– Ладно, ничего страшного, – постаралась я приободрить ее, боясь поднять глаза на мужчин. Убрав смартфон, я решительно придвинула к себе бокс и пачку кефира. – Меня посадили на диету, – угрюмо объяснила я изумленным начальникам и взялась за вилку.
– Людочка, какая диета, ты и так стройная! – Роман был, как обычно, слишком добр ко мне.
Но я с хмурой решительностью запихивала в рот огурцы. Может, тетя Нюра и права. А то юбки по швам уже трещат.
Начальники заказали себе комплексный обед, а я скучающе тыкала вилкой в зеленые кружочки огурцов. Вот же тетя Нюра добрая, кефир обезжиренный от щедроты душевной выделила.
Смотреть на ароматный суп-пюре в тарелках мужчин я не могла, поэтому с еще большим остервенением стала накалывать огурцы на вилку. Роман пытался разговорить меня, но я не поднимала взгляд, чтобы не видеть, как он смакует кусочки котлеты по-киевски, которая украдкой «поглядывала» на меня. Когда же мне в бокс положили целую котлету, я пораженно взглянула на Большого Босса. Он раздраженно бросил вилку на стол и, откинувшись на спинку стула, сложил на груди руки.
Роман замолчал и, не отрывая взгляд, следил за другом. Ну а я, не выдержав, с радостным предвкушением схватилась за вилку. От удовольствия я разве что не мурчала. Насыщенный вкус мягкого мяса в сочетании с сочными огурцами был как бальзам на мою душу. Я благодарно улыбнулась начальнику, который через несколько минут заказал себе кофе.
– А я слышала, что много кофе нельзя, – прожевав, сказала я.
– Я ему сколько раз об этом твердил, но он просто жить не может без крепкого кофе. Даже проснуться утром без него порой не может.
Я заметила, как недовольно Большой Босс мазнул взглядом по разговорчивому другу, но тем не менее промолчал.
– Мой папа тоже кофеман, – поделилась я с мужчинами, – так мама его на цикорий пытается пересадить. – Я прыснула со смеху, вспоминая недовольство отца. – Они постоянно ругаются из-за этого. Мама говорит, что цикорий полезнее кофе, а папе не нравится его вкус, и он называет его суррогатом.
Роман рассмеялся вместе со мной. Начальник же и бровью не повел. Но то, как он на меня смотрел, немного напрягало. Не отрываясь, с прищуром и молча. Лишь в его серых туманных глазах что-то менялось, но прочитать его эмоции я не могла. Слишком глубоко они прятались. Я все ждала, когда он прикрикнет на меня. Ведь я позволила себе указать ему на неправильное питание. Язык мой без костей! Сжав вилку и замерев, я продолжала ждать, глядя ему в глаза, но так ничего и не произошло.
Я перевела дыхание и отвела взгляд. Правда, страх перед Большим Боссом не испарился, а лишь затаился, готовый в любой момент выпрыгнуть как черт из табакерки.
Вернуть непринужденную атмосферу прежних обедов у нас не получалось. Разговор затух, а мужчины, точнее Роман, переключились на обсуждение рабочих вопросов. Я заинтересованно слушала. Это было очень познавательно. Милый Босс казался мне самым умным на свете. Жаль, что времени у нас оставалось мало, перерыв заканчивался. Котлету я съела и теперь в одиночестве попивала кефир. Мужчины опаздывали на встречу. Роман попросил мой номер телефона, и я конечно же дала его. Потом робко уточнила у начальника, нужен ли ему мой номер, а то как-то неудобно стало, словно он был лишним, сторонним молчаливым наблюдателем. На удивление, Большой Босс взял из моей руки смартфон и набрал свой номер, нажав на вызов.
– Сохрани, – приказал он, прежде чем встать. Роман взял портфель Босса и поспешил за ним, поблагодарив за обед.
А я осталась поразмышлять над происходящим. Странно, что за такую дорогую одежду я должна всего лишь присутствовать на обедах и кормить Большого Босса, который с охотой ел и местную еду гениального шеф-повара из кафе. Зачем все это? И что мне делать с коллегами? Как пережить их бойкот? Я тяжело вздохнула, убрала бокс в пакет, а упаковку из-под кефира выкинула в мусорку. Попрощавшись с официантом, я направилась к себе в отдел. Работа есть работа. Никто не говорил мне, что будет легко. Наоборот, все твердили, что от работы кони дохнут.
Глава 2
– Объясниться не хочешь? – весело спросил Роман, еле-еле поспевая за Дмитрием на пути к машине.
Тот хмуро оглянулся, но промолчал. Резковато открыв дверцу, он сел за руль и бросил портфель на пассажирское сиденье. Роман открыл дверь с другой стороны. Ему пришлось освободить себе место, убрав портфель друга на заднее сиденье вместе со своим.
– Дим, что происходит? – не унимался он, рукой прикрывая от яркого солнца карие глаза, в которых искрились янтарные крапинки. – Мне казалось, тебе нравятся другие женщины. С чего такие перемены? Людочка совершенно не похожа на Татьяну. Она полная ее противоположность. Ты уж извини, но я бы даже сказал, что она совсем тебе не подходит.
Тяжелый взгляд серых глаз заставил Романа прикусить язык, но, увы, всего на миг.
