— Не сердитесь, пожалуйста. «Повезло» — неудачно выбранное слово, я всего лишь хотел сказать, что завидую вам.
В этот момент вошел запыхавшийся Сильвен и перевел взгляд с одного на другого.
— Я-то думал, что ты внизу и не можешь вытащить носа из своих обожаемых книг! — сказал он Луи.
— Общаться с твоим братом оказалось куда интересней!
Чтобы нарушить наступившее молчание, Матье спросил:
— С мамой все в порядке?
— Она, как всегда, очень скучает.
— Иначе говоря, ничего нового.
— Ты больше не будешь к ней ходить?
— Я бы сходил, если бы это доставляло ей удовольствие. Но каждый мой визит вызывает у нее одно только разочарование.
Матье и сам был удивлен, что так просто смог это сказать. Не пытался ли он раньше скрывать от всех эту очевидную реальность?
— Ладно, не будем мешать Матье работать, — заметил Луи.
— Если хочешь посмотреть Гавр, мы можем немного прогуляться, — поспешил согласиться Сильвен.
Без сомнения, он намеревался как можно скорее уйти из магазина, не зная, как себя вести, и подозревая, что его друг выдал их тайну, которую он от всех до сих пор тщательно скрывал. Матье чуть было не предложил им пообедать втроем, но потом передумал, чтобы окончательно не смутить брата.
— Приходите в любое время, когда захотите, — сказал он тепло, очень по-дружески.
Он пожал руку Луи, поцеловал Сильвена, и те ушли. Какое-то время Матье пребывал в задумчивости. Может, стоило попытаться сблизиться с братом? Луи был очень симпатичным, его искренность приоткрыла завесу ненужной тайны, так что в будущем Сильвен мог чувствовать себя с ним гораздо свободнее. Матье представил, что он мог бы пригласить их вдвоем к себе на выходные, когда закончит ремонт дома в Сент-Адрессе. И в то же время Анжелика этим летом собирается провести две недели у Жана в Лондоне. Не пришло ли наконец время забыть о размолвках детства? Так ли уж хорошо Матье знал своих братьев, чтобы карать их безразличием, от которого столько пострадал сам? Вина, безусловно, лежала на матери, которая всегда старалась разделить старших сыновей и младшего. Но теперь разве не могли они все вчетвером стереть прошлое и вновь создать семью?
При этой мысли Матье засомневался. Не исключено, что он задумал этот очередной проект только потому, что чувствовал себя очень одиноким после того, как расстался с Тесс. Ведь он не переставал думать о ней ни на минуту, бесконечно упрекая себя за то, что не сумел ее удержать.
— Ну все, хватит! — воскликнул он, вставая с кресла. Довольно с него вопросов и обвинений, у него впереди еще немало дел. Прежде всего он решил разобрать почту, принесенную Надей, и потянулся к стопке писем, лежавших на углу стола. Первый конверт был из комиссариата и содержал повестку для проведения очной ставки с Альбером и Люси Дельво.
Нахмурившись, Корантен взял в руки лист бумаги и обнаружил, что он снова сделал ошибку. Уже вторую за время проверки отчета. Он поправил их на экране и вновь запустил принтер. Эксперт-бухгалтер не имел права отвлекаться! Да, но он был влюблен, и очень сильно влюблен, постоянно думал об Анжелике. Думал он о ней непрестанно, то задыхаясь от счастья, то встревоженно, в зависимости от ситуации. Опытный тридцатилетний мужчина, он обладал определенными понятиями о жизни и знал, чего он от нее ждал. В то время как Анжелика пребывала в возрасте открытий, мимолетных увлечений, частой перемены курса. Она мечтала уехать на год-два за границу в рамках учебы на инженера-логиста, и ей не терпелось увидеть, как живут люди там, на другом конце света. Места для Корантена в этих планах не предусматривалось.
Не стоило ли ему вразумить себя, обуздать свои чувства? Но нет, уже было слишком поздно. Тем не менее Корантен привык хорошо владеть своими эмоциями и умел разумно организовать свое существование. Добился он всего сам, хотя происходил из хорошей семьи, правда, очень небогатой. У него не было недостатка в любви и привязанности со стороны родителей, он был доверчив, скорее оптимистичен, и после нескольких незначительных приключений стал терпеливо ждать встречи с женщиной своей судьбы. И не с какой-нибудь двадцатилетней девчонкой! Но влюбленность в Анжелику все перевернула с ног на голову, это была уже не влюбленность, а настоящая страсть. И он уже начинал думать, не стоило ли ему поскорее удалиться от нее. Порвать раз и навсегда, отрезать по живому. Вот только духа у него на это не хватало.
