.
Принятая «Саюдисом» программа не содержала требования выхода Литвы из состава СССР, но провозглашала, что «в Литовской ССР должны иметь силу только её законы» [1487].
Таким образом, осенью 1988 г. народные фронты трёх прибалтийских республик открыто провозгласили курс на превращение СССР в конфедерацию. На самом деле, как уже отмечалось, их устремления шли дальше этого.
На них начинают ориентироваться другие республики. «В ноябре 1988 г.» наиболее активные деятели Союза писателей Узбекистана создали народное движение «Бирлик» («Единство»), которое сразу же выдвинуло лозунг независимости республики, правда, пока в составе СССР [1488].
13 октября состоялось заседание Политбюро, на котором рассматривался вопрос о подготовке Пленума ЦК КПСС по межнациональным отношениям. Выступая на этом заседании, М.С. Горбачёв ни словом не обмолвился о тревожной ситуации, складывавшейся в Прибалтике [1489].
Может быть, он был плохо информирован? Ничего подобного.
Именно в это время «на одном из заседаний Бюро ЦК (Компартии Эстонии - А.О.) Вяляс предложил внести в Верховный Совет республики законопроект, содержащий норму о выполнении общесоюзных законов лишь в тех случаях, когда их одобряет республиканский парламент». После того, как присутствовавший на этом заседании руководитель республиканского КГБ К.Е. Кортелайнен выступил против предложения первого секретаря, «Вяляс объявил перерыв, пригласил Карла Ефремовича к себе в кабинет и пытался склонить его на свою сторону». Председатель КГБ республики не только проявил непреклонность, но и, связавшись по телефону с Москвой, тут же поставил в известность о происходящем нового председателя КГБ СССР В.А. Крючкова. Тот сразу же доложил обо всём М.С. Горбачёву, но не получил от него указаний [1490].
Характеризуя развивавшиеся в Прибалтике процессы, Г.Х. Шахназаров писал тогда генсеку: «Для успешного разрешения ситуации с Прибалтикой очень важно докопаться до существа их позиции. Мне кажется, она целиком продиктована установкой на выход из Союза» [1491].
«Накануне октябрьского праздника, - вспоминает В.А. Медведев, - у меня состоялся разговор с Горбачёвым о ситуации в Прибалтике. На следующий день он предложил выехать в Литву Слюнькову, в Эстонию - Чебрикову и в Латвию - мне. Поездки состоялись сразу после праздника» [1492]. В.А. Медведев находился в Латвии с 11 по 14 ноября [1493], в те же дни Н.Н. Слюньков посетил Литву [1494], а В.М. Чебриков - Эстонию [1495].
«О своём пребывании в Латвии, - пишет В.А. Медведев, - могу сказать одно - это было настоящее политическое пекло: шумные собрания, пикеты, транспаранты, острейшие дискуссии в аудиториях, на улицах и площадях.
В Москве ничего подобного ещё не было. Это был её завтрашний день» [1496].
«Медведев, Слюньков и Чебриков, - читаем мы в дневнике А.С. Черняева, - только что вернувшиеся из Латвии, Литвы и Эстонии... Все трое «в ужасе». Их днём и ночью пикетировали с плакатами: «Русские, убирайтесь вон!», «КГБ, МВД, Советская армия - в Москву!», «Долой диктатуру Москвы!», «Немедленный выход из Союза!», «Полный суверенитет!». Фанатизм, истерия уже захлестнули всё разумное» [1497].
К сожалению, в нашем распоряжении нет сведений о том, чем занимался в Эстонии В.М. Чебриков и, в частности, каким было содержание его беседы с В. Вялясом. Не исключено, что главная цель его поездки заключалась не в том, чтобы сорвать принятие Верховным Советом республики неконституционных решений, а в том, чтобы парализовать противодействие местного КГБ.
Во всяком случае, именно в это время Бюро ЦК Компартии Эстонии поддержало инициативу своего первого секретаря. Была она одобрена и Президиумом Верховного Совета республики [1498]. Перед решающим голосованием В. Вяляс собрал депутатов Верховного Совета - коммунистов, а они составляли подавляющее большинство - и предложил им поддержать Декларацию о суверенитете республики [1499].
Её обсуждение состоялось на заседание Верховного Совета Эстонии через день после приезда В.М. Чебрикова, 16 ноября. На этом заседании В. Вяляс взял на себя председательские функции. Декларация была принята почти единогласно [1500].
