Глядя на море — страница 34 из 53

икого не собираюсь!

На секунду он прервался, чтобы дать время каждому осмыслить эту наиболее важную для всех информацию.

— Вероятно, вы считаете, что я должен дать объяснения по поводу моего отсутствия. Поверьте, я сейчас не в состоянии этого сделать, поскольку сам еще задаюсь множеством вопросов. Ни обычные врачи, ни психиатры не смогли мне помочь, но я надеюсь, что сумел выбраться сам. Ну и теперь по поводу открытия магазина. Могу твердо сказать, что я сделаю все возможное, работая с предприятиями, которые поставят нам новые, усовершенствованные и превосходные витрины. Вам останется только заполнить их товаром! Начиная с этого момента, вы все находитесь в оплачиваемом отпуске, и я лично предупрежу каждого, когда можно будет приступить к работе. Я очень надеюсь, что не утратил вашего доверия и нас ждет в дальнейшем плодотворная совместная работа.

Он замолчал, ожидая комментариев, которых почему-то в первые минуты не последовало.

— Если есть вопросы, не стесняйтесь.

Надя подняла руку, как школьница, и ждала, когда Матье посмотрит в ее сторону.

— Мне кажется, все мы были очень огорчены известием о вашей болезни, которую нам никто так и не назвал. Некоторые могли подумать, что речь шла о каком-то страшном, долгосрочном, а может, неизлечимом заболевании, ну вы понимаете…

— Рак? Нет, это не так. Я бы вам об этом сказал — в раке нет ничего постыдного. Со мной случилось то, что прежде именовалось депрессией, а теперь чаще называют «эмоциональное выгорание». И это не выдуманное, а совершенно реальное состояние, когда человек словно обрушивается в некий темный колодец и ему приходится совершать сотни попыток, чтобы наконец выбраться оттуда, ухватиться за край и вылезти наружу. До того, как это случилось со мной, я считал себя очень сильным, зато теперь знаю, что от подобного не застрахован никто. Впрочем, эта болезнь не заразна.

Последнюю фразу он произнес, улыбаясь, и сразу почувствовал, как напряженная атмосфера разрядилась.

— С возвращением! Добро пожаловать к нам! — выкрикнул один из сотрудников.

— Спасибо. Не могу предложить вам выпить — день для этого не слишком подходящий, сейчас не до празднования, но я обещаю всем, что мы непременно сдвинем бокалы в день открытия!

Окинув взглядом собравшихся, дабы убедиться, что больше никто не желает высказаться, Матье отошел от окна и открыл дверь, давая понять, что собрание закончено. Один за другим сотрудники стали выходить, подавая ему руку на прощание. Надя задержалась, как бы намекая, что и она относится к кругу привилегированных особ, поскольку Корантен и Анжелика не двинулись с места.

— Вы правильно сделали, что вмешались, — сказал ей Матье. — Никто не осмелился задать этот вопрос.

Он по-прежнему держал дверь открытой, что вынудило Надю тоже уйти. Однако в то время, когда она проходила мимо, Матье добавил:

— Я рассчитываю, что вы проследите, чтобы внизу все было правильно организовано. Предупредите меня, когда клининговая служба завершит работы, а то у меня и без них дел хватает.

Когда она вышла, он с облегчением выдохнул.

— Все ведь прошло гладко, не так ли?

— Вы не обязаны были перед ними оправдываться, — возразил Корантен.

— Не согласен. Обязан, да еще как! Вы что, считаете их идиотами? Сказать правду — это самое меньшее, что я должен был сделать, чтобы восстановить доверительную атмосферу между нами.

— Если не считать того, что у них нет никакой гарантии, что завтра вы снова не убежите и не спрячетесь под одеялом аж до самого Рождества.

Матье выпрямился и сердито взглянул на Корантена.

— Не заходите слишком далеко, я сейчас не в настроении.

Его задело замечание Корантена, потому что и у него были те же сомнения. Выдержит ли он это напряжение и дальше, за пределами сегодняшнего делового марафона? Удалось ли ему восстановить утраченную мотивацию? И не совершит ли он опять той же ошибки, взвалив на себя слишком много, что вполне может его сломить? Он не был уверен, что избавился до конца от депрессии, он лишь почувствовал начало выздоровления и знал, что ему может грозить рецидив. Тем не менее, получив известие, что магазин подвергся нападению, он немедленно туда устремился, хотя, случись это парой недель раньше, он, возможно, остался бы равнодушным.

Корантен тем временем собирал свои вещи, на этот раз не забыв планшет.

— Я еще вернусь, ближе к вечеру, — заявил он. — Если вы быстро получите подробную смету, мы сможем рассчитать наши расходы точнее.

Матье заметил, что Анжелика и молодой человек обменялись взглядами двух соучастников. На каком этапе их отношения?

— Я поеду с тобой, — сказала она Корантену. — Утром я прогуляла учебу, но теперь мне действительно нужно ехать на занятия.

Ах вот как, они уже на «ты»! В этот момент у Матье зазвонил телефон, и, когда он снял трубку, молодые люди, воспользовавшись этим, испарились.

* * *

Тесс нервно ходила взад и вперед по своей лавке. Время от времени она бросала обеспокоенный взгляд в сторону витрины, куда более уязвимой, чем та, что в книжном магазине, а ведь и она раскололась до крошки.

