- Так и есть, - продолжал зачем-то врать Саблин. – Лодку ещё нужно подготовить, ещё кое-что… Но это тебя не касается… Ты будь готов. Понимаешь? В любую минуту я тебе звоню – ты через пятнадцать минут уже на мостках с вещами.
- Есть быть после звонка на мостках с вещами через пятнадцать минут, – отозвался молодой радист.
«Ничего, разберётся как-нибудь».
Саблин на это надеялся, выходя от радиста Милевича. А ещё жалел, что пропустил курсы младших командиров, там наверняка сотник-лектор «набросал» азов работы с современной боевой аппаратурой. Конечно, Аким и сам кое-что знал, но это были самые простые приёмы и навыки работы с рацией и РЭБом. Но там, в болоте, нужен был специалист, такой как Ряжкин. А этот молодой… да куда ему до Васи. Но выбирать сейчас не приходилось. Опытные казаки в опасный рейд не пойдут. Зачем им по болоту таскаться, зачем рисковать? На войне, что ли, не настрелялись? Деньги? Да как-нибудь обойдутся. Саблин и сам уже был такой. И понимал, что опытного болотного человека попробуй ещё соблазни на подобное дело. Что ни говори, а дальний рейд – это не шутки. И последний случай как раз был тому подтверждением. Ведь чудом ушли.
Вот с Денисом ему везло. Калмыков конечно… сорвиголова. И то, Саблин полагал, что лихость Дениса, она вся от неустроенности, от бедности. Семью кормить нужно, вот и берётся за всё, что деньгу принесёт. В общем, Саблин не был доволен своим радистом и брал его, потому что никого другого у него на примете не было.
И теперь ему хорошо бы было пойти домой, но, выйдя от Милевича, он немного постоял, подумал… и написал Пивоваровой. Написал он ей вот что:
«Шею что-то ломит. Может, ещё укол сделаете?».
Розалия была женщина умная, она всё сразу поняла.
«Я на работе, заходите, посмотрю».
Глава 34
Саблин снова, второй раз за этот день, улёгся в массажное кресло, и когда Пивоварова уселась с ним рядом, он и сказал ей сразу:
- Хочу уйти сегодня в ночь.
Кажется, женщина этого не ожидала. Она уставилась на него и смотрела несколько секунд, и лишь потом пальцами набрала из банки мази и произнесла:
- Приподнимитесь, сядьте спиной ко мне, ослабьте ремень, наложу вам лекарство на поясницу.
И когда он сделал, то, что она просила, Розалия снова заговорила:
- Ваша поспешность чем-то обусловлена?
- Обусловлена, – отвечал ей прапорщик. Ему почему-то нравится это замысловатое слово.
- Можете объяснить? – интересуется женщина. Она уже смазала ему весь низ спины вплоть до крестца и теперь готовит инъекцию, ломает ампулу с лекарством.
Честно говоря, Саблину хотелось, конечно, всё ей рассказать, но про девицу, ну, что она через его Юрка смогла проникнуть к нему в дом, он говорить постеснялся, что ли, а вот про случай с Васей он ей сказал:
- Кто-то из командиров полка… в общем, отцы-атаманы отговорили моего товарища, хорошего радиста, идти со мной в рейд.
- То есть, - она уже набрала в шприц лекарства – и замерла. Аким видел маленькую капельку вещества на конце тонкой иглы, а ещё он видел беспокойство в лице Розалии. – Руководство полка знает о нашем предприятии и хочет… ему помешать?
Вот только перепуганных баб ему не хватало, и он, стараясь не напугать её ещё больше, отвечает:
- Ну, вы, это, не волнуйтесь… Толком я сам ничего не знаю, это всё, как говорится, жаба из болота накурлыкала… Сам я со своим радистом на эту тему, после того как он отказался, не говорил. Но… думаю, что чем быстрее я уйду, тем будет лучше.
- Да, хорошо… Правильно, - соглашается Пивоварова. Но всё равно это сообщение её взволновало. – Я знала, что контрразведка тут работает.
Саблин сразу вспоминает офицеров из четвёртой дивизии и спрашивает у неё:
- Откуда вы знали?
- Так они всё время за Олегом следили, - уверенно ответила врач. – Вечная его головная боль, они внедряли людей… вербовали людей из его окружения. Хотели всё о нём знать… Думаете, после его смерти они успокоились?
«Думаю, наоборот».
- Давайте спину, - просит она, и когда Саблин поворачивается к ней, делает ему несколько уколов в мышцы вдоль позвоночника. После кладёт шприц и набирает что-то на пульте кресла. – Ложитесь.
Она встала и собралась уходить.
- А вы куда? – интересуется Саблин.
- Пойду Тёме скажу, что вы уходите сегодня. Он умный, он что-нибудь скажет, а то у меня от ваших рассказов какой-то шум в голове, хаос какой-то… - говорит Пивоварова.
«От каких рассказов? Моих рассказов? Какой ещё шум?».
Честно говоря, прапорщик её не понимает. Но тут начало работать кресло. И, надо признаться, ему нравилось, как ролики проминают ему мышцы спины от шеи и до крестца. Странное дело, но это кресло… или может быть мазь… но что-то успокаивало его, навевало дрёму… Вот только подремать ему не удалось. Минут через пять Пивоварова вернулась вместе с мужем, встала рядом, а генетик уселся на стул и сразу спросил:
- То есть решение вами уже принято?
- Насчёт выхода в рейд? Да, принято, – отвечает Аким. – Хочу побыстрее уйти в болото.
