– Говори, – мягко потребовал Чейн.
– Я… я кое в кого влюбился. Мне очень жаль.
– Ты что такое говоришь! – изумленно воскликнул бог.
Я оглянулась назад и увидела, как Чейн схватил Чарминга за руку и пристально посмотрел в глаза.
– Никогда не извиняйся за любовь. Никогда, слышишь? Ты как никто другой должен знать, что нельзя этого делать. Я рад за тебя. Мое сердце разрывалось от осознания, в каком одиночестве я тебя оставил. Любовь должна быть взаимной, чтобы быть полной. Это хорошо, если ты нашел подходящего тебе человека.
– Я… – Чарминг сделал глубокий вдох. – Спасибо, – сказал он наконец.
Мы молча пошли дальше. Черная пустошь уступила место бетонным улицам столицы Тартара, и я откинула голову, чтобы полюбоваться ярко освещенными небоскребами. Здание элиты возвышалось над всеми ними: технологичный олимпийский центр из стекла и хрома.
Там меня ждал Пиас. От этих мыслей сердце сжалось.
– И кто же это? – услышала я осторожный вопрос Чейна, который позволил отвлечься от моих проблем.
Я оглянулась и увидела влюбленную улыбку Чарминга.
– Его зовут Брейв. Он сын Зевса. Застенчивый паренек, но наш поцелуй был потрясающим.
– Ты поцеловал Брейва? – завизжала я, повернувшись и глядя на бога. Плевать, пора прекратить делать вид, что я их не подслушиваю.
Чарминг сиял как медный таз.
– Один раз. После этого он три дня дулся на меня в обличье растения. Но оно того стоило.
Я рассмеялась, в красках представляя себе произошедшее. Чейн взглянул на светловолосого бога и улыбнулся. Он выглядел грустным. Я тут же протянула руку в его сторону. Чейн взял ее и сжал, будто якорь. Вместе мы шли к последнему перекрестку перед башней. На пути мы не встретили ни единого бога. Улицы были совершенно пустыми, и по рукам пробежала дрожь.
– Что-то здесь не так, – пробормотала я.
Чарминг серьезно кивнул.
– Пиас приказал всем оставаться дома, так как в любое мгновение мы можем рассчитывать на ответный удар старых богов. Они что-то замышляют. Брейв часами подслушивал их разговоры. Мы должны атаковать раньше, чем это сделают они.
– Я знаю, – пробормотала я. – Но до этого мы должны вернуть Мэдокса.
Чейн сжал мою руку, а Чарминг посмотрел с сочувствием.
– На это у нас может не остаться времени.
– Если потребуется, я насильно выбью это время. Мне нужен Мэдокс. Без него я не я, – спокойно ответила я.
Чарминг лишь кивнул.
Когда мы подходили к небоскребу, мои шаги стали менее уверенными. Я остановилась и откинула голову: казалось, будто бегу в пасть монстра. Сердце билось, а холодный пот стекал по спине. Дерьмо! Я не могу сделать это! Не могу просто войти туда, воняя сточными водами, и выйти замуж за другого бога. Паника сжала сердце, и я обратила внимание на то, как участилось дыхание. Мне не хватало воздуха. Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!
– Ворриор, глубокий вдох. Все будет хорошо, – Чейн остановился рядом со мной и нежно взял за локоть. Может быть, у него и было лицо Вируса, но он выглядел как совершенно другой человек.
– Стоп! – выдавила я. – Мне нужна пауза. У меня кружится голова.
Боги Подземелья обменялись многозначительными взглядами, и не успела я оглянуться, как две сильные руки подняли меня. Немного сбитая с толку, я смотрела на красивый подбородок Сейлора.
– Ч-что ты делаешь? – неужели я звучала так же тупо, как чувствовала себя сейчас?
– Выбиваю тебе небольшой перерыв, – пробормотал он.
– Не переживай, – Эш поспешил к нам и успокаивающе погладил меня по колену. – Это просто нервы. Мне кажется, такое бывает у многих невест.
– Но я совсем не хочу быть невестой, – выдавила я. Все присутствующие сочувственно улыбнулись. – Куда мы идем?
– В ближайшее кафе-мороженое, где ты сможешь набить живот и пожаловаться на печальную жизнь, – поддразнил меня Сейлор.
– Правда? – с надеждой в голосе спросила я.
– Нет. Но ты можешь сделать это и на лавочке в парке.
Меня опустили, и действительно посреди земли стояла лавочка, которая, должно быть, и представляла собой городской парк. Парни встали передо мной и выжидающе уставились. Ах да. Я знала, что время поджимает, но надо было остановить паническую атаку. Это давалось с трудом, особенно когда все смотрели на меня, как на аттракцион. Из груди вырвался измученный стон. Я подтянула колени к груди и зарылась лицом в ладони. Пауза! Совсем недолгая. Мне казалось, что с тех пор как умер Мэдокс, я без остановки летела в новую катастрофу. Спустя пять минут сидения на лавочке я все еще не сдвинулась с места, послышался вздох Сейлора. Лавочка заскрипела, когда он упал рядом со мной и не очень-то нежно ударил по голени.
– Как долго будешь играть в страуса, милая? Где же твоя решимость?
– Она утонула в озере, – пробормотала я, вцепившись в мокрые штанины.
– Не волнуйся, если бы я должен был выйти замуж за Вируса, у меня бы тоже от страха колени тряслись, – засмеялся Эш.