В его обществе Анжелика всегда была мила, очаровательна, доступна, и все же ему порой казалось, что она воспринимает их любовные отношения с непростительной легкостью. Вполне естественно, что она не готова была рассматривать их в качестве будущего брака. Единственный путь, открывавшийся Корантену, — это и дальше разыгрывать карту терпения. Если бы она уехала уж очень далеко, он постарался бы чаще ее навещать, не давать забыть о себе. Там ее неизбежно ждали встречи с другими мужчинами, и он должен был постараться выглядеть на их фоне обладающим бо́льшими преимуществами. Нелегкая задача, но был ли у него другой выбор? А в ожидании, если бы ему пришлось все-таки рассчитывать на это ожидание, он должен был так устроить свою жизнь, чтобы Анжелика, приезжая к нему, каждый раз приходила в восторг. Не купить ли ему себе дом с садом? А может, увеличить число клиентов, чтобы умножить свои доходы? Ознакомиться с перечнем известных ресторанов, чтобы всегда знать, куда ее повести? Предложить ей провести незабываемые выходные в каком-нибудь экзотическом месте? Больше заниматься внешностью и одеваться в лучших бутиках? Не строить из себя покинутого и несчастного влюбленного, а, напротив, демонстрировать полную свободу и непринужденность и не изменять своему обычному чувству юмора? Короче, выложить перед ней все козыри. Ничего не гарантировало успеха, но постараться-то можно?
И вся эта замечательная программа предполагала, что он не забросит свою работу. Он еще раз перечитал отчет, прежде чем отправить его клиенту по электронной почте, а затем позвонил Анжелике, чтобы пригласить ее на ужин. Она отказалась, объяснив, что уже давно была приглашена на вечеринку к приятелям.
— О, мы будем пить и танцевать до самого утра! — смеясь, уточнила она. — После такого, думаю, я проваляюсь в постели до обеда, но, если хочешь, мы можем встретиться ближе к вечеру.
Великолепно скрыв ощутимый укол ревности при мысли о том, как она будет развлекаться с друзьями-студентами, Корантен предложил:
— Суши и шампанское у меня дома, идет?
— Суши и минеральная вода. Я приду около семи.
Анжелика чаще предпочитала принимать его в своей студии, а не бывать у него дома, где ей всегда отчего-то было не по себе, и ему стало приятно, что на сей раз она согласилась без возражений.
— Приятного вечера, дорогая. Я заранее радуюсь, что мы завтра увидимся.
Банальная фраза, о которой он тут же пожалел. Но он сдерживался и не употреблял с ней слишком уж много нежностей, не говорил «я тебя люблю», чтобы не напугать и не отвратить от себя.
Она же приберегала редкие нежные словечки для самых интимных минут — когда они занимались любовью или когда она, прежде чем заснуть, прижималась к нему всем телом.
Какое-то время он смотрел на потухший экран телефона. Если Анжелика из скромности слишком долго не шла на близость с ним, то почему он сам-то так долго медлил? И почему он такое значение придавал их разнице в возрасте? Всего-то десять лет! Разве можно чувствовать себя стариком в тридцать? Правда, квартира у него отнюдь не напоминала пристанище веселого человека. Он делал ставку на строгость, и поэтому в домашней атмосфере недоставало теплоты. Пустые белые стены, начищенный паркет, большие кресла с бархатной обивкой, новехонькие, словно куплены накануне. Он слишком мало времени проводил дома, и это чувствовалось. Тщательно подобранная мебель казалась покинутой. Лишь письменный стол в комнате поменьше частенько пребывал в беспорядке. Разве могло такое жилье понравиться Анжелике? Он решил развесить повсюду постеры, купить цветы, разбросать открытые журналы, бросить на спинку кресла парочку пуловеров. И обязательно поставить на балкон, откуда открывался вид на море, маленький столик с двумя стульями. Там будет очень приятно выпить по коктейлю, подставив лица заходящему солнцу, — а Корантен умел отлично готовить мохито. И когда он все это сделает, ему останется только сменить музыку на более современную, чем его записи, не то чтобы старинные, но уже отставшие от века на десяток лет.
Корантен встал, готовый отправиться за покупками, но отчего-то остановился в раздумье. Почему он решил произвести все эти изменения? Ведь новые записи на дисках и цветы совершенно не соответствовали его вкусу! А уж манера разбрасывать одежду где попало — тем более. И обзаводиться садовой мебелью из пластика для устройства балкона… Куда приятней сходить в какой-нибудь бар с приветливой атмосферой. Нет, если Анжелика его любит, то пусть любит таким, какой он на самом деле, а не таким, каким он хотел бы стать ей в угоду.
И, приняв такое решение, Корантен сел за письменный стол, достал новую папку и вновь принялся за работу.
— Но мы же можем остаться друзьями? — настаивал Бенуа.
— Хорошо, но ты не должен заявляться сюда, когда тебе вздумается, без предупреждения.
— Считай, что к тебе пришел покупатель.
— О, не надо, пожалуйста…
Тесс бросила сердитый взгляд в сторону улицы, надеясь, что сейчас сюда действительно войдут настоящие покупатели и ей придется заняться делом. Ей не очень-то нравились неожиданные налеты Бенуа в ее лавку. С таким трудом избавившись от него в Венеции, она предпочитала бы больше никогда его не видеть и плохо понимала, почему он так упорствовал, надеясь на продолжение «дружбы».
— Сходим куда-нибудь выпить, когда закончишь работать? — предложил он.
— Зачем?
— Да просто так, для удовольствия! Я хочу доказать, что ничуть не в обиде за тот эпизод в Венеции. Согласен, в день твоег