Он усмехнулся, раздраженный ее настойчивостью, и вдруг ему захотелось признаться, что он находится в интимной связи с мужчиной. Но, конечно, разве она поймет? Сильвен смотрел, как она с аппетитом ест, и все же отметил, что мать похудела. Возможно, она получала удовольствие от пищи, только когда находилась в чьей-нибудь компании? Внезапно ему стало стыдно за собственное безразличие к ней. Почему так произошло, что он — и настолько быстро — отдалился от матери? Едва получив диплом бакалавра, он немедленно отправился продолжать учебу в Париже. Он мечтал о столице и знал, что раз уж он там оказался, то больше оттуда не двинется. Получив диплом врача, он открыл собственную практику, оброс друзьями. И совершенно перестал скучать по своей семье.
— Перед отъездом мне хотелось бы встретиться с твоим лечащим врачом. Справиться о состоянии здоровья, узнать, что за медикаменты ты принимаешь.
— Плохо лечат? Нет, что ты, ничего подобного! — запротестовала мать. — Персонал здесь очень корректный, просто я очень скучаю…
— В сумке, которую я оставил в твоей комнате, полно журналов с иллюстрациями. А еще шоколад и нуга. И колода карт, чтобы ты могла блеснуть своим талантом: я знаю, ты любишь поиграть, и у тебя это неплохо получается. Ты пока спокойно доедай десерт, а я пойду, увижусь с доктором. Хорошо? Потом я ненадолго заскочу к Матье, перед отъездом в Париж.
Он старался говорить очень отчетливо, чтобы она услышала, и она услышала, кивнув ему с видом побитой собаки.
— Когда ты снова приедешь?
— Скоро, мама. Даю слово!
Он встал, одновременно и с облегчением, и с чувством вины, что нашел предлог поскорее уйти. Обняв мать, он поправил шаль на ее хрупких плечах, но не посмотрел ей в глаза. Перед уходом из столовой обернулся и помахал рукой на прощание. Когда она вяло махнула ему в ответ, сердце Сильвена сжалось.
— Мы подошли к краю пропасти, — вздохнул Корантен. — Оборот продолжает снижаться. Если я возьму для сравнения документы за прошлый год в это же время, результат окажется впечатляющим.
— Но ведь все еще можно исправить, не так ли?
Стоявшая напротив Анжелика, казалось, не до конца понимала трагизм ситуации. Она добавила:
— Надя переделала витрину, которая стала просто великолепна! Кстати, люди так и толпятся возле нее.
— Мы вместе ее переделали, — уточнил Корантен. — Без вашего отца Надя немного робеет, старается ни в чем не брать на себя инициативу. Но она — отличный работник, когда под боком шеф. Ладно, я чувствую, что бесполезно спрашивать, когда он собирается вернуться?
— Разумеется, он вернется!
— И когда?
— Не знаю. Но я совершенно точно знаю одно: выпутаться можно. Люди не перестанут читать только потому, что отсутствует хозяин магазина.
— А вот тут вы как раз ошибаетесь. Наш магазин имеет ту особенность, что все распоряжения всегда отдаются одним человеком. Это Матье так захотел! Все идеи всегда исходили от него, и, надо сказать, все они были замечательны. Но вы же видите, что здесь ведется торговля далеко не только одними книгами.
— Неужели что-то зависит от прибыли чайного салона? — усмехнулась она.
— Да нет, я говорю обо всем в целом, об атмосфере! Клиенты нутром чуют в нем одержимого книголюба! Они его просто обожают, по его наводке приобретают массу книг и никогда не бывают разочарованы. Они приходят снова и просят новые книги. Когда Матье отсутствует, они всегда хотят его видеть, ищут его, поскольку хотят иметь дело именно с ним. И благодаря тому, что, ведя беседы, они проводят столько времени между книжными полками, они на книгах не останавливаются, а покупают и другое: набор красивой писчей бумаги, ручку или настольную игру. В торговле всегда так, Анжелика: одни покупатели привлекают других. И когда в магазине полно народу, который создает особую лихорадку приобретения, своего рода исступление, каждый чувствует это и соблазняется на покупку. Матье прекрасно умел это использовать. Больше того, он всегда был готов предложить что-то новенькое, возбудить интерес у публики. Он приглашал известных авторов на «послеобеденные презентации», и вы не поверите, это становилось событием, очередь растягивалась до тротуара. Скажите, сколько книг вы прочли с того времени, как ваш отец заболел? Две? Больше? И вы смогли бы о них поговорить с читателями? Что касается меня, скажу прямо: во-первых, мне некогда, во-вторых, я — не заядлый читатель, а в-третьих, это вообще не моя задача здесь. Но ведь я вижу, как себя ведут наши продавцы: они дают путаные, неубедительные и неоригинальные ответы на вопросы клиентов. Надя, скажете вы, — да она читает только детективы! Ну и как, по-вашему, мы должны выходить из положения? Матье глотал книги тоннами, разбирался во всех жанрах, в том числе и в комиксах. Он потрясающий эксперт в области литературы! Поэтому, стоило ему написать лестный комментарий и опубликовать его, и адепты Матье уже с закрытыми глазами бросались покупать книгу. Книготорговец — это особая профессия. Нет дельных и верных советов — и в продажах начинается застой. К тому же стало так легко заказывать книги по интернету, что человеку нужен теперь особый, исключительный интерес к книге, чтобы переступить порог книжного магазина. Кстати, сейчас появляется так много разных книжных новинок, по крайней мере, дважды в месяц уж точно, и читателю обязательно нужен гид, чтобы он не потерялся в этом лесу заголовков и названий.
