- Ну, перемонтировали мотор? – сразу спросила Настя, едва он оказался в прихожей. Она как раз искупала Наталку и готовила её ко сну, жена и дочь вышли встретить отца.
- Перемонтировали, - ответил Саблин и прикоснулся к волосам дочери. И снова его точно пронзило неприятное чувство.
Как теперь Наталью и Настю оставлять дома одних? Юрка? Так его нет целыми днями, ночью приходит, до зари уходит. Олег? Он парень, конечно, серьёзный… Но ещё мал.
- Кашу только что грела, - говорит Настасья. – Иди ешь.
Она, кажется, не злится. Но Саблин знает, что это спокойствие показное, супруга себя ещё покажет. Не могла она вот просто так взять и оставить без хорошей ругани его новый рейд. А то, что дулась в машине, – так это ерунда, то в расчёт даже и брать не нужно, всю дорогу домой она просто силы копила.
Аким садится есть. Он устал, но едва вспоминал, как по его дому, по двору кто-то шастал, так прилив злости моментально отгонял усталость. А тут и Олег в столовую пришёл, сел за стол рядом.
- Уроки-то сделал? – интересуется отец.
- Да какие уроки, я же три дня в школе не был, - напоминает ему сын. И пока отец ужинает, говорит ему: - Бать, может, дверь нам на ночь запирать? А то мамка, Наталка тут…
Всё-таки хороший у него сын, волнуется за женщин. Приличный будет казак.
- Да, - соглашается Саблин. – Юрка придёт, я запру. А ты спать иди, в школу опять тебя не добудиться будет.
- Сейчас пойду, бать, – говорит Олег; ему, кажется, не хочется расставаться с отцом. Парень берёт кружку и наливает себе тыквенного сбитня. Мать варит им его всегда, он сладкий, все дети его любят.
Аким кивает: ну хорошо, посиди ещё.
«Ну ладно, а уйду в рейд, кто дверь запирать будет? Насте о том говорить нельзя, она как узнает, так никуда не пустит, на ногах виснуть будет и орать благим матом, - теперь так всё повернулось, что он и сам уже начал подумывать о том, чтобы оказаться от затеи. – Прийти и сказать Пивоваровым: так, мол, и так, не могу сейчас из дома отлучиться. Обстоятельства. Сказать, что кто-то по крыше топтался, пока меня дома не было».
Это было некрасиво – сначала согласился, потом, как плохая баба, передумал. Тем более там ещё эта… голова Савченко. Саблин доел свой ужин и отправил Олега спать. Сам же вытащил ящик с бронёй и стал её осматривать, хотя что там смотреть, он перед смотром её проверял всю. Всё равно взял левую «голень» и крутит её в руках.
А тут и Настя пришла, присела рядом за стол, и видит Аким, что ей хочется поговорить. Он закуривает, а жена ставит перед ним чистую пепельницу, и тогда прапорщик спрашивает:
- Ну, чего не ложишься?
- Да просто… Решила вот с мужем посидеть.
- Поругаться хочешь? – усмехается Саблин, а сам думает: сказать жене про след на крыше, или нет? И решает, что сказать нужно, так будет правильно, вот только когда? Нет, точно не сейчас. Сейчас он устал уже. У него просто нет сил ругаться с нею и отвечать на её вопросы. А в том, что вопросы будут, в этом он не сомневался.
Но жена небрежно машет рукой:
- А толку-то с тобой ругаться? Всё равно по-своему сделаешь. Тебе разве что объяснишь? Ты же упрямый, как баклан. Что тебе ни говори, ты всё одно своё гнёшь. Молча. Раз уж решил куда тащиться – так тебя не отговорить.
И тут Аким прищурился и смотрит на супругу некоторое время, как будто что-то увидал в жене такое, какого раньше не замечал.
- Ну? Чего ты разглядываешь-то? – не понимает Настасья.
- Не пойму… Умнеть, что ли, начала? – произносит Саблин и снова начинает разглядывать «голень». И добавляет после: – Может, это от серёжек новых?
- Ой, дурень! – жена смеётся.
А Аким прикасается рукой к её щеке.
- Иди уже спать, бабуля.
- Чего это бабуля? Ещё не бабка я, - говорит Настя, и ей, судя по всему, уходить не хочется.
- Так у тебя дочь уже на сносях, - напоминает Настасье муж.
- Так не разродилась ещё, - отвечает жена.
Но Акиму нужно, чтобы она ушла, и он говорит:
- Иди уже, вижу, что устала… Я приду скоро.
Жена наконец ушла спать, а Аким остался за столом… Он не просто так сидел, ему уже спать хотелось, денёк-то выдался не простой. Событий куча… Но Саблин хотел дождаться старшего сына из госпиталя. Тот уже должен был прийти… Отцу спать пора, дела на завтра много планировал, а Юрка, как назло, задерживался. Аким даже стал немного волноваться, чего отродясь не было… Сын часто приходил из госпиталя поздно, но сегодня это Саблина тревожило. Он не выдержал и наконец написал Юрке на личный коммуникатор:
«А ты где есть?».
«Иду».
В общем, скоро Юрий пришёл, и был он хмурый… Уставший, что ли, или недовольный чем-то. Отец внимательно смотрел на него, пока тот садился ужинать тем, что мать на плите оставила. А Юрий, заметив этот пристальный взгляд отца, перед тем как начать есть, и спрашивает у него:
- А чего ты спать не ложишься?
Но вместо ответа Саблин сам спрашивает у сына:
- А кто у нас дома был, пока нас не было?
