– Не надо, Ви! Прекрати. Если ты будешь продолжать, скоро у тебя не останется крови, – завизжала я.
Боль медленно отступала. Мышцы спины задрожали, и я упала на грудь Адониса, который тут же принялся обнюхивать мою шею. Я бы с радостью откусила ему нос.
– Где Пиас? – фыркнул Вирус.
– У него сейчас приятный разговор с отцом, – ответил за меня Эрос. – Может, мне снова закрыть его? Этот парень что-то напрягает, – Эрос посмотрел на Адониса, который кусал мою мочку и… фу, засунул мне в ухо свой язык. Меня так трясло, что я упала бы с его колен, если бы он не вцепился в меня железной хваткой.
– Нет, пусть смотрит, что я творю с его женой.
Глаза Вируса горели яростным огнем. И каждое прикосновение Адониса заставляло его разгораться все сильнее.
– За любой сантиметр, к которому ты прикасаешься, я отрежу тебе по части тела, – угрожал ему Вирус.
Адонис вздохнул.
– Для этого тебе надо вылезти из этой штуки, и я сомневаюсь, что ты сможешь это сделать, если, конечно, не хочешь стать шашлыком. Это мне понравится даже больше, чем тебе. Вы только представьте, как отвратительно ты, должно быть, будешь выглядеть. Обрубок, извивающийся на полу, – его глаза загорелись. – Что ты думаешь, Ворриор, милая? Может, мне отрезать тебе пару пальцев? Тогда ты будешь трогать меня окровавленными обрубками.
Его дыхание от этих мыслей вдруг затруднилось, и взгляд застлала похотливая пелена.
– Я тебя даже неотрубленными пальцами трогать не собираюсь, – выдавила я.
– Что с ним не так? – с отвращением спросил Вирус.
– Комплексы из-за собственной красоты, – объяснила я, выругавшись, когда Адонис положил руку на мое бедро.
Так. С меня хватит. Я ударила его затылком по носу, и бог застонал, но не от боли, а от возбуждения. Он так крепко прижал меня к себе, что на коже явно после этого останутся синяки.
Я закричала, извиваясь в его руках, но чем громче я кричала, тем крепче он меня обнимал. За неимением другой альтернативы я еще раз ударила его головой по лицу. Послышался хруст, и по шее потекла кровь.
Меня начало тошнить, и я согнулась. Адонис схватил меня за талию и бросил спиной на диван, затем залез на меня и коленями расставил мои ноги так широко, насколько это позволяли цепи. Он смеялся, задыхаясь. Его мерзкий запах, наверное, сжег мне пару обонятельных рецепторов.
Его кровь была не серебряной, а чернильно-черной. Старой, гнилой и испортившейся.
Адонис дико улыбался своими измазанными в крови зубами, которыми затем прижался к моему рту. Я так сильно укусила его, что от него оторвался кусок. Адонис всхлипывал, пока все его тело тряслось от желания. Я задыхалась, будто пробежала марафон, а по спине от страха струился пот.
– Маленькая дикая кошечка! Месть будет сладкой, – захихикал он.
Этот ублюдок укусил меня за щеку. Я увидела на его зубах свою серебряную кровь, и это было хуже, чем боль. Меня чуть не стошнило, но я удержалась потому, что этому больному уроду могло понравиться.
– Ворриор! Сделай что-нибудь! Забери его душу! – крикнул Вирус.
– Точно, душа. Ты. Принадлежишь. Мне! – прохрипела я. Мне надо было что-то делать, причем как можно быстрее. Иначе это закончится как серия «Ходячих мертвецов».
Магия вспыхнула, и цепи нагрелись, прожигая мои мышцы. Я напряглась, уставилась в глаза бога и позволила своей магии сработать. Сознательно и беспощадно, как никогда раньше. Я насильно проникла в его дух. Я рылась в темноте, гнили и болезнях и… ничего не нашла. За голубыми глазами пульсировало лишь голое безумие. Души там больше не было. Ничего, что я могла бы забрать, не сходя при этом с ума.
Я сопротивлялась из последних сил, пока Адонис трясся, слизывая кровь с моей щеки.
– Этот вкус, – стонал он. Моя щека горела так, будто ее паяльником прижигали. Господи! Он же меня сожрет!
– Ворриор! – зарычал Вирус. Он снова пнул «Железную деву» изнутри, и запах его серебряной крови смешался с гнилым запахом крови старого бога.
– Сделай что-нибудь! Хоть что-то!
– Что-то. Что-то. Что-то, – повторяла я в своих мыслях. У Адониса, тем временем, ехала крыша. Из-за меня и моей крови.
Эрос, кажется, тоже это заметил, потому что он мгновенно выбежал из своего угла и направился к нам.
– Ади! Прекрати! Ты сойдешь с ума! – он схватил его за плечи и попытался оторвать от меня, но Адонис поднял голову и зарычал, словно бешеный пес. С его подбородка стекали слюни и кровь.
– Ади! – испуганно крикнул Эрос.
– Это мое! – прорычал Адонис, и стены задрожали. Старый бог демонстративно схватил меня за волосы и поднял вверх. Из моих глаз капали слезы и стекали по вискам. Адонис снова вгрызся зубами в мою плоть, на этот раз уже в шею.
– Что-то, что-то, что-то. Только вот что? Что я могла?
Дверь вдруг открылась, и кто-то, громко ругаясь, ворвался в комнату.
– Господи ж ты боже мой! Ты правда ничего не поняла!
Мэдокс. Головы Эроса и Адониса повернулись в его сторону. Мой брат с мрачным видом стоял в дверях. Его крылья были расправлены, а в руках зажата ржавая булава.
