Кроме того, старый бог с привлекательным голосом охотно комментировал то, что делал, в то время как тот, что говорил в нос, предпочитал действовать тихо, но эффективно.
– Как-то меня нервируют эти постоянные стоны. Ты не можешь хоть чуть-чуть покричать для нас, Пиас? Громко и пронзительно? Хотя погоди… Я знаю, что может заставить тебя это делать. У тебя есть один прекрасный орган, и мы не хотим, чтобы с его помощью ты создавал маленьких бастардов.
О господи! Я беззвучно завизжала. Неужели они собрались это сделать?
Пиас застонал, в этот раз немного громче. Бог засмеялся, и я решительно открыла глаза. Я не могу позволить этому продолжаться! Я должна была сделать хоть что-то! Все расплывалось, но я рассмотрела старых богов. Тот, что говорил в нос, был длинным и худым. Его волосы совсем истончились, а кости лица так торчали, будто он сильно голодал. Его внешность ни о чем мне не говорила, но бог, который угрожал лучшей части Пиаса, был не кем иным, как Адонисом – богом красоты. Отцом Чарминга.
У всех, кто на него смотрел, из-за его красоты начинала кружиться голова. Его волосы переливались всеми цветами. Начиная с черного и каштанового, заканчивая белым и красным. Как будто природа не могла решить и вместо этого создала произведение искусства из всего сразу. Его смуглая кожа элегантно светилась в тусклом свете потолочной лампы, подчеркивая идеальное телосложение. Глаза были флуоресцентного голубого цвета. Он выглядел не старше двадцати пяти лет, старость как будто испугалась его красоты. По нему нельзя было сказать, что он стареет, если бы не жуткий запах гниения. Он словно купался в «Шанель номер труп».
Я, должно быть, издала какой-то звук, потому что Адонис замер и мгновенно поднял взгляд. В его глазах я увидела голод, превративший бога в какого-то дикого зверя.
– Ой, только посмотрите. Принцесса проснулась. Какая удача.
Пиас посмотрел на меня с паникой в глазах.
– Что ты делаешь? – сдавленно спросил он.
– Я больше не могу, – с трудом произнесла я.
Лицо Адониса исказилось в безумной ухмылке, когда он слез с Пиаса, на котором сидел, и широкими шагами подошел ко мне.
– Плохая девочка уже давно не спит и только делала вид? – он щелкнул языком и наклонился к моему лицу так близко, что я могла посчитать его ресницы. Божественная кровь прилипла к его щеке и волосам. – Я бы и не подумал, что ты такая мужественная. Это, наверное, было больно, – он снова ткнул меня ножом в живот, и я застонала.
– Нет! Прекратите! – Пиас начал болтать ногами. Молнии, хоть и истощенные, отскакивали от его кожи и попали в руку Адониса, которой он поглаживал мою щеку. Я услышала, как разорвалась плоть, и запах жженой кожи ударил в нос. Адонис потряс рукой. Мышца на его челюсти сильно напряглась.
– Этот Пиас злой как бык! Отрежь ему язык! – приказал он своему другу, который не медлил ни секунды.
Он схватил Пиаса за подбородок, залез в его рот длинными щипцами, вытащил язык и отрезал. Изо рта Пиаса хлынула кровь. Он закатил глаза и успел выплюнуть кровь, прежде чем бог разбил его нос одним прицельным ударом.
Я была удивлена, что у Пиаса все еще осталась кровь.
– Не очень приятное зрелище, правда? – спросил Адонис. Гнилое дыхание щекотало мое ухо, а его рука поднялась от моего живота к груди. – Смотреть на такие жуткие вещи завораживает, – тихо признался он. – Я часто ловлю себя на том, что смотрю самые отвратительные видео о болезнях, которые только могу найти в интернете. Чем причудливее, гротескнее и уродливей выглядит тело, тем больше меня это заводит. Я чувствую непреодолимое желание изуродовать что-нибудь красивое. Разрезать его и показать уродства, которые оно скрывало, – он нагло улыбнулся.
Я молчала. Да и что можно на это ответить? Круто? Давай посмотрим Netflix вместе?
– Что такое? Ты в шоке? Посмотрим, не разовьется ли и у тебя какой-нибудь фетиш, когда ты дорастешь до моего возраста!
Он смотрел на меня и с наслаждением сжал свою нижнюю губу зубами.
– Только посмотри на нее… Я и не знал, какую безупречную красоту Афродита все это время от меня скрывала. Твои сестры, конечно, тоже были ничего, но ты в своей идеальности превосходишь всех, кого я видел за последние годы, – он дрожал от удовольствия. – Насколько же невероятно приятно будет уничтожать твою красоту? Насколько уродливой я смогу сделать тебя, принцесса? Ой, у меня уже от одной мысли об этом встает!
Он сильно ущипнул меня за ногу. Я заскрипела зубами и плюнула ему в лицо. Адонис удивленно моргнул и вытер слюни.
– Понял, – пробормотал он, облизывая пальцы, и со стоном закрыл глаза. – Эрос! Кажется, я нашел себе идеальную жену на старости лет! Как думаешь, Зевс отдаст ее, если я любезно попрошу?
Тощий бог посмотрел на меня. Это был Эрос? Тот самый Эрос? Бог любовного влечения?
Слухи о романе между ним и Адонисом ходили уже долгое время. Однако Эрос, согласно этим слухам, должен был быть привлекательным и мускулистым мужчиной, на фоне которого мистер Вселенная выглядел бы как дерьмо. Однако то, что сейчас нависло над Пиасом, больше напоминало богомола с кривой спиной.