Матье… В каком он сейчас состоянии? Станет ли этот акт вандализма последней каплей, переполнившей чашу? Он вполне мог никогда больше не оправиться от депрессии, все послать в тартарары окончательно. Или же, наоборот, снова, одним махом, стать тем Матье, которого она так любила, — деятельным и энергичным.

Потому что она продолжала его любить, и это повергало ее в отчаяние. Но, как ни парадоксально, она не оставалась равнодушной и к любезному вниманию Бенуа. Ей было приятно встречаться с ним, смеяться вместе с ним, чувствовать в нем опору. Во время депрессии Матье она пережила отвратительные месяцы, и, несмотря на все ее терпение, в итоге ее отвергли. Был ли у нее другой выход, кроме того, чтобы попытаться найти замену Матье?

Тесс любила жизнь, по своей природе она была веселой и думала, что сможет с легкостью перевернуть страницу, однако ничего подобного не произошло. Она все время думала о Матье и чудесном будущем с ним, которое уже успела себе нарисовать и от которого не в силах была отказаться. Она видела себя хозяйкой в его доме, в Сент-Адрессе, который они вместе превратили бы в любовное семейное гнездышко и где, возможно, у них появился бы ребенок. Они вместе бы завтракали на террасе, рука в руке, глядя на море, и, возможно, — почему бы и нет? — говорили о свадьбе. Но эта мечта канула в Лету, невозможно было этого не признать, и Матье больше ее не любил.

Почему? Что она сделала — или не сделала, — чтобы он отверг ее таким образом? В любом случае, даже если у него еще и оставались какие-то иллюзии насчет его возлюбленной, то поведение Анжелики должно было их окончательно уничтожить. Повернувшись к нему спиной и отказавшись поговорить с ним, любимая им женщина только подтвердила свое к нему отношение. Бенуа, остававшийся в стороне, тогда подошел и обнял ее, а она, дурочка, еще испугалась, что Матье их увидит! Но он их уже видел вместе!

Покупателей было мало, и Тесс поймала себя на том, что все время ходит по кругу, среди этих когда-то тщательно подобранных, но внезапно ставших абсолютно ненужными предметов. Может, ей стоит согласиться на предложение Бенуа, который продолжал упорствовать, и отправиться с ним в путешествие? Вдали от Гавра, в какой-нибудь из жарких стран, ее одержимость Матье ослабеет и понемногу исчезнет. И она не будет поддаваться искушению все время сворачивать в сторону книжного магазина в надежде встретить Матье? Впрочем, если бы эта случайная встреча и произошла, от нее нечего было ждать.

Тем не менее она не смирилась окончательно. Вопреки всякой логике, Тесс пыталась придумать план, который, даже не став победой, был бы первым шагом к примирению. Иногда ей хотелось написать Матье письмо. Нет, не эсэмэску и не электронное, а самое настоящее, рукописное, в котором она поведала бы ему обо всех своих терзаниях и надеждах. Прочтет ли он его? Будет ли взволнован? Ответит ли? Но если ответом на это письмо станет новая вспышка неприятия, то уж лучше тогда сдержаться и подождать, чтобы прошло время.

А пока ей так хотелось бы узнать, что он сейчас делает и каково его душевное состояние! Она даже расспрашивала Бенуа, от которого не скрывала, что очень трудно переносит разрыв с Матье. Но тот отвечал осторожно, загадочными фразами, никогда не конкретизируя и не называя имени Матье: «Разве можно окончательно излечиться от своего детства!» О чьем детстве он говорил, о детстве Матье? Тесс что-то не помнила, чтобы он ей когда-нибудь рассказывал о своем детстве. Она знала только, что Матье редко виделся со своими тремя братьями, но ведь те жили не в Гавре. Зато он хорошо заботился о матери, которую постоянно навещал. Так что она никак не могла понять, в чем тогда заключался корень проблемы.

Помимо других опасений, в памяти Тесс никак не мог изгладиться образ Шарлотты, навестившей ее однажды. Красивая, элегантная и уверенная в себе женщина, не переставшая заботиться о бывшем муже, о чем и свидетельствовал ее визит. Не позовет ли ее в очередной раз на помощь Анжелика? Не явится ли она снова в Гавр, чтобы поддержать Матье? Одна эта мысль приводила Тесс в бешенство, она, это она должна быть тем человеком, в котором в данный момент нуждается Матье! Вот если бы она…

— Прекрати, наконец! — воскликнула она, стоя посреди своего магазина.

Не думать обо всем этом. Вечером ей предстояло поужинать в очень хорошем ресторане «Довиль», где Бенуа заказал для них столик. Почти каждый вечер он куда-нибудь приглашал Тесс — к себе домой или в другие места, чтобы немного отвлечь и доставить ей удовольствие. Разве можно было мечтать о большем? Неужели она будет настолько глупой, что упустит шанс быть страстно любимой таким потрясающим мужчиной? У нее была твердая уверенность, что, если их роман продолжится, он непременно заговорит с ней о браке и ребенке. Что она тогда ему ответит?

Раздраженная своей нерешительностью, Тесс решила закрыть лавку пораньше и вернуться домой, чтобы подготовиться к вечеру. Но как бы она ни была одета и причесана, она знала, что Бенуа все равно найдет ее великолепной. Зная это, она не могла не радоваться.