В свите юного князя оказался и Глюк. Мы не знаем, чья это была инициатива, но удачный случай упускать не следовало. Лобковиц ехал в Англию довольно кружным путём, поскольку хотел присутствовать во Франкфурте-на-Майне на торжественной коронации нового императора — Франца I. Церемония состоялась 4 октября 1745 года. После этого князь со своим протеже продолжили путь через Брюссель, Антверпен, Роттердам, Кале, Дувр и Кентербери — в Лондон.
ЧАСТЬ ВТОРАЯКОЧУЮЩИЙ МАЭСТРО
Опера в Лондоне
Вкус к итальянской опере англичанам пытались привить многие, но справиться с этой исторической миссией удалось только решительному «варягу» — Георгу Фридриху Генделю (1685–1759), который до этого, как и Глюк, провёл несколько лет в Италии и в совершенстве освоил местный оперный стиль. Он прибыл в Лондон в конце 1710 года, получив до этого титул капельмейстера ганноверского курфюрста Георга Людвига (будущего британского короля Георга I). Первая же написанная для Лондона опера 25-летнего Генделя, феерический «Ринальдо» (1711), имела бурный успех и неоднократно возобновлялась на сцене Королевского театра вплоть до 1731 года. Вершиной оперной карьеры Генделя в Лондоне стал период 1720–1728 годов, когда он являлся музыкальным руководителем и главным дирижёром Королевской академии музыки, — труппы, выступавшей в здании Королевского театра на Сенном рынке. В этот период были написаны и поставлены самые знаменитые его шедевры: «Юлий Цезарь в Египте», «Роделинда», «Тамерлан», «Александр». Но, поскольку театр не был собственно придворным и финансировался не из казённых средств, а из фонда, созданного пайщиками (одним из них являлся король), вместо ожидаемых прибылей предприятие приносило убытки. Содержание оперного театра — очень дорогое удовольствие, и коммерческие труппы в любой стране и в любую эпоху, как правило, рано или поздно разорялись. Королевская академия музыки пережила финансовый и административный кризис в 1728 году. После реорганизации и обновления состава солистов Гендель вновь взял на себя художественное руководство театром, но теперь лишь немногие его оперы пользовались успехом. Даже самые замечательные шедевры порой сходили со сцены после считаных представлений. Причины внезапного охлаждения лондонцев к операм Генделя имели весьма сложный характер. Наиболее очевидным раздражающим фактором стало открытие в 1734 году в Лондоне конкурирующей итальянской труппы — Оперы знати, которой покровительствовал, в пику королю Георгу II, принц Уэльский Фредерик Льюис. Против Генделя конкуренты выставили именитого итальянского композитора Николо Порпору и пытались пригласить Хассе, а против генделев-ских певцов — суперзвезду, кастрата Фаринелли, и примадонну Франческу Куццони, которая в начале 1730-х годов всё ещё считалась едва ли не лучшим сопрано в Италии.
На оперы Генделя ходили король и его сторонники в правительстве и парламенте, а на спектакли Оперы знати — оппозиция, группировавшаяся вокруг принца Уэльского. Борьба была жестокой, и противники не церемонились в выборе средств. В конце 1733 года Опере знати удалось переманить у Генделя его лучших солистов, кроме примадонны Анны Страда, но он сумел быстро набрать других певцов и продолжил спектакли.
В 1734 году Гендель, по завершении срока своего контракта, уступил поле боя — Королевский театр на Сенном рынке — труппе Оперы знати и ушёл в только что построенный театр Ковент-Гарден. Там он принялся экспериментировать, вводя в некоторые спектакли балетные сцены, вновь обращаясь к отвергнутым в 1720-е годы мифологическим и волшебным сюжетам («Альцина»), отказываясь от эстетического ригоризма оперы-сериа в пользу старых барочных либретто, где героика могла становиться объектом пародирования, а драматические коллизии сочетались с юмористическими эпизодами («Ксеркс»). Ценой нечеловеческих усилий Гендель выиграл состязание: в 1737 году Опера знати разорилась, Порпора, Фаринелли и Куццони уехали на континент, а без них труппа оказалась неконкурентоспособной. Но это была пиррова победа. Ни одна из поздних опер Генделя уже не имела успеха у публики. Последняя, «Деидамия» (1741), была сыграна всего три раза, причём последнее представление шло практически в пустом зале. После этого унизительного провала Гендель зарёкся писать оперы и окончательно переключился на жанр английской оратории, где у него не было никаких конкурентов. Именно благодаря ораториям Гендель, ещё в 1727 году принявший британское подданство, стал восприниматься как истинно английский композитор, а не как саксонец, сочиняющий оперы на итальянском языке.