– Друг, ну что с тобой? Мы столько лет вместе. Если она тебе нравится, то нечего стесняться, мне она тоже понравилась, просто она не нашего круга. Как бы не съели ее акулы.
– Не съедят, зубы обломают, – коротко отозвался Дмитрий, включая передачу. – И если она тебе понравилась, то почему не спешишь сделать своей?
– Эй, эй, Дим, ты чего! Я еще молод! Мне кабала не нужна. Я за свободу! Понял? Нечего меня сватать, я еще не нагулялся!
Дмитрий не смог сдержать ухмылки, но на друга не смотрел, аккуратно выворачивая на проезжую часть с парковки.
– Вот скажи честно, ты чего к ней привязался? – опять спросил Роман, довольно скалясь.
– А ты? – не остался в долгу Негласный.
Он не собирался открываться другу, потому что не видел в этом смысла. Все равно ничего не поймет. Обормот, он и в старости будет обормотом. Не родилась еще женщина, способная его обуздать.
– Есть хочется. Знаешь же, что обед пропускать нельзя.
– Завтрак, – поправил его Дмитрий, обгоняя медленно движущиеся автомобили и поглядывая на циферблат часов. Они опаздывали, и здорово. Клиенты могли обидеться.
– Завтрак-то, само собой, я не пропускаю, а обед очень часто.
Ворчание друга раздражало – как обычно, Роман думал только о себе любимом. Он слишком часто забывал о работе, и порой это выливалось в неприятности. На плечи Дмитрия легло не только руководство рекламным агентством, но и содержание торгового центра «Изольда», доставшегося Роману в наследство после смерти бабушки. Роман, типичный представитель золотой молодежи, которому улыбнулась удача познакомиться в университете с ботаником Негласным. Дмитрия все сторонились и считали занудой, и лишь Бобров, пройдоха, втерся в доверие к нелюдимому парню и стал для него единственным другом.
– Она смешная, да? – продолжал весело трещать Роман, не чувствуя, что все сильнее раздражал Дмитрия.
– Оборжешься, – тихо отозвался Негласный.
– А я думал, ты на нее запал, – хлопнул по плечу друга Роман и уже в открытую рассмеялся. – Не знал, что ты из тех, кто любит поиграть с глупенькими девицами. Знаешь, когда-то и я этим промышлял – разводил глупышек на секс. Они хоть с виду и пресные, а в постели огонь! Особенно когда влюбляются.
Дмитрий сильнее сжал руль, пытаясь не вспоминать влюбленный взгляд Люды. Молодая совсем, неопытная и не чувствует опасности рядом с Романом. Действительно глупая.
– Знал бы, что ты на нее не запал, не покупал бы для нее одежду, – немного раздраженно проговорил Роман, оторвав Дмитрия от размышлений. Он хмуро посмотрел на друга, заметив, что тот перестал улыбаться. – Не надо было вмешиваться, но я же для тебя старался.
На лице Романа снова вспыхнула улыбка, а Негласный недовольно покачал головой. Опять эти его проверки.
– Дай угадаю, ты подумал, что у малышки проснулся вкус? – раскатистый смех долго сотрясал Романа, на глазах даже выступили слезы. – Ну ты даешь! Ее, между прочим, твоя Анечка приказала переодеть. Совсем девчонок не жалеешь, запугал!
Дмитрию было наплевать, что думал о нем друг. Как, в принципе, и все остальные в его компании. Жесткая дисциплина, введенная Негласным, помогала исключить внештатные ситуации. Только креативный отдел свободно чувствовал себя в этом плане. К ним Дмитрий предъявлял совсем другие требования и выжимал гениев до последней капли. Роман часто ругался, что текучка в этих отделах невообразимая, но сильные духом оставались. Естественный отбор. А вот Самохина выбивалась из общего коллектива. Ей бы не в бухгалтерии сидеть, а в творческом отделе. Там полно таких же чудаков.
Дмитрий никак не мог отмахнуться от видения раскачивающихся под столом ног. Просто наваждение какое-то. Как он ни старался сконцентрироваться на предстоящей встрече, но Роман своими разговорами возвращал его к воспоминаниям.
Войдя в бухгалтерию, я и предположить не могла, что встретят меня не так, как провожали. Всех словно прорвало. Прижав к двери, меня обступили и засыпали вопросами о Милом Боссе и о том, что нас связывает. Но потом всех отодвинула Марина Аркадьевна и тихо спросила:
– Ты знакомая Босса?
Испугавшись ее, такую строгую и, кажется, очень злую, я замотала головой.
– Тогда почему он за тобой пришел и позвал на обед? Да и на совещании обрадовался тебе как родной? Я думала, что Бродский опять врет, а оказывается, нет? Засланный казачок? Докладываешь о нас директорам?
– Нет, конечно, – выпалила я. Мне было даже страшно представить, что меня заставят делать подобное. Это кем же надо быть, чтобы «стучать»!
– Тогда что вы на обеде обсуждали? Нажаловалась на нас?
– Нет, – жалобно прошептала я и снова замотала головой. Мне тотчас захотелось научиться проходить сквозь стены, чтобы поскорее исчезнуть оттуда.
– Смотри у меня! – строго пригрозила она мне пальцем и отошла, оставив меня в оцеплении коллег.
– Если ты не его подружка, то кто? – решила уточнить Иринка, бухгалтер по материалам.
– Не знаю. Знакомая, наверное.
– А что вы делали на обеде? – не унимались девчонки.