- Думаете, там вас не достанут? Ну, не смогут вас отследить?
«С РЭБ-станицей «Конвой», да ещё на лодке Савченко с двумя её огромными моторами? Ну… пусть попробуют, а я погляжу…».
Саблин мог, конечно, и озвучить свои мысли, но это выглядело бы бахвальством, и поэтому он просто сказал:
- Одну лодчонку в болоте сыскать – ещё то дельце.
- Да, наверное, это непросто, - согласился доктор. – Тем более что Олег говорил о вас как о непревзойдённом знатоке болота. Но они всё равно попробуют отобрать у вас ящики.
- Да оно понятно, – говорит Аким. – Но там мне будет поспокойнее.
- Тёма, ты про Олега скажи, – напоминает о себе Розалия.
- Ах да… - Пивоваров глядит на жену, а потом снова смотрит на Саблина. – Как я понял с её слов, вы Розу брать с собой не хотите?
Прапорщик косится на физиотерапевта:
«Ты глянь, какая настырная баба, уже и муж у неё не против. Может быть, даже и «за». Вот я Настасью свою отправил бы с чужими людьми куда? С мужиками? Да ни в жисть. Это же позорище какое! На всю станицу! Потом местожительство менять надобно, не иначе. А у этих образованных вон как всё… Может, зря я Юрку согласился на врача учить?».
- Нечего штатскому делать в рейде.
- Ну, в общем, я согласен, но она медик…
«Теперь, видно, он будет мне все её истории рассказывать, про то что она младший лейтенант медслужбы и ещё что-то там».
- Вот вы мне скажите… А вот бой начнётся… в болоте… среди кочек и рогоза… Мне что нужно будет делать, её спасать или груз? – интересуется Саблин, и интересуется он с поддёвочкой. И так как врачи ему не отвечают, показывает пальцами что-то очень мелкое. – Один вот такой, вот такой вот осколок или пуля самого малого калибра… И пусть даже не убьёт, только зацепит её… Мне, что, рейд бросить и ехать госпиталь для неё искать?
- Да я с вами согласен, - вдруг говорит Пивоваров, - просто она давно мечтала встретиться… ну, с теми, кто заказывал этот товар.
«С теми… Они, кажись, и сами не знают толком, кто это».
- Думает, что сможет им что-то предложить, - врач снова смотрит на жену, стоящую рядом, и потом обнимает её за талию и поясняет прапорщику: – Понимаете, мечта у неё такая.
«Ишь ты, мечта у неё… Какие всё-таки мечты у всех разные; я вот мечтаю хоть один год без войны и рейдов прожить… А эта хочет в болото залезть – аж трясётся…».
- Тем более, я могла бы контролировать АСС, - добавляет Розалия.
Саблин не знает, что такое АСС, и глядит на доктора: о чём это она?
- Ну, для этого я сюда и пришёл, - Пивоваров сразу понял его взгляд. – Автономная стазис-станция… Это тот бак, в котором хранится Олег.
- А-а, - произнёс Саблин. Тут ему стало ясно, что за этой бочкой с головой его старого товарища нужно будет ещё и следить. – А что там с нею делать?
- Понимаете, если всё пройдёт без изменений, то ничего делать и не нужно, только аккумуляторы менять раз в три дня, – начинает, судя по вздоху, некороткий рассказ Пивоваров. – Но вы же его повезете, это постоянная тряска… Ну, лодка же движется, курс меняется, жидкость в баке, хоть и плотная, но всё равно будет колебаться…
- А это вредно для головы? – уточняет Аким.
- Ну да… - продолжает Пивоваров. – Станция, конечно, предназначена для перемещений, орган в неё закреплён, к нему подведены трубки, по которым подаётся … кислород, питательные вещества, отдельно подаётся ингибитор… Но всё это крепится к сосудам, к живым и не очень прочным тканям, сами понимаете, всё это не очень надёжно, так что постоянная качка – она вредна для органа.
- А ещё изменение температурного режима, - напомнила Розалия.
- Да, да, - соглашается с нею муж. – В общем, долгая транспортировка органа в АСС – это не совсем простое дело; станция, конечно, очень «умная», она сама контролирует все процессы… Но и за ней нужно следить, нужно знать, как реагировать на её сигналы. Может так случиться, что нужно будет корректировать работу станции или вводить нужные препараты в растворы.
«Вот мать их… Рогата жаба… А то мне в рейде больше делать нечего будет!».
Видимо, мысли Акима отразилась на его лице, и доктор сразу стал успокаивать казака:
- Но будем надеяться, что всё обойдётся.
И тут снова в их разговор встревает Розалия:
- Аким Андреевич, я не буду вам обузой и смогу взять на себя работу со станцией. Вам не о чем будет волноваться.
«Ну ты глянь, какая упорная! Решила переупрямить. Уже три раза сказал «нет», так всё равно лезет… Похлеще моей Насти будет!».
Тут Аким уже начал злиться от этой её настырности, и теперь уговаривать его было без толку, и он говорит ей холодно, почти зло:
- Сказано вам, дамочка, нет! Чего же вы настаиваете-то? Сколько ещё раз вам сказать нужно?
Пивоварова молчит. Надулась. А вот муж её снова заговорил:
- Вам тогда нужно будет к нам домой пойти, Розалия вам объяснит, как работает система, покажет вам препараты… Расскажет, какой в каком случае вводить, – и тут он глядит на жену. – Объясни, а потом всё ещё и запиши.