– Ты кто, черт возьми, такой? – выругался Эрос.
Адонис тем временем вцепился в меня как в последний бутерброд, которым он ни с кем не хотел делиться.
– Ее брат, – сказал Мэдокс, бросив в него булаву размером с шар для боулинга. Она попала в висок Эроса, и из раны тут же хлынула черная кровь. Бог упал и закричал так, будто его кто-то жарил. Мэдокс пнул булаву, которая теперь с хрустом сломала череп.
Фу. Омерзительно. Адонис же содрогнулся от восторга.
– Это мое! – предупреждающе зарычал он, когда Мэдокс подошел опасно близко.
– Господи, что это вообще за сумасшедший мир? – пробормотал мой брат, прежде чем вытащить из-за пояса своих брюк оружие и выстрелить. Он попал точно в левую руку бога, которой тот меня держал. Кости хрустнули. Я упала на диван лицом вперед жрать обивку. Выплевывая волосы, я подняла голову и увидела, как Адонис бросился вперед, оскалив зубы. Сумасшествие превратило его красивое лицо в звериное, когда он с рыком бросился на ловко уворачивающегося Мэдокса. Коричневые крылья ударили Адониса по роже.
Он пошатнулся, и Мэдокс снова выстрелил. Снаряд попал в левое плечо, и Адонис упал спиной назад. Черная слизь полилась из его плеча, разбрызгиваясь по стенам.
– Она принадлежит мне! – смеялся он, прижимая руку к ране. Его магия вспыхнула, и спустя мгновение он стоял перед Мэдоксом и бил кулаком по лицу.
Брата отбросило назад, и он поскользнулся на луже крови Вируса, замахал руками и оперся на «Железную деву», чтобы не упасть, что заставило Вируса зашипеть от боли.
Адонис вырвал оружие из руки Мэдокса и с улыбкой направил пистолет на парня.
– Пока-а-а, – пропел он.
У меня перед глазами потемнело. Он собирается стрелять в моего брата! В моего смертного брата. Я потеряю его. Опять!
– Что-то. Что-то. Что-то.
Мне ответило странное чувство в животе. Часть меня, которая до этого момента крепко спала, проснулась от адреналина. Я должна была спасти его, хоть что-то сделать. Все равно что. Хоть что-то.
Палец Адониса сдавил спусковой крючок. Я так быстро применила магию, что у цепей просто не было времени ответить мне болью. Все во мне сосредоточилось на Адонисе, и в следующее мгновение я исчезла. Странное чувство. Будто каждая моя клетка растворяется в воздухе, как какая-то таблетка с витаминами. Я чувствовала свое тело и в то же время нет. Я была легкой и в то же время тяжелой. Цепи упали на пол. Моя душа и растворившееся тело рванули вперед, протискиваясь в каждую доступную щель в теле Адониса. Когда он выстрелил, я отвела его руку в сторону.
Раздался щелчок. Затем выстрел. Мэдокс вздрогнул, и пуля вылетела. Я почувствовала запах крови. Красной и соленой человеческой крови. Я в ужасе затаила дыхание, чтобы спустя секунду снова выдохнуть с облегчением. Пуля разорвала лишь мочку его левого уха. В остальном он казался невредимым.
Я посмотрела на свои трясущиеся пальцы и, увидев руки Адониса, с визгом уронила оружие. Оно упало в кровь Вируса, из-за чего серебряные брызги отскочили на мои ноги. Вернее, на ноги Адониса.
– Пресвятые причиндалы Аида, что происходит?
У меня был глубокий голос, короткие волосы и… Я отодвинула пояс штанов и заглянула туда.
– Пенис! – завопила я. Уголки рта Мэдокса дрогнули.
– Уберите его, уберите его, уберите его! – я стала прыгать, отчего штаны разорвались, и я в панике замахала руками. – Оно двигается! Господи, оно двигается, уберите его! Бей его!
Мэдокс, недолго думая, пожал плечами и ударил. Ничего, ничего на свете не могло подготовить меня к этой боли. Удар по яйцам разнесся болью по всему телу. Воздух со свистом покинул легкие, я согнулась пополам и со стоном упала на колени.
– Его больше нет, – прохрипела я, падая на пол.
Лицо Мэдокса вдруг появилось в поле зрения. Он смеялся! Этот урод смеялся! Надо мной!
– Ты же хотела, чтобы я ударил!
– Я умираю!
Мэдокс взорвался смехом. Как можно так радоваться, когда ты еле-еле избежал смерти?
– Не переживай, скоро пройдет.
– Правда?
– Нет. Еще весь день будет болеть.
– Что… Что это было? – вяло бормотал Вирус.
– С пульсирующими… – о боже, у меня были яйца! – я посмотрела на Вируса, который пялился на нас, бледный как смерть.
– Ворриор сменила тело, – сказал Мэдокс, будто это было чем-то совершенно нормальным.
– Не знал, что ты так умеешь, – пробормотал Вирус.
– Я тоже не знала, – простонала я.
Мэдокс покачал головой.
– Давай. Вставай с пола, – его большая смуглая рука протянулась в мою сторону. Я, наверное, слишком долго на нее пялилась, потому что он выглядел каким-то неуверенным: – Что?
– Я просто не могу поверить, что снова могу к тебе прикоснуться. Что снова слышу твою болтовню, – трясущимся голосом призналась я.
Мэдокс криво мне улыбнулся.
– Давай уже, вставай, принцесса, – мягко сказал он, хватая меня за предплечье и поднимая на ноги.