- Казаки, сегодня никак, - говорил товарищам Саблин. – В другой раз. Вот рассчитаюсь с вами, так и посидим ещё.
Тем более, что именно им он хотел предложить новое дело. Ведь в прошлом и Денис, и Вася проявили себя весьма неплохо, а сейчас снова были свободны. Так что прапорщик на них рассчитывал.
- Ну, после, так после, - сказал Ряжкин, и они с Денисом ушли.
Глава 19
Но до склада он так и не добрался, так как ему не давала покоя мысль, что Пивоварова ждёт его.
- Саня, - наконец говорит он, когда Ряжкин и Калмыков ушли. – Слушай, посмотри ты это орудие, что там с ним.
- Аким, да я уже смотрел, его на полигоне проверять нужно, так-то на вид оно в порядке, – отвечает Каштенков.
- Сань, сгоняй на полигон, постреляй, - говорит Саблин. – Надо решить это дело.
- Я думал, вместе съездим, - отвечает Саблину зам.
- Да я всё-таки в госпиталь заскочить хочу, - и тут Аким немного привирает: – Надо понять, что с шеей.
- А, - говорит Саша, - ну тогда вопросов нет, гони в госпиталь, а то я знаю… У меня на третьем призыве контузия была. И тоже, знаешь, вот тут шею прихватило, - он указал место. – Ох, я намучался. В тылу ещё ничего, а как на передовой, как шлем надену – всё… Ломило так, что приходилось обезболивающие у медика клянчить… Езжай, я сейчас мехвода и стрелка вызову и сгоняю с ними на полигон, разберусь с БТРом. Сегодня рапорт сделаю, а завтра придёшь да подпишешь его.
Немного неудобно было Акиму перед товарищем, опять он сваливал на него всю работу, да ещё и врал при этом. Но больно хотелось ему знать, что там случилось, зачем он понадобился Пивоваровой.
Саблин приехал в госпиталь и нашёл кабинет Розалии, она занималась с ранеными казаками. Пивоварова в медицинской одежде казалась ещё более строгой, чем вчера, ещё более серьёзной.
- Отлично! – увидав его, женщина без всякой наигранности обрадовалась. Сразу пошла к нему, едва он заглянул к ней. – Хорошо, что вы пришли, прапорщик. Я ещё пятьдесят минут буду занята, у меня пациенты… А давайте-ка я посмотрю вас на стенде. У вас же травма была. Что там у вас с шеей, поглядим. Идите к креслу.
- Да не нужно, - начал было отнекиваться Аким. Он думал посидеть, подождать её в курилке.
Но Розалия настояла негромко, чтобы никто не слышал:
- Не упрямьтесь, я буду вас лечить, чтобы никто ничего лишнего не подумал. Тогда мы с вами сможем переписываться спокойно. И вести дела. А о деньгах не волнуйтесь. Идите ложитесь вот сюда, - она указала ему на кресло. А сама, заглянув в монитор, запросила его последние рентгенснимки и, разглядев их, произнесла: – Тут указано, что последние травмы вы получили в бою, а значит, имеете право на полный и бесплатный курс реабилитации. Вот и прекрасно.
Он не успел ей ничего ответить, а она уже вела его к специальному креслу, в которое ему предстояло улечься.
- Давайте я вам сделаю укол Нокзола… это для улучшения кровообращения… после мазь и на массаж… Потом, через несколько сеансов, будете думать, что у вас новая шея.
- Да я знаю, мне руку так восстанавливали, - вспомнил Саблин.
- Наверное, не я, - она улыбается, теперь не такая уж и серьёзная.
И тогда Аким и спросил у неё негромко:
- А для чего вы меня пригласили-то?
И она так же негромко ему отвечала:
- Пойду в дом Савченко, нужно кое-что посмотреть, а Тёма занят.
«Тёма… Оказывается, вон как она мужа ласково зовёт… А ведь не подумаешь». Женщина продолжала:
- Он на суточном дежурстве сегодня. А одна я не хочу туда идти. Вот он мне и сказал, чтобы я вас позвала. Больше тут у нас нет надёжных людей. А там у Олега много всякого ценного оборудования… Вам может что-то пригодиться. Рации, или ещё что-то там, радары какие-нибудь, – она помогла ему улечься поудобнее в кресло и уложить ноги.
Конечно, может. РЭБ, хорошая рация, дроны, оружие… Аким вот так навскидку, сразу, даже и вспомнить не смог всего того, что может ему пригодиться в непростом рейде. Он лишь сказал:
- Ну да… Надо глянуть, что там у него есть.
- Вот и поглядим, - сказала Розалия и пошла за уколом.
В общем, Саблин получил хорошее лекарство и лежал в массажном кресле, пока Розалия не освободилась.
***
Ждать в госпитале он её не стал. Ну, как-то это было странно, что пациент ждёт своего врача после процедур, тем более что врач – женщина, дожидается, и потом они уезжают. В общем, он поехал к дому Савченко и сидел там на своем квадроцикле в тени большого забора, курил и ждал, когда Пивоварова подъедет.
И вот, когда её квадроцикл уже появился в конце улицы, тут вдруг, откуда ни возьмись, появляется какая-то баба. Она как раз идёт по той стороне улицы, что в тени. То есть прямо на Саблина. Доходит до него… и останавливается, приглядывается.
- Аким, ты, что ли?
Она узнала его под маской и очками… Как? Да Бог её знает. Наверное, по пыльнику. Пыльник у него обыкновенный, полученный лет пять назад с полкового склада, таких в станице тысяча. Вот только цифры той части, где он служил до того, как перешёл в шестую сотню, на пыльнике ещё не выгорели. Видно, по ним его и определила. А вот Саблин её что-то не признавал. И посему он отвечает ей нейтрально:
- Здравия желаю.
