На остановке Альбер провел довольно много времени, сидя в машине. Неприметный автомобильчик, взятый в аренду на сутки, заставил его раскошелиться, что в его положении составляло значительные расходы, однако пришлось на это пойти. Как только они вернулись в Гавр, Альбер пытался наладить контакт со старыми приятелями, но прошло слишком много времени, и ему так и не удалось ни у кого перехватить деньжат в ожидании лучших времен.
Вот уже в который раз он бросал взгляд на часы, прежде чем снова оглядеть улицу. В этот поздний час прохожие были редки. Скоро, очень скоро можно перейти к делу, и он уже начинал дрожать от возбуждения. В Южной Африке ему приходилось проворачивать куда более опасные «налеты», а между тем тогда ему совсем не было страшно. Да чем, в сущности, он так уж рисковал? Он не собирался никого ни убивать, ни даже обкрадывать, только кое-что разбить, вот и все. О, с какой гордостью он расскажет об этом Люси, как только вернется домой! Она-то, разумеется, не верила, что он способен по-настоящему отомстить тому, кто их разорил, и как же она ошибалась! А как иначе? По чьей вине они вынуждены вести такую жалкую жизнь? Люси ненавидела их убогую квартирку, она не привыкла к такой нищете, доводившей ее до отчаяния, а теперь она увидит, что брат в состоянии осуществить настоящий акт мести, и наконец-то посмотрит на него с восхищением. Все последние недели он чувствовал, что сестра от него отдаляется, и это сильно его огорчало.
Вцепившись в руль, готовый немедленно сорваться с места, он чувствовал себя сильным. Ему обязательно нужно было что-то доказать себе, он не сможет этого вынести, если будет считать себя человеком, которому никогда и ничего не удается! Вот потом, когда он сведет счеты с Матье, может, он и прислушается к голосу сестры и станет искать работу. Выживание их, увы, так уж получилось, теперь зависело от возможности найти работу. Или найти иной, менее законный способ заработка — он даже предпочел бы заняться тем, что было больше ему по душе, — однако сейчас он был фактически в изоляции: ни друзей, ни связей.
Но сегодня, по крайней мере, он собирался вновь обрести былую гордость и высоко поднять голову. Нельзя безнаказанно провоцировать Альбера Дельво — вот что он намеревался сегодня продемонстрировать.
— «Приобретенное путем неправедным никогда не принесет пользы», — процедил он сквозь зубы. — Кое-кто из моих знакомых сегодня получит хороший урок!
Матье Каррер обязательно поймет или будет подозревать, откуда на него обрушился удар, но никогда ничего не докажет и до конца своих дней лишится покоя, сжигая себе нутро ненавистью. Вот это будет месть так месть!
Прошли еще четверть часа, потом полчаса. Никакого движения на улице: ни пешеходов, ни машин. Перед тем как выйти из машины, Альбер надел толстые перчатки. Низко опустив на лицо капюшон куртки, он полез в багажник за киркой. Она была тяжеленной — идеальный инструмент для предназначавшейся работы. В несколько больших скачков он добрался до витрины. Изучив все слабые места в ней во время ночных вылазок, он знал, с чего следует начать. Не раздумывая, он просунул конец кирки в одно из широких звеньев решетки, защищавшей последний, самый узкий фрагмент витрины, и навалился на ручку кирки всем своим весом, действуя ею как рычагом. Все оказалось куда прочней, чем ему казалось, но им овладело бешенство. Когда металл начал гнуться, Альбер продолжил яростно орудовать киркой, еще и еще, уже не задумываясь о том, что происходит вокруг.
К счастью для него, улица по-прежнему была пустынна. После нескольких минут ожесточенной рубки решетка наконец поддалась и стала выходить из пазов, сначала снизу, а потом и сбоку. Отступив на пару шагов, он широко размахнулся и с силой нанес удар в открывшееся пространство, так что витрина раскололась. Тогда он принялся орудовать киркой, как дровосек, до тех пор, пока витрина совсем не рухнула со страшным грохотом. Альбер проник сквозь отверстие в магазин и уже изнутри набросился на другие части витрины. Шум стоял оглушительный, он топтал ногами куски стекла, книги, все вперемешку. Внезапно взвыла сирена. Как он и ожидал, сигнализация сработала уже в конце его карательной операции, и тогда он, отбросив в сторону кирку, выскочил на улицу.
Измученный разрывом с Тесс, который добавился к прочим его проблемам, Матье потерял сон. Но он по-прежнему отказывался принимать транквилизаторы и снотворное. В конце концов он выпил три стакана виски, перед тем как пойти спать. Он с трудом вырвался из тяжелого, беспокойного сна, когда среди ночи у него зазвонил телефон.
Звонок был из полицейского участка, и то, что он услышал, заставило его немедленно выскочить из постели. Только что подвергся нападению вандалов книжный магазин, и его попросили срочно прибыть на место.
Ошеломленный известием, он надел джинсы и свитер, обул мокасины прямо на босу ногу и бросился из дома. Мчась на предельной скорости по пустынной дороге, он спустился в Гавр и добрался до улицы Фоша, где уже ждали полицейские. Сигнальные огни двух полицейских фургонов освещали разоренную витрину, и при виде этого страшного зрелища Матье показалось, что ему нанесли сильнейший удар прямо в солнечное сплетение. Остановив машину у края проезжей части, Матье вышел и представился как владелец пострадавшего магазина. Голос его слегка дрожал, он с трудом сдерживал ярость, захлестнувшую его перед лицом такой катастрофы.
