— Эх, Вадик-Вадик, — сокрушённо покачал головой Муха. — Нашёл время когда геройствовать…
— Ну а шо такого? — осклабился гном. — Как говорят у нас в Хайфе: в беде нога таки не хромает. Твой друг молодец. Спас нас можно сказать от сумы и от тюрьмы… пока что…
— И что нам теперь делать?
— Ну за тебя сказать ничего путного таки не могу, — важно заявил гном. — Но лично я собираюсь сгонять в ближайший город и хорошенько там поработать над своим внешним видом. Ведь на меня открыта нешуточная охота, стало быть надо кардинально сменить внешность и стиль. Все эти футболки Cradle of Filth штука, конечно, крутая, но они очень здорово демаскируют меня на открытой местности.
— Какой к фуям город? — возмутился Муха. — Мы ведь в пустыне Мохаве!
— Были в пустыне, — хохотнул Бонч-Бруевич. — Да сплыли. Оглянись по сторонам, дружище. Старая локация благополучно сменилась.
И в самом деле никакой пустыни вокруг уже не было. Хотя в предрассветных сумерках это оказалось довольно сложно сходу понять. По обеим сторонам пыльной дороги простиралось бескрайнее кукурузное поле и где-то совсем уж далеко виднелись остроконечные крыши непонятного средневекового замка.
— Стало быть мы вернулись в королевство короля Вольдемара? — спросил Муха вытряхивая из правого кроссовка набившиеся туда при падении с мотоцикла мелкие камешки.
— Может и вернулись, — пробурчал гном, — а может и нет. Может это то королевство, а может и какое другое. Здесь ни в чём нельзя быть уверенным точно. В общем… ты как хочешь, а я вызываю такси…
— А что так можно? — слегка опешил Муха.
— Можно! Да ещё и не так можно, а ещё и по-разному всякому.
И выудив из кармана джинсового жилета смартфон Бонч-Бруевич тут же набрал какой-то номер.
— Куда ко мне ехать? Мля… — гном растеряно огляделся. — Да тут какое-то кукурузное поле и вроде как замок вдалеке. Что? Какого цвета на том замке черепица? Щаз гляну… Вроде розовая. Ага? Таки знаете это место. Пункт назначения? Да в ближайший тату салон. Да, в самый ближайший. По фиг, в какой именно. Сколько будет стоить? СКОЛЬКО? Да вы там все охренели! Куда мне пойти… стоп. Ладно. Я согласен. Приезжайте.
И Бонч-Бруевич спрятал смартфон.
— Сейчас будут. Ну у них и цены… просто конские. Но я очень неплохо на том концерте подзаработал, так что золотишко в тайных закромах пока ещё есть, хе-хе… Да… это… слышь, парень, если хочешь, то можешь поехать вместе со мной!
— В тату салон? — грустно спросил Муха.
— Ну да!
— Давай. Уговорил. Мне всё равно деваться без Вадика некуда.
— Да найдётся твой друг, не грусти. Вот нутром чую, что найдётся. Вы же как два китайских магнита на холодильнике. Всегда вместе.
С грохотом и шумом прикатило такси, дымя и тарахтя на всю округу. Странный тарантас не поддавался никаким описаниям. Кажется это был какой-то жутко мутировавший «запорожец», хотя утверждать об этом категорично Муха бы точно не рискнул.
Да что там тарантас… водитель такси оказался ещё колоритней.
— Лемми, собака ты этакая, а ну дай пять! — тут же потребовал гном, подскакивая к остановившейся машине.
— Держи букет костей, дворф-переросток! — и Бонч-Бруевич с таксистом обменялись крепким рукопожатиями.
Техасский стетсон в черном цвете (с литой кокардой из серебра изображавшей перекрещённые сабли и череп), толстые усы плавно переходящие в густые бакенбарды, две крупные бородавки на нижней части левой щеки…
— Лемми Килмистер!!! — с придыханием выдал Муха, поспешно забираясь с такси. — В такой компании я готов ехать аж до самого ада…
— До ада не обещаю, — ответил Лемми, ожидая пока на сидение рядом с ним заберётся коротконогий гном. — Слишком далеко. У меня столько бензина просто нет. А вот до ближайшего тату салона подброшу… как вы и просили…
И запихнув в старенькую магнитолу аудиокассету, Килмистер утопил указательным пальцем клавишу «плей».
Салон такси тут же наполнили чарующие звуки легендарного хита Motörhead "Ace of Spades".
— Поехали! — и тарантас бодро рванул с места, оставляя за собою дымный чёрных хвост.
За всё время колоритной поездки с ними случилось только одно досадное происшествие, когда из густых зарослей кукурузы на дорогу вдруг ломанулись какие-то очень странные детки вооруженные серпами и косами.
Лемми громко выругался и под гремящую в салоне «Hellraiser» ловко выкрутил руль, чудом избежав дорожного инцидента с кучей задавленных детских трупов. Но странные детки не остались в долгу, вонзив в заднее стекло промчавшегося мимо тарантаса блестящий зазубренный серп. Так они дальше и ехали с торчащим сзади в стекле сельскохозяйственным орудием, к которому определённо не хватало хорошего цельнометаллического молота.
— Вот же сучье отродье, — продолжал ругаться Килмистер. — Развелось в полях непонятно что. Чего они дома за компьютерами не сидят в World of Warcraft не режутся? Потерянное поколение, блин… Жертвы в муках догнивающего капитализма… Ещё великий Карл Маркс сказал что капитализм в своём хищническом существовании абсолютно конечен… и когда он погибнет, то утащит в ад за собой и весь нормальный мир…
«А это точно Лемми Килмистер?» — с сомнением подумал Муха, но вслух ничего не сказал.