Аким почему-то думал, что тот сейчас будет удивляться: кто был? Когда? Да с чего ты взял? Но Юра посмотрел на отца хмуро и спросил в свою очередь:
- Тебе мать, что ли, сказала?
И тут Саблину, честно говоря, немного даже полегчало: значит, эти гости, что ходили по крыше его дома… они не были непрошенными. У прапорщика от сердца отлегло.
«Значит, всё-таки Юркины гости».
- Мать… - и тут Аким даже усмехнулся. – Если бы твоя мать узнала, что кто-то по её дому в её отсутствие ходит… Она бы тебя сейчас с толкушкой для тыквы встречала… Уж даже и не сомневайся. А так видишь – спать ушла.
Аким даже уселся на стуле поудобнее после этой мысли, расслабился, потянул очередную сигарету. Он, конечно, сразу подумал, что след узкой и небольшой ноги скорее всего принадлежит женщине. И вот теперь хотел в этом убедиться.
- Так кто это у нас тут гостил?
- Да заходили ко мне… люди… чаю попить, - отвечает сын и без всякого аппетита начинает есть, на отца и не смотрит, видно, чаепитие вышло не очень.
- Заходили… чаю попить… - повторяет отец. – И что, напились?
- Напились, - бурчит Юрий.
- А кто хоть это был?
- Да так… с работы… - невесело отвечает сын.
- С работы, значит? – Саблин прекрасно видит, что сын говорить об этом всём не очень-то хочет. Но он не собирается заканчивать разговор. Дело-то непростое, тут свадьбой пахнет. Расходами. – А нам с матерью уже нужно свататься идти? Ты хоть скажи, к кому идти. Хоть сноху поглядим.
- Да не нужно никуда идти, - вдруг говорит Юрка. И бросает ложку.
- Как же не нужно, чего дожидаться-то? Ждать, пока её мать к нашей матери прибежит и начнёт нашу стыдить?
- Да никто никуда не прибежит, - говорит сын, и Саблин в его голосе слышит… огорчение, что ли.
- Почему не прибежит? – уточняет он.
- Да она не из нашей станицы, – произносит Юрка, и теперь горечь в голосе сына очевидна.
- Не из нашей? Она, что, приезжая, что ли? – тут Аким снова чуть напрягся. – Она не из китайцев, случаем?
- Да нет… - сын качает головой.
- А кто она?
- Да санитарка одна, - объясняет Юрий. - Она при госпитале была, убиралась в операционных.
- Была? – уточняет прапорщик. – И куда делась?
- Не знаю, - говорит ему сын. – Сегодня не было её на работе, я спросил у других санитарок про неё, а они сказали, что она в общежитии при госпитале не ночевала.
Саблин некоторое время обдумывает услышанное, а потом и спрашивает у Юрия:
- А на крышу-то вы зачем лазили?
- На крышу? – переспрашивает сын. Он смотрит на отца немного удивлённо, явно не понимает вопроса. – На какую крышу?
Глава 31
Прапорщик в начале разговора полагал, что теперь ему станет всё ясно. Но… ничего не прояснялось. Юрка, паскудник, таскал какую-то приезжую девку в дом, пока их с Настей не было. Но тут отец ничего не мог высказать сыну. Дело-то понятное, у парня как раз тот возраст, чтобы от девок с ума сходить, а тут такая возможность – целый дом в его распоряжении. Но вот что это была за девка? Почему приезжая? Впрочем, это понятно. Какая местная согласилась бы на ночь уйти? Её мать за такое так за косы оттаскала бы… Если только тайком. Да и не полезла бы местная на крышу. Чего местная там не видала? А приезжей что?
«Искала что-то. Оно понятно… - он сразу об этом думал, а теперь только укрепился в этой мысли. - Почему босая? Времени обуваться не было. Или топать по крыше не хотела. Юрка спал уже».
Саблин встаёт, идёт в спальню…
- Юрка пришёл? – просыпается жена, она всегда спит очень чутко.
- Пришёл, спи, - Аким достаёт свою заветную коробку, в которой хранит деньги. Коробка тяжёленькая, он и не открывая знает, что деньги на месте. Деньги никто не трогал. Заглянул в коробку – так и есть, серебро и медь на месте.
«Значит, искала не деньги? Или не нашла их?».
Впрочем, он догадывается, что могли искать у него в доме. Догадывается, догадывается… Да вот в голове у болотного казака такое не укладывается.
«Неужто не побоялась в дом прийти, чтобы обыскать его? Юрке голову вскружила, сюда пробралась, думала найти ящики Савченко и не нашла… Кто ж она такая? Кто её послал?».
- А куда тебе деньги ночью? – Настасья уже совсем проснулась и глядит на него; как всегда, у жены в голове всякое глупое, уже опять чего-то боится, опять волнуется.
- Да угомонись ты! – бубнит Аким беззлобно. – Спи! Просто взглянул, сколько денег.
- Ночью-то?
- Да спи ты! – он кладёт деньги на место и уходит из спальни.
Вернувшись на кухню к уставшему и, сразу видно, удручённому старшему сыну, он спрашивает:
- А что же это за девица такая, откуда приехала, как звать? Что за родители?
- Родители? – сын удивлён таким вопросом. – Откуда я знаю, что у неё за родители?
- Дурак, - первый раз за весь разговор Саблин не сдерживается. – Это первым делом нужно узнавать – что у неё за родители; а лучше поглядеть на них. Может, они хворые умом, а может, забулдыги какие. А то женишься… неизвестно на ком, потом всю жизнь будешь маяться. Или ты, что, жениться не собирался?