Войдя на кухню, она с изумлением обнаружила новый американский холодильник и индукционную плиту. Не веря своим глазам, она прошла в гостиную, где увидела клетчатые кресла, журнальный столик, ковер и новомодные консольные бронзовые лампы. При виде последних у нее поневоле вырвался радостный возглас.
— Папа, ты здесь? Ты наконец решил обставить свой дом? Это просто великолепно, обожаю тебя!
Она услышала, как отец спускался по лестнице, и пошла навстречу, чтобы обнять его.
— Нет, правда, здесь так все изменилось! Как ты все это устроил?
— Покопался в интернете и заказал.
— Замечательный выбор! Ты доволен?
— Кажется, да.
— Хорошая обстановка всегда поднимает настроение, — подтвердила Анжелика. — Помнишь тот день, когда мы устанавливали мебель в моей студии? Я до сих пор ей радуюсь, когда вечером прихожу к себе, на душе сразу становится тепло.
— Помню ли я тот день? Да ты чуть по миру меня не пустила своими покупками, — сказал Матье, смеясь. — Да и спина у меня неделю не разгибалась. Мог ли я подумать, что все это мне еще предстояло и здесь!
Его притворно раскованный тон немного встревожил Анжелику.
— У тебя проблемы с деньгами? Плохо с финансами?
— Скорее да. Думаю, я получил то, что заслужил.
Она чуть было не спросила, почему он выбрал именно этот момент для таких серьезных трат, но была так рада видеть его наконец хоть на что-то реагирующим, что предпочла воздержаться. Когда эта нудная история с «выгоранием» закончится, он снова начнет хорошо зарабатывать — и все наладится.
— Кстати, папа, как ты себя чувствуешь?
— Все еще ощущаю усталость, но немного меньше…
Он прервался, чтобы поразмыслить, наконец подыскал нужное слово и заключил:
— Чувствую себя уже не таким раздавленным. Да, чуть меньше раздавленным, чем раньше.
— Может, ты замахнешься и на перестройку дома? — продолжила дочь, полная надежд.
— Думаю, это не произойдет вот так, сразу, по мановению волшебной палочки. Мне не удастся однажды проснуться, а здесь все уже перестроено!
— Все-таки ты что-то предпринял, значит, уж не ко всему ты испытываешь отвращение?
Она очень хотела в это поверить и не оставляла ему времени на возражения.
— А еще я вижу, что ты подключился к интернету. И не смей после этого утверждать, что дела не пошли лучше!
Видя, как отец улыбнулся, на этот раз расслабленно и искренне, она решила воспользоваться его хорошим настроением и попросила принести охапку поленьев.
— Я хочу проверить на прочность одно из твоих кресел. Мы сядем в гостиной возле камина и попьем горячего чая. Если у тебя он есть…
— Да, детка, он как раз есть! Чаепитие — хороший предлог, чтобы немного поговорить о твоей учебе.
На этот раз все сомнения улетучились, отцу, несомненно, стало лучше, если он заинтересовался жизнью дочери. Она отправилась на кухню, где отыскала старый походный чайник. Порывшись в шкафах, она обнаружила там изрядный запас провизии, что еще больше укрепило ее во мнении, что дела принимают хороший оборот, даже если отец и не хотел этого до конца признавать. Анжелика взяла пачку печенья, пакетики чая, поставила две чашки на поднос, в котором узнала давний подарок Тесс. Стоило ли ему рассказывать об их ссоре? Может, она узнала бы и что-то большее? Но зачем ей лезть в их дела? От нее мало что зависит, и потом, она сюда пришла совсем не ради этого.
Анжелика бросила взгляд в окно, и ее внимание привлек бежавший вниз по улице человек. Она присмотрелась получше, сложив ладони козырьком. Автомобиль Матье, припаркованный перед домом, показался ей странно осевшим. Она открыла дверь и сделала несколько шагов к выходу.
— Папа, ну-ка, иди сюда! — закричала она.
Он подошел, держа в руке суфле и озабоченный ее тревожным тоном. Вместе они приблизились к решетчатому забору и вышли из сада.
— Нет… Ну ты только посмотри!
Матье обошел машину, присел на корточки. Все шины были спущены, явно пробитые гвоздем. Он наклонился, осмотрел все четыре, чтобы убедиться окончательно. В некоторых местах резина была изорвана в клочья.
— Все произошло пару минут назад, — пробормотала Анжелика. — Я заметила поблизости бегущего со всех ног человека. Но я не уверена, что это сделал именно тот человек, может, и кто-то другой. Когда ты в последний раз садился за руль?
— Сегодня утром. Ладно, оставь, думаю, я пока способен приобрести новый комплект шин для машины, и потом, ее еще нужно поднять, она же не покатит своим ходом до автосервиса?
Достав телефон из кармана, Матье сделал несколько снимков.
— Хочу позвонить Фабрису, чтобы он проконсультировал меня, как лучше воспользоваться страховкой…
— Кому может прийти охота заниматься подобными вещами? — возмутилась Анжелика.
