Что скрывалось за такой политикой, предстоит выяснить. Но по существу это было государственное наступление.
30 июля с чувством выполненного долга М.С. Горбачёв отправился на отдых в Крым [2659]. А 2 августа Ирак напал на Кувейт [2660].
Казалось бы, эта война не имела к нашей стране никакого отношения. Однако не следует забывать, что к лету 1990 г.
иракская армия боле чем наполовину была оснащена советским оружием и имела в своих рядах несколько тысяч наших советников [2661]. По этой причине Москва, если не была инициатором этой войны, то, по крайней мере, знала о её подготовке. Знала, но ничего не сделала для её предотвращения.
Понять это нетрудно. Возникший на Ближнем Востоке политический кризис привёл к тому, что цена на нефть, колебавшаяся до этого на уровне 16–18 долл. за баррель (т.е. около 100 долл. за тонну) уже осенью подскочила до 40 долл., затем упала до 28 долл., в январе 1991 г., когда начались военные действия на территории самого Ирака, снова поднялась до 40 долл., после чего опять поползла вниз [2662].
Тем временем в Москве шла энергичная работа по подготовке экономической реформы. Когда 19 декабря 1989 г. Второй съезд народных депутатов СССР в целом одобрил концепцию радикальной экономической реформы, то поручил правительству подготовить к 1 сентября 1990 г. проект пятилетнего плана на 1991–1995 гг.
Проанализировав в начале следующего года складывающуюся в стране экономическую ситуацию, возглавляемая Л.И. Абалкиным Комиссия по экономической реформе пришла к выводу, что в условиях обостряющегося кризиса необходимо или возвращаться к прежней административно - командной системе, или же форсировать переход к рынку [2663].
Отмечая, что в верхах «продолжалось противоборство между двумя основными тенденциями» - традиционно - технократической и экономической, тяготеющей к рыночным реформам, М.С. Горбачёв считает, что на самом деле к началу 1990 г. выбора уже не было. «В первую очередь это поняли... Абалкин и Маслюков... Мне, - пишет Михаил Сергеевич, - стало известно, что во второй половине февраля в записке, представленной Рыжкову, они предложили осуществить крутой поворот к рыночной экономике, приблизить сроки осуществления практических шагов на пути к рынку» [2664].
Свои соображения на этот счёт Л.И. Абалкин представил Н.И. Рыжкову 17 февраля, приложив к письму на имя премьера две записки: «О предполагаемых мерах нормализации положения в экономике» (1 вариант) и «О путях преодоления экономического кризиса» (2 вариант). Сам Леонид Иванович и его соратники более предпочтительным считали второй вариант [2665].
11 марта 1990 г. Совет министров СССР принял постановление №257 «О подготовке материалов для осуществления перехода к планово - рыночной экономике» [2666]. К этому времени в комиссии Л.И. Абалкина наметились два способа решения этой проблемы: «одним ударом» уже с 1 июля 1990 г. или «с 1 января 1991 г.» [2667].
Сторонником немедленного перехода к рынку был ученик Л.И. Абалкина Григорий Алексеевич Явлинский, которому он доверил руководство одним из отделов Комиссии по экономической реформе [2668]. Не получив поддержи со стороны шефа, Г.А. Явлинский «вместе со своими коллегами и друзьями» наметил программу, которая предусматривала переход советской экономики к рынку примерно в течение года [2669]. Этими «коллегами» и «друзьями» были А. Михайлов (Институт Госкомцен СССР) и М. Задорнов (Институт экономики АН СССР) [2670].
«Мысль о разработке данного варианта, - пишет Григорий Алексеевич, - возникла в связи с идеей введения поста Президента СССР. Работа над материалами была закончена к середине февраля. Предполагалось, что высокая концентрация власти и авторитета Михаила Сергеевича Горбачёва в случае соответствующего политического решения позволят динамично и комплексно осуществить переход к рынку в ограниченный срок, с наименьшими социальными потерями» [2671].
Программа была названа «400 дней доверия. Концепция ускоренного перевода экономики СССР на рыночные начала», «...набросок её Григорий Алексеевич, - вспоминал Е.Т. Гайдар, - показал мне, кажется, в марте 90 - го года» [2672].