— Преступник оставил на месте инструмент, которым воспользовался, — сообщил ему один из полицейских. — Его передадут экспертам, но не стоит строить иллюзий, никаких отпечатков, скорее всего, там не обнаружат. Эти головорезы куда как умны! Возможно, уличные камеры наблюдения и покажут что-то… если, конечно, они исправны!
Коп произнес это разочарованным тоном, почти безнадежным.
— Нам пришлось пройти внутрь — кстати, мы обнаружили, что на случай пожара у вас нет запасного выхода… Итак, мы вошли, чтобы отключить сигнализацию, которая перебудила всю округу. Теперь, когда вы здесь, мы вместе оценим размер нанесенного ущерба. Будьте осторожны, тут повсюду стекло!
Они прошли через витрину, полностью развороченную, ведь Матье даже не подумал о том, чтобы взять с собой ключи. Он прямиком прошел к щитку, чтобы включить то, что еще было возможно. Под огнем прожекторов хаос явился ему во всем своем великолепии.
— Тот или те, кто это сделал, действовали с умом, — полицейский вздохнул. — Все решетки целы, за исключением самой маленькой, в конце, которая и была, пожалуй, наиболее уязвимой. Потом они вошли, и уж тут от души повеселились. Это же просто безумие какое-то! У вас есть враги? Мы проанализируем все это завтра в комиссариате, но прямо здесь вы уже можете набросать небольшой список, касающийся ущерба…
— Небольшой список? — усмехнулся Матье.
— Не только того, что было уничтожено, но и того, что украдено.
— Украдено? Конечно же, ничего, касса вечером всегда пуста. А те психи, что напали на мой книжный магазин, полагаю, не собирались украсть парочку детективов,!
Самодовольный полицейский фамильярно похлопал Матье по плечу.
— Первым делом свяжитесь со своим страховщиком. Стекла витрины не бронированные?
— Нет, ведь они были защищены решетками.
— Вам придется обеспечить хоть какую-то охрану магазина, который не может быть оставлен в таком виде, подставленный четырем ветрам.
Матье, до сих пор не пришедший в себя от происходящего, молча кивнул.
— Все, мы вас оставляем. Завтра решим, классифицировать дело как ограбление или как акт вандализма. Для нас, если нет жертв и раненых, это уже хорошо. Днем заходите к нам, договорились?
Полицейский отошел на пару шагов, обернулся и добавил:
— Мне очень вас жаль, честное слово. Но если бы вы знали обо всем, что сейчас творится! Бывает и похуже, уверяю вас. Это побитое стекло — обычное хулиганство. Вероятнее всего, молодежь…
— Молодежь! — возмутился Матье. — Почему на них взваливают все, что бы ни происходило? И почему такое невинное название этому — хулиганство! Это же настоящие головорезы! Называйте вещи своими именами.
Немного помедлив, полицейский спросил, не хочет ли Матье, чтобы он оставил с ним одного из копов.
— Нет, не нужно, все будет в порядке. Благодарю.
Стоя посреди магазина, Матье проводил полицейского взглядом. Он по-прежнему был ошеломлен, обессилен, беспомощен и кипел от злости. В четыре утра он еще не мог никому позвонить. И, разумеется, не мог покинуть книжный магазин. Он чувствовал, что должен что-то предпринять, но не знал, с чего начать. В конце концов он сел на ступеньку неподвижного эскалатора и обхватил голову руками. Сколько времени могло уйти на ремонт витрины? А пока, чтобы не допустить повторного вандализма, достаточно укрепить маленькую решетку, ту, которая оказалась ненадежной. К счастью, не было дождя, большую часть разбросанных книг и письменных принадлежностей можно было спасти, кроме тех, конечно, что растоптали. Прежде всего необходимо было вызвать клининговую компанию.
Через какое-то, довольно продолжительное, время он поднялся и стал обходить книжный магазин. Во-первых, он решил убедиться, что не пострадали верхние этажи. Очевидно, преступник или преступники не успели подняться выше из-за сигнализации, завопившей, когда они еще находились внизу. Вой сирены был оглушающим, можно даже сказать, парализующим, в чем Матье смог убедиться во время испытаний, но она могла сработать не сразу.
Обнаружив, что наверху ничего не пострадало, он спустился вниз, чтобы снова, шаг за шагом, обойти нижний этаж. Вернуться сюда после нескольких недель отсутствия казалось ему очень странным. Он наугад ощупывал стопки книг, смотрел на этикетки. На первый взгляд, Надя не проявила особой изобретательности, и в то же время все было на своих местах. Матье задержался перед столом с новинками, названия которых ему ни о чем не говорили. Неужели он пропустил столько новых поступлений? Взяв один из романов, он пролистал его, посмотрел четвертую сторону обложки. Ему нравился этот писатель, следовало бы его получше выделить из остальных. Надя сделала, что смогла, но этого было недостаточно. Среди его сотрудников был, по крайней мере, один, который очень много читал. Отобрал ли он наиболее интересные среди последних предложений, сделал ли небольшие, но яркие комментарии к каждому из них, вызывающие у читателей желание их купить? Разместил ли он их возле кассы? Клиенты привыкли к выбору Матье, они ему доверяли. Но без него, умевшего их направлять, открывать им новых авторов, без его оценки — положительной или отрицательной — бестселлеров, без его страстных литературных споров с заядлыми книголюбами за чашечкой кофе, — без всего этого продажи, что вполне естественно, значительно снизились. Посещаемость магазина тоже. И надо же, ведь он сам спровоцировал этот ущерб!