Он всегда говорил, что его мечта – это уйти на покой дважды. Первый раз – запереть кабинет и никогда в него не возвращаться, а второй – сесть в лодку и уйти в море с удочкой.
– Мечты вполне понятные, – усмехнулась Эйлин.
– Его номер телефона есть в записной книжке в верхнем левом ящике комода, что стоит у двери в кухню. – Дороти дорвалась до любимого занятия: советы и разъяснения. – Там раньше телефон стоял. А потом его заменили беспроводные трубки во всех комнатах, да и ими уже перестали пользоваться. У всех теперь смартфоны.
– Я поищу. Спасибо.
Эйлин шла через сад назад в дом, глядя в экран телефона, проверяя, нет ли новостей. Неожиданно что-то больно ударило в плечо. Оливия не могла скрыть восторга, обнимала подругу, подпрыгивая и приплясывая:
– Я его нашла, нашла! Нашла!
– Кого? – не сразу поняла Эйлин.
– Как кого? Эрика Батлера! Кого же еще?!
Глава 27Эрик Батлер
Решили на следующий день разделиться. Эйлин позвонила доктору, и тот согласился с ней встретиться. Дороти была права: поселился он в рыбацкой деревушке Гудрингтон в пятнадцати милях от Торки.
Эрик Батлер, как выяснилось, после смерти сестры переехал в Тонтон, чему Оливия была очень рада. До Тонтона езды меньше часа. Номер телефона Эрика не удалось найти, зато выяснилось, что он работает в отделе доставки супермаркета «Теско», развозит заказы по домам. Ограничения, созданные пандемией, давно были сняты, но востребованность данной услуги не падала, наоборот – росла. Возможно, народ обленился: даже в магазин выйти не могут. Но скорее, люди поняли удобство экономии времени.
– Я лично никогда бы не пользовалась доставкой продуктов. Мне надо самой выбирать. Я должна каждое яблочко покрутить, проверить, а с доставкой тебе привезут – что упаковщику под руку попадется, – заметила Эйлин.