— Есть у меня одна мыслишка, но я не смогу ничего доказать…
Он не закончил и пожал плечами. Его хорошее настроение улетучилось, он вновь обрел усталый, озабоченный вид. Анжелика наблюдала за ним, пока он с ней разговаривал. Какая такая мыслишка у него могла быть насчет злоумышленника? Или он успел приобрести себе врагов? Оставив его что-то бормотать и крутиться вокруг машины, она вернулась в дом. Чайник шипел, пуская струи пара, но пить чай ей почему-то расхотелось. Из гостиной долетало потрескивание поленьев, и она пошла проверить, в порядке ли брандмауэр[17]. Как же новая мебель преобразила атмосферу комнаты! Осталось сделать небольшое усилие, и дом станет уютным и гостеприимным. Жаль, что Тесс не рядом и не видит этих изменений; у нее наверняка появилась бы надежда, что депрессии Матье скоро придет конец. Неужели они действительно собираются расстаться и между ними все кончено?
— Все в порядке, автомеханик уже едет к нам с эвакуатором! — воскликнул отец, входя в гостиную.
Он указал ей на одно из кресел, а сам плюхнулся в другое.
— Так где же обещанный чай?
— А не выпить ли нам чего-нибудь покрепче? — предложила она, улыбаясь. — Чтобы ты поскорее пришел в себя.
— Да я не выходил из себя, просто очень разозлился.
— Ведь это уже второй случай такого рода, разве нет? Мама мне рассказала историю про вываленный в сад мусор.
— Да, она попала в самый пик этого безобразия. Лучше бы она все же меня предупредила о приезде.
— Кто же, интересно, так хочет тебе досадить, папа?
— Я подозреваю только кузенов Сезара, двух жалких полудурков, с которыми уже однажды схлестнулся. Братец и сестрица, Альбер и Люси Дельво. Они убеждены, что дом должен был отойти им.
— Но ты же его купил!
— Да, но на условиях пожизненной ренты!
— И что из того?
— Да ничего, но они взбесились. Особенно он. Как, кстати, выглядел тот парень, которого ты видела бегущим?
— Я едва его разглядела. Впрочем, возможно, это был просто прохожий, который торопился по своим делам.
— Да…
— На всякий случай ты должен быть очень осторожен.
Повернув голову, Матье некоторое время смотрел на дочь, а потом вдруг разразился таким веселым смехом, какого она не слышала уже давно.
— Милая ты моя, ты — само воплощение дочерней любви, но ты вовсе не обязана взваливать на себя своего папашу!
Он встал, подошел, опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои.
— Ты слишком беспокоишься о своем старом отце, тратишь слишком много времени на меня, и ты слишком часто ходишь в книжный магазин, пытаясь справиться с делом, которым я пренебрегаю. Ты принимаешь во всем этом слишком уж активное участие, вот что. Я вовсе не намерен тонуть, Анж. Напротив, мне кажется, я наконец ухватился за поплавок. А тебе лучше заняться учебой, экзаменами, твоими приятелями.
— Папа…
— Обещай, что так и будет. С сегодняшнего дня.
— Ладно, — она вздохнула. — Но я хочу кое-что узнать. Ты собираешься бросить Тесс?
— Все последние месяцы я только портил ей жизнь и теперь не хочу, чтобы то же случилось с тобой.
— Разговоры такого рода не для тех, кто любит! Если ты предложил Тесс вернуть ее свободу, она могла подумать, что ты попросту хочешь избавиться от нее.
— Это она так сказала?
— Не совсем так, но…
— Тогда не умалчивай и об остальном. Тесс очень добрая, верная женщина. Она не считает себя вправе бросить меня в такой момент.
— Или не имеет желания?
— Будем говорить откровенно, Анж. Я больше ничего не в состоянии ей дать. В тридцать семь лет она наверняка надеется на что-то большее, чем угасать в одиночестве в своем уголке. Она в меня верила, а я ее разочаровал. Она утратила со мной всю жизнерадостность, скоро начнет окончательно увядать. Где же здесь справедливость! А я уже столько наделал плохого, что вечно буду чувствовать свою вину перед ней, вину за столькое…
— За что, например? Ты ничего не сделал!
— Вот именно. Для того, кто привык делать максимум того, на что он способен, странно, что он взял да и забросил все к чертовой матери! Я вовлекаю других людей в свое падение, чувствую себя никудышным, полным ничтожеством. В подобном состоянии духа невозможно сделать женщину счастливой.
— Ну а если она найдет другого мужчину тебе на замену, разве ты не будешь страдать?
Он напрягся, отвел взгляд от дочери и наконец поднялся на ноги. Было очевидно, что она затронула болевую точку. Она поневоле задала себе вопрос, был ли отец еще способен на ревность и могло ли это послужить достаточно мощным рычагом?
— Мне бы хотелось, чтобы мы перестали говорить о Тесс, — проговорил Матье. — Я не считаю, что должен обсуждать свою интимную жизнь с дочерью.
— Почему? Я уже взрослая, папа! По-моему, самое время мне задать тебе несколько вопросов, которые я прежде просто не решалась сформулировать.
Удивленный, он повернулся к ней, но продолжал стоять.
— Слушаю тебя, — подбодрил он ее.
— Кто был тогда инициатором развода? Мама или ты?
— О, это дела далекого прошлого, дорогая… Послушай, я не знаю, что тебе там наговорила мама…