И всё же тридцатилетняя борьба Генделя за существование итальянской оперы на лондонской сцене принесла свои плоды. Некоторые аристократы и образованные меломаны уже не представляли себе жизни в Лондоне без сладкоголосых итальянцев и готовы были платить немалые деньги за их пение. Одним из таких меценатов был Чарлз Сэквилл, граф Миддлсекс, который с 1739 года периодически арендовал разные сцены, в том числе Королевский театр на Сенном рынке, и ангажировал1 итальянских певцов и композиторов. Из-за своего увлечения он часто влезал в долги и был вынужден закрывать антрепризу, но через некоторое время «опера Миддлсекса», как её называли, вновь возобновляла свою работу. Гендель категорически не хотел вести какие-то дела с этой труппой, казавшейся ему, по-видимому, далеко не первосортной. Однако граф Миддлсекс не желал портить отношений с любимцем короля и неоднократно демонстрировал подчёркнуто уважительное отношение к Генделю. Так, граф избегал назначать спектакли на те дни, в которые Гендель устраивал ораториальные концерты в Конвент-Гардене. В свою очередь, Гендель не возражал против появления в 1743 году в репертуаре труппы Миддлсекса своей давней оперы «Александр» в переделке, предпринятой Джованни Баттистой Лампунья-ни. Под названием «Роксана» эта переделка успешно шла в Королевском театре; Гендель не имел от неё никакой прибыли, кроме морального удовлетворения.
Для поддержания интереса публики к своей труппе граф Миддлсекс всё время должен был предлагать нечто новое и неожиданное. У него, очевидно, не было средств для приглашения в Лондон композиторов и певцов самого высшего ранга вроде Порпоры, Хассе и Фаринелли. Поэтому он сделал ставку на бесспорно талантливых авторов и артистов, которые уже успели приобрести известность на континенте, но не могли предъявлять непомерные финансовые требования. С оперой Миддлсекса, помимо Лампуньяни, в 1741–1743 годах сотрудничал молодой венецианец Бальдассаре Галуппи — в то время он писал в основном оперы-сериа, однако потом прославился как один из создателей жанра оперы-буффа.
В сезоне 1744/45 года опера Миддлсекса из-за очередных трудностей не функционировала, и Королевский театр был арендован Генделем для серии абонементных концертов, во время которых звучали оратории, а между их частями — генделевские инструментальные концерты (за органом обычно сидел сам композитор). В следующем сезоне граф Миддлсекс сумел найти средства на аренду Королевского театра. Концерты Генделя переместились в Ковент-Гарден, а в качестве нового штатного композитора «оперы Миддлсекса» в Лондон прибыл Кристоф Виллибальд Глюк.
Время для его дебюта в Лондоне оказалось выбрано очень неудачно. На континенте война уже закончилась, а в Англии военные действия только разгорались. Речь, однако, шла не об «австрийском наследстве». Вновь вспыхнул давний спор о правах на британский престол. По закону, принятому в 1701 году английским парламентом, от наследования трона, во избежание попыток реставрации католицизма в Англии, отстранялись претенденты-католики, то есть Стюарты, ближайшие кровные родственники королевы Анны, умершей в 1714 году. По этому закону корона в 1714 году перешла к протестантскому дому ганноверских курфюрстов, чьё родство с королевской династией было более дальним. Начиная с 1715 года Стюарты, жившие в Риме, не оставляли попыток вернуть себе власть любыми средствами, включая вооружённые вторжения в Англию. Притязания Стюартов упорно поддерживались их покровителями и союзниками — папой римским и французскими королями. И как раз в июле 1745 года «молодой претендент», принц Чарлз Эдуард Стюарт, прозванный «красавчиком Чарли», высадил в Шотландии армию, состоявшую из шотландцев и французов, и развернул восстание против ганноверской династии. Шотландцы в большинстве своём поддержали «красавчика Чарли», с помощью которого надеялись отвоевать национальную независимость. В Англии же это восстание воспринималось как антигосударственный мятеж, и на его подавление были брошены все силы. Ожесточённость противостояния усугублялась религиозным конфликтом: сражались не только законопослушные англичане против непокорных шотландцев и помогавших им французов, но и протестанты против «папистов» — католиков, воспринимавшихся в Англии как «язычники», еретики и нечестивцы.
Летом и осенью 1745 года военно-политические события приняли столь опасный оборот, что оперные спектакли в Королевском театре были отменены до лучших времён. Оперы давались лишь в более скромном помещении Малого театра на Сенном рынке, однако Глюк, по-видимому, не имел к тем представлениям никакого отношения. Мы даже не знаем, находился ли он в это время в Лондоне (вероятнее всего, ещё нет).
21 сентября армия принца Чарлза нанесла поражение правительственным войскам и, перейдя границу Шотландии, двинулась в сторону Лондона. Вскоре, однако, принц понял всю рискованность этой затеи и приказал повернуть назад, поскольку лишь в Шотландии он мог рассчитывать на широкую поддержку как городского, так и сельского населения. Англичане же восприняли неожиданное отступление «красавчика Чарли» как чудо, явленное по воле Бога, и преисполнились небывалым воинственным энтузиазмом.
Свидетельства этого энтузиазма запечатлелись в хрониках лондонской музыкально-театральной жизни.
В драматическом театре Друри Лейн, где работал известный композитор Томас Арн, возникла традиция завершать каждый спектакль звучной патриотической песней. Несколько раз в исполнении тенора Томаса Лоува со сцены театра звучала песня Арна «Никогда британцы не будут рабами». Арн в это время создал также песню, которой было суждено сделаться национальным гимном Великобритании: «Боже, храни короля»