Ну и, казалось бы, хватит ей того, поздоровкались – и будет, но она не уходит.
- Не признал? – продолжает баба. – Анфиса Ряжкина.
- А, Анфиса… Ну здравствуй, Анфиса, – Аким косится на приближающийся в клубах пыли маленький электрический квадроцикл Пивоваровой. «Чего же ты, Анфиса, торчишь тут на жаре. Дел у тебя, что ли, нет? Да и негоже казачке с мужчинами на улице вот так стоять да балакать, чай не родственник я тебе».
- А ты не к нам? – продолжает Анфиса. – А то Вася в утро подался в болото, стекляшек натягать грозился.
- Да нет, нет… Я так тут…по делам, – отвечает женщине прапорщик. «Дурная баба, шёл бы я к вам, так я бы с мужем твоим связался сначала».
- А, ну ладно, - Ряжкина кивает ему. – Прощай, Аким.
- Прощай, Анфиса.
«Слава тебе Господи».
Саблин радуется, что она уходит, а буквально через полминуты Пивоварова, в лёгком пыльнике поверх светлой медицинской одежды, подъезжает к воротам дома Савченко и с пульта-брелока открывает их. Сразу заезжает под навес двора, и Саблин за нею загоняет туда же свой квадроцикл. Заезжая, он кидает взгляд вдоль улицы…
Ну конечно же, Анфиса Ряжкина стоит не так уж далеко и, конечно же, видит, как он заехал в ворота сразу за «этой врачихой».
«Вот зараза, а!».
Что ж, дело такое, тут, в станице, от глаз не скрыться. А уж если те глаза ещё и женские – всё, считай, вся станица знать будет. Он теперь думает, что бы сказать Насте на этот счёт. А ведь что-то говорить придётся.
Едва он въехал на крытый двор, как ворота за ним стали закрываться. У Савченко двор, да и вообще всё, было сделано очень хорошо, всё всегда работало. Навес хороший, вот нет хозяина дома, казалось, под навес должно зарядами нанести песка и пыли по колено… Нет. Аким оглядывается, но двор в общем-то чистый – может, убирает кто.
Пивоварова отпирает и раскрывает тяжёлую входную дверь. Они молча заходят внутрь. Едва дверь закрывается, как включается мощный обдув, Саблину приходится придерживать фуражку, чтобы с головы не сорвало, а потом, набирая обороты, начинает высасывать из помещения уличный воздух мощная вытяжка. Наконец всё стихает, и внутренняя дверь шлюза щёлкает – на ней вспыхивает зелёный светодиод. Входите. Раньше здесь такого современного тамбура не было. С тех пор как Аким последний раз был здесь, дом стал ещё дороже.
«Да, попробуй укупи этот домище».
Они с Розалией входят в прихожую и начинают раздеваться, разуваться. Казалось, тут никого нет, хозяин здесь скоро не появится, но законы пустынь и болота неумолимы. Пришёл в гости, так снимай верхнюю одежду и обувь. Клещей, пауков и красную пыльцу оставляй в прихожей, в жилые помещения не неси. Они выходят из прихожей, так и не сказав друг другу ни слова. Пивоварова закрывает за ними дверь, а Саблин останавливается. Он удивлён: дом пуст, хозяин неизвестно, то ли жив, то ли мёртв, а в доме поддерживается приятная прохлада. Причём Аким совсем не слышит кондиционеров. Если они тут есть, то это самые лучшие и тихие кондиционеры, которые только могут быть.
А вот Розалия его медлительность не понимает, она думает, что он стесняется, она указывает на дверь:
- Склад там, и не стесняйтесь, прапорщик, Олег нам разрешил пользоваться всем, что нам понадобится.
- Разрешил? – как-то не очень верит Аким.
- Конечно; он не хотел умирать, хотя понимал, что умирает, вернее, перерождается во что-то непонятное, он всё равно верил, что Тёма спасёт его… - отвечает ему Розалия. – Он просил сделать всё возможное, чтобы спасти ему жизнь, – и она потрясла перед Саблиным связкой ключей, металлических и электронных, - иначе откуда у меня это?
Во всех этих сказанных женщиной словах была одна вещь безусловно верная: Савченко точно не захотел бы умирать ни при каких обстоятельствах. Ни при каких… Многие люди из тех, что пошли с ним и не вернулись обратно, подтвердили бы этот тезис.
- Я знаю, где его склад, – наконец произносит Аким. И идёт в нужную сторону. Меж тем замечает, что она пошла на второй этаж… то есть в спальные комнаты.
«Интересно, что ей там надо?».
Он проходит в большое помещение типа гаража через длинную кладовку. А вдоль всей кладовки тянутся бесконечные полки с продуктами. Банки, банки, банки… Консервы всех видов. Масло, свиной жир, всевозможные компоты, улитки, тушёная свинина, большие банки с кукурузой, с печёной тыквой… О, растворимый кофе. Пять литровых банок! И ещё и деликатесы: рис в герметичных упаковках, пшеничная мука, сахар, конфеты.
«Да, с голоду тут не помрёшь. Интересно, Пивоваровы всё это вынесут отсюда, пока Лена не оформит дом в собственность? Хотя Розалия грозится, что Мурашкина ничего тут не урвёт… Ладно, посмотрим, что да как случится».
Аким, конечно, хотел взять немного конфет для Наталки, красивые они были, яркие, но не решился. Хоть Пивоварова и говорила, что можно брать всё, что нужно… Но то насчёт сн