«Ник, пожалуйста… моя семья…»
Я сильнее надавил на оружие, чувствуя, как жар огня начинает обжигать лицо. Палец выдержал первое нажатие.
Затем я встал.
Джерри увидел, как предохранитель щёлкнул, и перевернулся на бок, подтянув колени к груди. Он прижимал манжету куртки к лицу, пока я шёл к пистолету.
Я схватил пропитанную маслом тряпку и бросил ей в него. «Ради всего святого, вымойся».
Он приложил его к лицу и стал раскачиваться взад и вперед.
«Тебя поймали, Джерри, смирись с этим. Ты в дерьме».
Он пытался говорить сквозь слёзы, тряпку и боль. Я не мог разобрать, что он говорит, поэтому опустился рядом с ним на колени. «Убери эту чёртову штуку ото рта. С кем ты разговаривал?»
Он поднял тряпку. Я услышал слабое, сопливое «не знаю».
Это будет долгая ночь.
Но Джерри хотел помочь. «Я не знаю его имени, мужик. Не знаю».
«Ты использовал какой-то номер, код или что-то в этом роде?»
Он медленно покачал головой. Кровь капала по его лицу и падала на куртку. «Просто нужно было навестить его в Вашингтоне».
«Где вы с ним познакомились?»
«Старое здание где-то. Улицу не помню. Офис был какой-то «Горячий», «Горячий чёрный», что-то в этом роде».
Это не обязательно должно что-то значить.
Насколько я знал, многие парни использовали прикрытие в бизнесе Hot Black.
«Как он выглядел?»
Большая часть его слов затерялась в газетной газетенке, но я услышал достаточно, чтобы понять, что вселенная рушится.
«Он всё время называет меня сыном. Я ему, блядь, не сын. Я не сын этого придурка…»
«Ты прав, Джерри, — сказал я. — Он придурок. Придурок — второе имя Джорджа».
89
«Ты его знаешь?»
Речь шла о том, чтобы я узнал, что известно ему, а не наоборот. «Чем Джордж тебя заставил заниматься?»
«Он сказал, что ты обо мне позаботишься, поможешь мне его найти. После этого мне нужно было нажать кнопку сбоку аккумулятора, а затем продолжить съёмку. Мне нужно было убедиться, что сессия продлится не менее двух часов. Если нам нужно было уйти раньше, мне приходилось оставлять камеру».
Я направился обратно к «Фольксвагену».
Джерри плелся позади меня, стараясь не отставать, чтобы я мог слышать его сквозь шум двигателя.
«Я знаю, что он заставляет меня делать, чувак. Я же не идиот. Это какое-то устройство слежения, да? Я нажимаю кнопку, они знают, где он. Они находят его и убивают. Как только мы добрались до «Палестины», а потом до «Санни Сайд Ап», мне пришлось позвонить ему и нажать кнопку. Вот и всё, что я знаю, чувак, вот и всё. Клянусь».
Он сидел в свете фар, промокая лицо тряпкой, как будто это могло помочь.
«Что ты рассказал Джорджу о Робе и Бензиле в Аль-Хамре?»
«Он хотел быть в курсе событий. Мне приходилось рассказывать ему обо всём, что происходит, каждый день. Поэтому, когда я позвонил ему и рассказал о том, как военные хватают нас за задницы, а потом о Робе и Бензиле, он потребовал фотографии. Поверь мне, Ник, я взял «БМВ» только потому, что вы там были. Он не мог иметь никакого отношения к нападению…»
Он отпустил тряпку и его опухшие, налитые кровью глаза искали в моих глазах помощи, прощения, чего угодно.
«Зачем ты это сделал, Джерри?»
Я залез в кабину и поднял синий диск.
Кровь капала с его подбородка, образуя небольшую лужицу в грязи. «Он сказал, что это будет всего лишь одно дело, и все мои проблемы останутся позади…» Он откашлялся и выплюнул что-то из горла.
«Какие проблемы? Что у него на тебя есть?»
Джерри немного успокоился. «Я облажался». Он снова начал дэббировать. «Я поехал в один из тренировочных лагерей в Афганистане с ребятами из Лакаванны. Меня арестовали, когда я вернулся в Детройт». В его голосе слышалась почти злость. «Я никакой не террорист. Я просто гонялся за историей. Они, блядь, это знали, но всё равно отправили меня в залив».
«Вы были в Гуантанамо?»
«Два гребаных месяца, чувак, в одиночке. Ни с кем не разговаривал, никто со мной не разговаривал. В темноте. Рене совсем с ума сошла – она не знала, где я. И тут однажды появляется этот парень Джордж и играет в хорошего копа, говорит, что может вытащить меня оттуда в мгновение ока – но мне нужно кое-что для него сделать. Например, оказать услугу в банке. Ну, он наконец-то позвонил. Я сказал ему, что не хочу идти, но мне пришлось. Он сказал, что если я не пойду найду Нухановича, он убьёт Хлою».
Он съежился, закрыл лицо руками, рыдая в тряпку, плечи его тяжело вздрагивали.