В декларации говорилось: «Суверенитет Эстонской ССР означает, что ей в лице её высших органов власти, управления и судебных органов принадлежит высшая власть на своей территории». Поэтому «Верховный совет декларирует верховенство законов Эстонской ССР на территории Эстонской ССР». «В соответствии с этим дальнейший статус республики в составе СССР должен быть определён Союзным договором» [1501].
Верховный Совет Эстонии не ограничился принятием названной декларации. В тот же день соответствующие поправки были внесены в Конституцию ЭССР [1502]. Более того, одной из этих поправок в республике была восстановлена частная собственность [1503]. В заключение Верховный Совет Эстонии обратился к Президиуму Верховного Совета СССР с предложением «разработать Союзный договор» [1504].
По существу, констатировал М.Л. Бронштейн, это был «первый шаг к восстановлению прерванной в 1939–1940 гг. государственности Эстонии» [1505], первый открыто прозвучавший звонок, извещавший о том, что на повестку дня поставлен вопрос о судьбе Советского Союза.
Как пишет М.С. Горбачёв, выступая 18 ноября 1988 г. против решения Верховного Совета Эстонии, он «полагал, что надо чётко держаться намеченного поэтапного плана реформы политической системы» [1506].
Обратите внимание: оказывается, существовавший у Политбюро к осени 1988 г. «поэтапный план реформы политической системы» предполагал то, к чему стремился эстонский парламент.
Поэтому «Президиум Верховного Совета СССР, - пишет М.С. Горбачёв, - вынужден был 18 ноября объявить эти решения... антиконституционными и недействующими».
Вынужден не потому, что был принципиально против взятого эстонским парламентом курса на разрушение СССР, а потому, что считал его действия преждевременными.
По этой же причине несмотря на то, что побывавшие в Прибалтике члены Политбюро вернулись оттуда «в ужасе», 24 ноября М.С. Горбачёв заявил: «Не надо драматизировать, что происходит, например, в Эстонии». «Надо чётко держаться нашего поэтапного плана реформирования политической системы» [1508].
Так в 1988 г. был запущен маховик развала СССР.
Потомки Зубатова
Даже беглое знакомство с обстоятельствами возникновения народных фронтов и других подобных организаций показывает, что на огромной территории Советского Союза они появились на свет почти одновременно, в пределах полугода. Одно это даёт основания думать, что процесс формирования оппозиции имел не стихийный, а организованный характер.
В печати уже появились сведения, что за спиной оппозиции стояли зарубежные спецслужбы. Бывший начальник Второго главного управления КГБ СССР (контрразведка) В.Ф. Грушко пишет, что народные фронты в Прибалтике имели «зарубежных «консультантов» [1509]. «Мне, - вспоминает генерал КГБ В. Широнин, - в те дни неоднократно приходилось выезжать в служебные командировки в страны Прибалтики, где не по дням, а по часам нарастала разведочно - подрывная деятельность иностранных спецслужб и их агентуры» [1510].
В архиве ЦК КПСС сохранилась записка «О негативном аспекте международных связей некоторых самодеятельных общественных объединений», датированная 14 января 1989 г. В ней содержатся конкретные сведения о подобной деятельности представителей зарубежных спецслужб в Прибалтике [1511]. К этому можно добавить уже отмеченную раньше причастность к неформальному движению в СССР и, в частности, к оппозиционному движению в Прибалтике сотрудников американского посольства.
В интервью газете «Правда» бывший председатель КГБ Эстонии К. Картелайнен заявил, что, по имевшимся у него сведениям, В. Вяляс, будучи за границей, «имел контакты с представителями ЦРУ», затем по крайней мере один такой же тайный контакт был зафиксирован уже в Таллине, когда В. Вяляс возглавлял Компартию Эстонии [1512].
Не отрицая причастности зарубежных (прежде всего американских) спецслужб к организации общественного движения на территории СССР, вместе с тем следует обратить внимание на другие факты.
12 января 1989 г. Г.Х. Шахназаров предложил М.С. Горбачёву подумать о том, что делать с быстро растущей оппозицией внутри страны. Рассматривая далее три варианта действий (подавление, раскол, внедрение), он предложил отдать предпочтение третьему варианту: не только «проникнуть внутрь и постараться интегрировать» оппозиционное движение, но и «встроить в обновлённую политическую систему социализма блок конструктивной оппозиции»