Он перевел дыхание и увидел, что Анжелика смотрит на него с восхищением.
— Корантен, вам следовало быть адвокатом! В вашем лице мой папа обрел бы первоклассного защитника!
— Я преклоняюсь перед людьми, которые хорошо делают свое дело, и ценю, когда производство процветает. Работать здесь было для нас сущим удовольствием, пока Матье нас не бросил. Я до сих пор не понимаю, что все-таки с ним произошло.
— Вы не ровесник ему, и ваша жизнь вряд ли похожа на ту, что ему пришлось прожить.
— Это верно, я не знаю его жизненного пути, — признался Корантен.
Анжелика подошла к окну, чтобы убедиться в прежнем оживлении, царившем в книжном магазине. Она отдала Корантену подписанные отцом документы, однако по-прежнему не могла сказать, когда он вернется. Бухгалтер считал несправедливым, что девушка тратила столько времени на магазин, наверняка имея кучу дел, связанных с учебой. Но он не мог запретить себе радоваться каждый раз, когда она входила в кабинет. Вернись Матье — а когда-нибудь это обязательно произойдет, — он ее уже больше здесь не увидит. Следовательно, если он собирался что-то предпринять в отношении нее, откладывать было нельзя. Напустив равнодушный вид, он поднялся с места, сунул мобильник в карман и надел плащ.
— Жаркое в «Клапоти»[14], это вам о чем-нибудь говорит?
Она обернулась, смущенно улыбаясь.
— У меня занятия в два часа.
— А потом я отвезу вас на машине в инженерную школу.
— Ну, собственно, почему бы и нет?
Совершенно очевидно, что ее не переполнял энтузиазм — скорее всего, Анжелика просто не осмеливалась отказать. Но раз уж Корантен решил попытаться схватить удачу за хвост, его энтузиазма вполне хватит и на двоих.
После легкого ужина Матье все же заставил себя выйти. День, проведенный в уборке, чистке, распаковке и расстановке, его изрядно вымотал, и теперь он испытывал настойчивую потребность вдохнуть чистого морского воздуха. В темноте так соблазнительно посверкивали огни порта, что, несмотря на свежий ветер, он спустился почти до самого пляжа.
Усевшись прямо на гальку, он поднял воротник куртки и засунул руки в карманы. Любоваться масляно-черной водой в темноте во время прилива было таким несказанным удовольствием, что он лишний раз с благодарностью вспомнил Сезара, который ему это открыл. Порой они вот так устраивались вдвоем на берегу с банками пива, и тогда мир для них становился иным. В молодости Сезар много путешествовал. Он рассказывал, что однажды, понаблюдав за судами, готовившимися к отплытию в Америку, он сел на одно из них. Поссорившись с родителями — о причине ссоры он всегда умалчивал, — он двенадцать лет не появлялся в Гавре, обойдя весь свет и испробовав самые разные занятия. По возвращении он нашел родителей уже на кладбище, а его ждало довольно значительное наследство. Дом он оставил себе, приобрел еще одно помещение и открыл магазин, однако в душе всегда оставался бродягой, не имевшим угла. Его увлекательные рассказы, полные рокамбольных[15] приключений и бурных любовных историй, завораживали Матье. Сезар был настоящим игроком, что с картами, что с женщинами, он неплохо пожил и не смущал свою душу никакими сожалениями. Независимый до крайности, с взрывным характером, порой настоящий философ, он был ценителем хороших ресторанов, но мог довольствоваться и баночкой плохо прогретой белой фасоли. С первой встречи он страстно привязался к Матье, оценив его цельный и волевой характер, его способность идти прямо к намеченной цели, несмотря ни на что. Продав ему свой сомнительный бизнес, Сезар с интересом и восхищением наблюдал за перестройкой помещения, которое постепенно превращалось в роскошный книжный магазин в несколько этажей. Особенно его порадовал эскалатор: во время работ он развлекался, поднимаясь и опускаясь, декламируя стихи Расина под недоуменные взгляды рабочих. На открытие явился в галстуке-боло, помятой, но чистой рубашке и с ящиком отличного шампанского под мышкой.
Матье тоже быстро привязался к Сезару. Он с восторгом открыл в нем буйную фантазию и способность пренебрегать условностями. И, возможно, отчасти видел в нем отца, потому что слишком мало знал своего. Это был непокорный, блистательный, насмешливый отец, чья разболтанность могла сбить с толку, но к которому привязанность Матье никогда не ослабевала.
Уже гораздо позже именно Сезару пришла в голову мысль о пожизненной ренте[16]