Я вздрогнула. Адонис заметил это и с наслаждением провернул нож в моем животе, превращая кишки в соус тартар. Я выплюнула кровь и закричала.
– Ты всегда получаешь то, что хочешь, когда любезно просишь, – фыркнул Эрос. – Но я бы подумал дважды, прежде чем лечь в постель с этой дочерью Афродиты. Ни для кого не секрет, что она вытворяет с людьми, которые видят слишком много.
– Да, именно с людьми, а я не человек, – промурлыкал Адонис. – Кроме того, интересно, останется ли она такой же привлекательной, если ее освежевать. Если что, наденем ей мешок на голову, и не придется ни о чем беспокоиться, – он с восторгом на лице вытащил нож из моего живота и порезал щеку.
Я захныкала, а Адонис застонал от восторга.
– Мы так хорошо проведем время вместе.
Он высунул язык и облизнул мою медленно заживающую рану.
Меня затрясло от отвращения.
– У… убеви фвои гвязные вуки! – воскликнул Пиас, и Адонис нервно поднял на него взгляд.
– Мне что, еще раз тебе язык отрезать? Я тут вообще-то общаюсь. Эрос, сделай, пожалуйста…
Тот снова поспешно взял в руки щипцы и засунул их в горло Пиаса, как вдруг дверь с другой стороны комнаты открылась.
– Ну что, как дела, ребята? Все хорошо? Я только хотел ненадолго заглянуть к вам и поздороваться.
Мои мышцы сжались, когда он зашел в комнату. Отец богов собственной персоной. Зевс. Буря, ворвавшаяся в комнату, привлекла всеобщее внимание. Он был одет в голубую рубашку-поло и желтые клетчатые брюки, а в руке держал клюшку для гольфа, будто только пришел с игры. Белый туман окутал его ноги и заполнил собой комнату, когда он встал перед алтарем, на котором лежал его сын.
– Привет, сын мой. Давно не виделись. Ты стал настоящим мужчиной, – начал он разговор, закинув клюшку за плечо. Его голос звучал так чертовски дружелюбно, будто они болтали о погоде.
– Пошел на хрен, – выдавил Пиас.
Зевс захихикал и потрепал сына за волосы.
– Все такой же непослушный сорванец. Ну ничего, это у тебя от матери. А как дела у Чейна? Все такой же честолюбивый?
Пиас обнажил зубы и выплюнул кровь.
– Он мертв. Как и все остальные носители фамилии Тантал. Благодаря тебе.
– Ну, что я тебе всегда говорил? Великие дела совершаются не силой, а настойчивостью. Чейн был сильнее тебя, но никогда не был настойчив. Настоящий сорвиголова, как в книжке. Но ты… ты всегда был умненьким. И расчетливым, не правда ли, Пиас? И смотри, к чему тебя это привело, – Зевс обвел комнату рукой. – Только в пыточную с другой стороны ада. Что мы должны вынести из этого урока? – Зевс поднял указательный палец. – Никогда не связывайся с богами, – он занес клюшку вверх, а затем одним движением разбил грудь Пиаса. Кровь и то, что я не хочу описывать подробнее, забрызгало стену.
Я громко закричала, и Зевс в изумлении обернулся.
– Ой, кто это у нас здесь? – в хорошем расположении духа спросил он. – Дочь Афродиты. Ворриор, верно? Насколько я знаю, ты почти стала моей невесткой, если бы не вмешался сын Немезиды. Очень жаль. Иметь в семье дочь самой любви – истинное благословение.
Я в ужасе уставилась на него. Вот у кого точно крыша течет.
Адонис прочистил горло.
– Мы вам еще нужны или можно сделать перерыв, сэр? – дружелюбно спросил он.
– Конечно. Можете идти, мальчики. Вы отлично выполнили свою работу. Просто потрясающе. Как и всегда. Сделайте глоток амброзии и возьмите с собой нашу гостью. Она выглядит какой-то бледной.
– С большим удовольствием, – сказал Адонис, снимая меня с крючка, словно какое-то мясо, закинул на плечо, и прошел мимо стонущего Пиаса.
– Если понадобимся, мы будем через дверь отсюда, – сказал Эрос Зевсу. Он дождался, пока отец богов кивнет, а затем вышел в коридор. Мы последовали за ним, и я больше ничего не могла делать, кроме как в ужасе пялиться на закрывающуюся дверь.
Глава 16И что теперь будет? Насилие в жанре варьете?
Судя по запаху, мы находились в Даунтауне, где подземелья тянулись на многие километры, как лабиринт: я часто терялась здесь, будучи ребенком. Можно было застрять тут на много дней и даже никого не встретить на своем пути. В общем, это было идеальным местом для того, чтобы разместить юных богов и пытать их, пока они не начнут мямлить и раскрывать все планы и секреты.
На самом-то деле я еще никогда не встречала здесь ни одного олимпийского бога. Если кого и можно встретить, так только Танатоса или Аида, которые совершали контрольный обход и осматривали коридоры на предмет плесени или сломанных труб. Однако олимпиец Адонис, казалось, прекрасно знал, куда идти. Он поправил меня на своем плече и насвистывал что-то пугающе радостное. Я мрачно смотрела на его задницу и с каждым шагом представляла себе все новые и новые методы убийства, которые могли меня ждать. Песня «I’m a Barbie Girl», которая непрерывно играла, служила дополнительной пыткой. И вдруг Адониса кто-то толкнул. Я испуганно вскрикнула, соскользнула с его плеча и, так как все еще была связана, шлепнулась на пол лицом вниз. Ой. Я застонала. Хоть в ушах и гудело, я слышала, как Адонис ругался.