А Лемми тем временем выдал крылатую цитату:
— Капитал — это зловещий вурдалак, который, как упырь, оживает лишь тогда, когда всасывает живой труд, и живет он тем полнее, чем больше живого труда он поглощает…
— Карл Маркс! — знающе кивнул Бонч-Бруевич. — «Капитал». Том первый. Глава восьмая «Рабочий День».
— Сечёшь, кент! — похвалил гнома Килмистер. — Наш человек! В доску.
— А то! — надулся от собственной значимости гном и с вызовом посмотрел на Муху.
А такси тем временем въехало в небольшой симпатичный фэнтези городок с аккуратными пряничными домиками и улыбчивыми бредущими по своим делам крестьянами, щеголяющими дурацкими зелёными штанами с белыми подтяжками.
— Приехали! — радостно сообщил Лемми, поворачиваясь к своим пассажирам. — С вас три золотых.
— Ох, много… — покачал головой Бонч-Бруевич, отсчитывая из кожаного мешочка три блестящие монеты.
— Но зато какой у вас был водитель! — возразил Килмистер. — И какое отличное музло играло во время всей поездки…
— А дать автограф слабо? — предложил гном, подставляя таксисту левый бицепс.
— Без проблем! — ответил Лемми. — За ещё три золотых монеты подпишу даже твою старую гномью задницу.
— Эх, многовато… — разочаровано цыкнул зубом Бонч-Бруевич. — Не потяну…
— Ну как желаешь! — и, забрав оплату, Килмистер ударил кулаком по таксометру, обнуляя накрутившиеся за время короткого заезда цифры. — Вон ваш тату салон. На противоположной стороне улицы. Хорошего дня!
— И тебе того же… — отозвался гном выбираясь из машины.
Муха вышел из такси следом и тут же сильно закашлялся от удушливого выхлопа рванувшего с места тарантаса.
— С ветерком прокатились, — Бонч-Бруевич задумчиво рассматривал вывеску тату салона под названием «Эдвард руки-ножницы и Суини Тодд».
Муха тоже прочёл вывеску и сразу же бескомпромиссно заявил:
— Э… нет, братец, вовнутрь я точно не пойду. Подожду тебя лучше здесь на свежем воздухе. Вот на тыкве у почтового ящика посижу. Смотри, какая здоровая!
— Ну давай, сиди… — ответил гном с сомнением взвешивая в руке мешочек с золотом. — А я пока марафет наведу. Надеюсь оставшегося золота мне на это благое дело как раз хватит…
Заявив сие Бонч-Бруевич быстро перебежал на противоположную сторону улицы и, поднявшись по крыльцу, канул за мелодично звякнувшей колокольчиком дверью тату салона.
Муха же скучающе сидел на пружинящей под задницей мягкой тыкве, с интересом рассматривая прохожих.
В целом смотреть было особо не на что хотя колоритный бородатый дед в запряжённой ослом повозке полной разноцветных ракет для фейерверка ему очень понравился. В серой нелепой робе и такой же нелепой серой остроконечной шляпе дед медленно ехал через город, дымя старомодной трубкой с очень длинным мундштуком.
Проезжая мимо Мухи старик неожиданно к нему повернулся и, хитро подмигнув, коротко бросил:
— Колечко не потеряй, придурок…
— Вы это мне? — вскочив с тыквы, прокричал ему вслед Муха, но странный незнакомец ему не ответил.
— Наверное, показалось! — вслух произнёс парень, с трудом припоминая когда в последний раз он выкуривал любимый косяк.
По всему выходило что довольно давно.
Где-то примерно часа через два из тату салона вышел Бонч-Бруевич. Точнее то, что это был именно Бонч-Бруевич, Муха понял не сразу
— Ну как? — ещё от крыльца закричал гном. — Впечатляет?
— Полный отпад! — честно признался Муха, резко вскакивая на ноги, но не удержал равновесие и тут же сел обратно да ещё и мимо тыквы.
Нелепо задрав к небу длинные ноги, парень повалился за низенький плетёный забор в густые лопухи.
Гном же громко расхохотался, хватаясь за толстый живот:
— Ну на такой эффект я как раз и рассчитывал! Теперь меня не то что киллеры, даже родная мать Бертомба Волосатая ни за что не узнает…
Апгрейд вышел просто колоссальным. Борода умело уложена, подстрижена и выкрашена в угольно чёрный цвет. Голова обрита на лысо за исключением пространства по самому центру, где волосы были оставлены и увеличены в объёме. Именно такую причёску носил знаменитый вокалист шведской группы Sabaton Йоаким Броден.
Поверх кожаного чёрного жилета на блестящей змейке шла коричневая перевязь с медной пряжкой. Сверху на жилет была надета стильная чёрная куртка-косуха с кучей рокерских блях и нашивок.
На левой руке крутой напульсник с изображением черепа саблезубого мамонта — эмблемы группы Motörhead — Snaggletooth. На этой же руке была надета и чёрная перчатка с обрезанными пальцами. На правой же перчатке не было. В правой руке Бонч-Бруевич сжимал тяжёлый боевой топор с оплетённой коричневой кожей рукояткой и с лезвием украшенным логотипами любимых метал групп (Cradle of Filth, Dimmu Borgir, Summoning).