Выступая в апреле 1990 г. на XXI съезде ВЛКСМ, М.С. Горбачёв сказал: «Проанализировав обстановку, мы пришли к выводу о необходимости ускорить проведение экономической реформы, уже в этом году и в начале будущего года осуществить основные мероприятия в этом направлении, которые намечались на 1992–1993 гг.» [2673].
Чтобы понять смысл этого шага, необходимо напомнить, что согласно первоначальному плану в 1990–1992 гг. предполагалось добиться стабилизации в экономике и подготовить необходимые условия для перехода к рынку (законы, учреждения и т.д.), а в 1993–1995 гг. привести сам переход. Теперь было решено за год осуществить то, что планировать на три первые года.
Имеются сведения, что к этой работе союзного правительства были подключены западные эксперты.
«В последнее время, - признался лётом 1990 г. в одном из интервью Л.И. Абалкин, - по всем проектам мы проводим экспертизу с ведущими специалистами Запада. Наши решения по антимонопольному законодательству, малым предприятиям, акционерным обществам имеют очень хорошие заключения западных экспертов» [2674]. Не позднее 9 мая 1990 г. «о деятельности американских и западногерманских консультационных фирм» Л.И. Абалкин рассказал Ф.В. Кристиансу [2675].
В самом обращении к зарубежным специалистам нет ничего предосудительного. Более того, такой шаг со стороны советскою правительства можно было бы только приветствовать, так как у западной экономики есть чему поучиться. Однако в данном случае настораживает то, что упоминаемых Л. Абалкиным зарубежных экспертов советское правительство не приглашало и по этой причине за консультации ничего не платило. «Практически, - откровенничал вице - премьер, - мы не затрачиваем на это валюту» [2676].
Трудно представить советских специалистов, которые совершенно бескорыстно отправились бы в другую страну делиться своими знаниями. Ещё труднее представить в такой роли зарубежных консультантов. Поэтому возникает вопрос: кто же оплачивал их работу? «...участие западных специалистов, - отмечал Л.И. Абалкин, - финансируют правительственные органы, банки, различного рода фонды - в частности, фонд Сороса» [2677].
Если это было действительно так, то речь шла не об использовании зарубежного опыта, а о таких рекомендациях западных экспертов, которые прежде всего соответствовали интересам представляемых консультантами иностранных фондов, банков и учреждений.
Как бы там ни было, 24 мая 1990 г. Н.И. Рыжков выступил на сессии Верховного Совета СССР с докладом «Об экономическом положении страны и концепции перехода к регулируемой рыночной экономике» [2678].
Рассмотрев два варианта перехода к рынку (один - в течение двух лет, второй - в течение пяти лет) и отвергнув первый вариант как более болезненный, Н.И. Рыжков обосновывал предпочтительность второго варианта, который отличался от декабрьского варианта тем, что сдвигал начало второго этапа с 1993 - го на 1991 г. [2679]. Критика первого варианта по существу была скрытой критикой программы «400 дней». Обсуждение доклада Н.И. Рыжкова продолжалось до 13 июня, когда Верховный Совет, одобрил концепцию реформы и предложил представить программу реформы к 1 сентября 1990 г. [2680].
Параллельно с разработкой программы перехода к рынку союзное правительство развернуло подготовку ряда важных нормативных документов. В июне 1990 г. Совет министров издал законы «Об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью», «О ценных бумагах», в августе - «О мерах по созданию и развитию малых предприятий», «О мерах по демократизации народного хозяйства», «О мерах по формированию общесоюзного валютного рынка и о налогах на экспорт и импорт» [2681].
Между тем после того, как программа «400 дней» прошла экспертизу за границей и получила там положительную оценку, она в виде ксерокопии стала гулять по кабинетам [2682], пока не попала к народному депутату Г.И. Фильшину. Б.Г. Фёдоров утверждал, что уже от своего имени Г.И. Фильшин предложил её «в обмен на должность вице - премьера» председателю Экономического Совета России М.А. Бочарову, которого именно в это время неведомые силы продвигали к руководству российским правительством [2683].
Изменив «400 дней» на «500 дней» и применив содержавшиеся в ней предложения не к СССР, а к России [2684]