Я вытащил синий диск и прикрепил его к бамперу фургона. Со времён Paveway технологии стремительно развивались. Это было не просто устройство слежения. Это было нечто гораздо большее: устройство определения местоположения критически важных целей. Как только они отмечены, они поражаются. Не было необходимости в технологии управления с помощью человека в контуре управления. Теперь у них был БПЛА Predator [беспилотный летательный аппарат] – дистанционно управляемый летательный аппарат размером с одномоторную «Сессну». Они уже существовали, когда я был здесь в последний раз, летая на высоте до 7500 метров, но использовались только по прямому назначению – для наблюдения за полем боя. В носовой части самолёта располагалась инфракрасная, тепловизионная и обычная камеры, поступавшие в режиме реального времени; командиры могли наблюдать за полем боя так же легко, как если бы включили телевизор, чтобы посмотреть прямую трансляцию дорожной обстановки на кольцевой автомагистрали.
Затем, примерно в 2000 году, какому-то учёному пришла в голову блестящая идея прикрепить к носу БПЛА LTD вместе с системой наблюдения и снабдить его парой стофунтовых ракет «Хеллфайр» для экспериментов. Поэтому теперь оператор просто сидел и смотрел на экран в комфорте оперативной комнаты, пока один из датчиков в носовой части не обнаруживал цель – например, танк или машину с террористами. Всё, что оставалось сделать оператору, – это поразить цель LTD, а затем выпустить «Хеллфайры», которые поражали цель с точностью плюс-минус два метра. Единственной сложностью было идентифицировать цель, особенно если это был один человек. Должно быть, именно поэтому мы были нужны Джорджу. Снова возвращались к старой технологии «человек в контуре управления». Джерри включал индикатор цели, который начинал передачу. «Хищник» принимал сигнал; оператор наводил БПЛА на цель и запускал «Хеллфайры».
Я повернулся к Джерри и прислонился к передней части фургона. «Ты облажался по-крупному. Это не просто устройство слежения. Теперь ты в самом конце банды, которая «обнаруживает, решает, уничтожает». Я поднял синий диск на свет. «Эта штука запускает ракеты. Джордж хочет смерти Нухановича… мы с тобой — лишь сопутствующий ущерб».
«Мы в дерьме, Джерри. Его не волнует, что камера испорчена. Для него миссия — это всё. Поверь мне, я знаю этого человека».
Я крепко сжал устройство в кулаке. Белый дом мог желать смерти Нухановича по любой из десятка причин, которые я мог придумать, от падения продаж кока-колы до того, что ислам стал немного дружелюбнее к себе. Но сейчас это не имело значения. Важно было лишь то, что речь шла о сопутствующем ущербе.
Джерри оторвал тряпку ото рта. «Что нам делать, Ник? Позвонить Джорджу? Может, рассказать ему, что происходит?»
Джерри всё ещё не совсем в этом разобрался. Я замолчал. «О чём говорил Салкич там, у пещеры? Он что-нибудь говорил о Нухановиче?»
Он поднял взгляд, его лицо всё ещё было искажено болью. «Нет, просто странные вещи, правда. Он хотел поблагодарить меня за убийство сына шлюхи-агрессора. Он сказал, что Нуханович будет рад – они же животные, и в бизнесе им не место, они всё портят… что-то в этом роде…»
«Что, черт возьми, он имел в виду?»
«Не знаю... он был какой-то невменяемый...»
Я посмотрел на Джерри, который пытался очистить нос от крови, чтобы хоть как-то дышать. Почему Салкич просто не сказал, что Эспаньолка — сын агрессивной шлюхи, и не оставил всё как есть? «Ты уверен, что он сказал «дело»?»
Он не стал поднимать взгляд. «Да, конечно».
«Чёрт». Я сделал пару очень глубоких вдохов и бросил локатор на землю. «Ты тут не единственный, кто облажался…»
Я поднял его на ноги. «Пошли в фургон. Мы едем».
90
Иней покрывал поля и дороги и сверкал под ясным небом.
Печка работала на полную мощность, но не соответствовала заявленным характеристикам. Она не могла даже отогреть лобовое стекло, не говоря уже о том, чтобы согреть. Задние же стёкла были в порядке. Мешки и канистры с дизелем, наверное, были плотно прижаты.
Дыхание Джерри клубилось у него в голове, когда он наклонился вперед, стуча зубами, чтобы вытереть стекло рукавом.
Я последовал его примеру, устроившись по другую сторону экрана. «Это фото Кевина Картера? Почему никто не обратил внимания на настоящую историю, помимо стервятника и девушки? Кажется, я облажался и не увидел настоящую фотографию Нухановича».
«Настоящий Нуханович?»
«А что, если Насир не был в Багдаде, присматривая за Нухановичем, а занимался там его бизнесом? А что, если он делал то же самое, что и этот придурок с Козлиной Эспаньолкой? Конкурент».
«Нуханович? Да ладно…»
'Почему нет?'
«Даже если вы правы насчет Насира, это не значит, что Нуханович в этом замешан».
«Разве нет? Помните, что сказал Салкич? Они не работают на него, они ему служат. Они сами дрочат, выполняя его приказы. Так какого хрена он вообще делал в «Маме четника»?»
«Блядь». Он откинулся на спинку сиденья.
«Ты понял. Так что же я на самом деле видел на цементном заводе? Он спасал девочек или торговал ими?»
«Итак… Зина…»
Я кивнул. «Опять понял. Знаешь что, если я прав, я убью этого ублюдка ради тебя».
Фургон накренился и попал в выбоину; Джерри застонал и схватился за живот. Я не слишком переживал. Боль скоро пройдет. А вот травма лица заживала гораздо дольше.
Джерри оторвал тряпку от носа. «Не вижу всей картины…» Он глубоко вздохнул. «Ты встретил в Вашингтоне не мою семью. Я понятия не имею, кто, чёрт возьми, была эта женщина».