Я снова почувствовала, как его нежные руки гладят меня, потом услышала хруст гравия и сквозь пальцы следила за тем, как Эш уселся передо мной в позе лотоса.
– Сделай глубокий вдох. Рассортируй мысли, и только тогда мы войдем внутрь, – успокоил он.
Мысли в голове заставляли желудок сжиматься от страха. И в то же время на меня давила совесть.
– Мне так жаль, – прошептала я в сторону Чейна. Цепи звенели, когда я двигалась. Я так устала носить эти штуки. Так устала чувствовать груз этого проклятия.
Чейн лишь грустно мне улыбнулся.
– Ты о чем?
– Я… не знаю. Обо всем.
Бог задумчиво склонил голову.
– Есть ли на свете место, которое помогло бы тебе почувствовать себя лучше?
Я растерянно нахмурилась.
– Марс?
Все закатили глаза.
– Он серьезно! – подтолкнул меня Эш, со знающим видом глядя на Чейна. – Назови ему место, которое тебе нравится.
– Гайд-парк. Мне нравится Гайд-парк, – сдавленно пробормотала я. Я часто бывала там, будучи ребенком. Даймонд время от времени водила меня туда. Иногда и Мэдокс, когда мог выбраться из ада. Это были умиротворяющие воспоминания о днях, когда я кормила уточек и гонялась за белками.
Чейн кивнул, подошел и протянул руки.
– Можно? – спросил он, заметив, как я вздрогнула от его прикосновения. Ужас, какая я трусиха.
– Что ты делаешь? – с недоверием спросила я, когда его пальцы скользнули по моему лбу.
– У меня есть еще пара трюков в запасе, – улыбнулся он. – Попытайся вспомнить какой-нибудь хороший день в Гайд-парке. Настолько детально, насколько возможно.
Хорошо… Я закрыла глаза и сосредоточилась, представляя, как сижу на влажной траве, а надо мной шелестит листва окружающих деревьев. Мэдокс бросает мяч, вернее, бросает в мою голову. Звенит детский смех…
Я открыла глаза и оказалась посреди Гайд-парка. Резко втянула носом прохладный и свежий воздух, который немного пах самим Лондоном. Травинки качались у меня под ногами, и я действительно заметила белку, бегущую по могучим каштанам. Но прекраснее всего был солнечный свет. Я почувствовала лучи на своем лице и заморгала. Казалось, что я десятилетиями была в темноте, а теперь вдруг вытянула голову к свету, словно цветок.
– Как здесь мило! Вау! – я взволнованно заерзала на скамейке и посмотрела на парней, которые с любопытством рассматривали местность. – Как ты это сделал? – ошеломленно спросила я Чейна, который прислонился к лавочке рядом со мной и задумчиво смотрел на играющих детей.
– Это часть магии. У меня есть доступ к воспоминаниям и эмоциям. Когда телом руководит Вирус, а я болтаюсь в его сознании бесполезным атавизмом, то создаю подобные иллюзии, чтобы хоть как-то занять время. Это успокаивает, – его губы растянулись в улыбке. – Вероятно, тебя тоже.
– Успокаивает, – прошептала я. – Действительно успокаивает.
– Боже, как же я скучаю по солнцу! – вздохнул Эш. Он прислонился спиной к моим ногам и с тоской глядел в небо. – Без него в Тартаре я совершенно бесполезен и все время чувствую себя усталым и слабым.
– У меня то же самое с луной, – согласился Сейлор.
Они с братом обменялись грустными взглядами. От тоски я вдруг ощутила ком в горле. Вот почему они еще спали как нормальные люди. Я уже задавалась этим вопросом. Разумеется, они оба тосковали, ведь все-таки были богами солнца и луны, которых не видели десятилетиями. Да и, наверное, всем богам, деятельность которых заключалась во взаимодействии с природой, было тяжело в Тартаре.
– Когда ты в последний раз видел солнце? – поинтересовалась я, нежно проводя по длинным и мягким, словно шелк, волосам Эша. Бог подобно кошке с наслаждением вытянулся в мою сторону, и я послушно почесала его голову. Птички чирикали, а я наконец смогла глубоко вздохнуть.
– М-м-м, мы с Сейлором упали почти пятьдесят лет назад. Наша мать – одна из Ор. Весна, если быть точнее.
Значит, богиня времен года.
– Однако не все знают, что… – Эш ухмыльнулся мне, – наш отец – Бисямон-тэн. Японский бог, страж севера.
Я хлопала глазами, не веря своим ушам.
– Вы… кто-кто он?
Сейлор засмеялся и начал возиться с моими отросшими волосами. Я позволила ему это делать во имя мира между нами. Они все ни в чем не упрекали меня, хотя имели на то причины, сидели в моих воспоминаниях и, кажется, нуждались в этом коротком украденном моменте тишины не меньше.
– Ты же не думаешь, что на свете живут только древнегреческие боги? – спросил Сейлор.
Я уставилась на него, беспомощно пожимая плечами.
– Ну-у… я знаю, что существует теория о множестве разных богов по всему миру, но не думала, что это правда.
– Это правда, – сказал Эш.
Его голос почему-то звучал печально.
– Но в мире богов все похоже на соревнование, кто дальше писает. Греки – абсолютная верховная власть. Кроме того, японские боги уже такие старые, что их осталась всего горстка, если и она еще жива, конечно.
Сейлор мрачно кивнул.
– Раньше существовали миллионы синтоистских богов.