– Не знаю. У меня какое-то странное чувство.
Пиас нахмурил лоб.
– Я тебя не отпущу, – сказал он, но повернулся и одарил жену удивительно теплым взглядом. – Пойдем, Шейм. Мне нужно, чтобы ты была рядом. У нас много дел, и ты должна рассказать, что произошло в мое отсутствие.
– Мне созвать элиту? – спросила она.
Меня впервые посетила поразительная мысль, какой, должно быть, сильной была Шейм: она руководила всем Тартаром, пока Пиаса здесь не было. Возможно, я ее недооценивала.
Я покачала головой. Ух ты! Откуда все эти мысли? В моем животе что-то булькнуло, и душа Спэйда забунтовала в горле. Я снова ее проглотила.
– Нет, расскажешь мне обо всем, пока Док будет собирать нас по частям, – решил Пиас.
Шейм кивнула, пританцовывая рядом с ним и взяв его под руку. Она одарила меня ядовитым взглядом.
– А она что, сама идти не может?
– Может, но я хочу ее понести.
– Ты ее балуешь!
– Я же не собака! – возмутилась я.
– Ты сама это сказала.
– Господи! Я ненавижу тебя, Шейм!
Мы зашли в портал, продолжив ругаться, в то время как Пиас с Рэйздом обменивались измученными взглядами, а Мэдокс и Чейн по-идиотски хихикали.
Глава 21Добро пожаловать! Хорошо, что вы не сдохли!
– У вас, если сосчитать все травмы, четыре сломанных ребра, одна сломанная рука, два ножевых ранения, восемь укусов, восемнадцать синяков и сломанный нос…
– Нос уже зажил, – вставила я.
– …раздавленная почка, а у Пиаса даже отсутствует двенадцатиперстная кишка.
– Ее он, видимо, потерял, когда мы убегали от Зевса, – размышлял Мэдокс.
– Множество переломов черепа, разрыв селезенки, три… нет, четыре отсутствующих зуба, повреждение зрительного нерва, несколько сломанных позвонков и у Вируса…
– Я Чейн!
– Извини, у Чейна отравление по неизвестной причине: желудок наполнен неопознанной мокротой, которой его продолжает рвать.
– Ой, должно быть, он отравился козявками. Он правда много этого дерьма проглотил, – торжествующе сказала я.
Док фыркнул, скрестив руки на груди. Он уставился на нас, и на мгновение показалось, что из его ушей валит дым.
– Пожалуйста, – вздохнул он, – объясните, что, черт подери, вы делали и как, во имя всего святого, я должен вас выхаживать?!
Мэдокс наклонился ко мне и прошептал:
– Это риторический вопрос или он серьезно хочет знать?
Я открыла рот, снова закрыла его и указала на свой живот. Док ударил себя ладонью по лбу.
– Да, Ворриор?
– Мне плохо, – выдавила я перед тем, как скрутило живот.
Все присутствующие испуганно отпрыгнули назад, когда я, задыхаясь, наклонилась и выплюнула душу Спэйда.
– Господи! Она проглотила душу? Почему никто ничего не сказал? – продолжил причитать Док, и уже со следующим приступом из меня вылетел Спэйд. Слезы закрыли обзор.
Я застонала и почувствовала, как руки Мэдокса успокаивающе гладят меня по спине.
– Все хорошо, моя девочка, выплюнь его. Ты справишься. Повернись немного влево, и ты попадешь прямо в Пиаса!
– Я тебе не лошадь! – возмутилась я.
Мэдокс улыбнулся.
– Так что, мне перестать тебя гладить?
– Нет, – простонала я перед тем, как накатила следующая волна.
– Вот это мерзко. Мне же необязательно на это смотреть, верно? – проворчала Шейм. Никто не останавливал ее, а я была слишком занята рвотой, чтобы показать средний палец. Она повернулась на каблуках и с отвращением вышла из комнаты. И слава богу.
Слизь, приземлившаяся на пол, булькала и уплотнялась, превращаясь во что-то, что отдаленно стало напоминать человека. Я рыгнула, смахнула слезы с глаз и медленно выпрямилась.
– Все вышло? – поинтересовался док.
– Думаю, да, но на всякий случай проверьте, оба ли уха у него на месте, – пробормотала я, устало падая на кушетку.
Мэд посмеялся себе под нос и прислонился головой к моему плечу, пока все смотрели за тем, как слизь превращалась в дезориентированного Спэйда.
– Где… Что? – заикался он.
Пиас подошел ближе, скрестил руки на груди, и в следующее мгновение молния повалила Спэйда на пол.
– Хак, – спокойно сказал Пиас. – Будь так добр, позаботься о нашем госте и подготовь камеру.
– Конечно, босс! – донеслось из колонки, а в следующую секунду из бетона вырвались серебристые кабели, скрутившие Спэйда в компактный сверток.
– Рэйзд, проследи за тем, чтобы он попал в свою камеру. Потом обсудим остальное.
Темноволосый бог кивнул, закинул протестующий сверток на плечо и вышел из процедурной.
Шейм ушла еще до этого, а братья должны были сообщить Эйджу и Чармингу о том, что они могут начать приготовления к вечеринке под кодовым названием «Добро пожаловать! Хорошо, что вы не сдохли!». Правда, я задавалась вопросом, как отреагируют Чарминг и Брейв на появление Даймонд. Все-таки сын увел у нее парня. Господи, как же странно.
– Отлично, – выдохнул Док. – Есть ли еще какие-то травмы, о которых мне следует знать?
Когда никто не ответил, он начал ворчать, копаясь в своих вещах. Чейну дали ведро, чтобы он мог спокойно блевать. Отсутствующие кончики крыльев Мэдокса были восстановлены, как и рука Даймонд.
– Людей так просто лечить, – услышала я задумчивое бормотание Дока, когда болезненное лицо Даймонд наконец-то расслабилось.
– Большое спасибо, – сказала она, слегка покраснев, когда Док дружелюбно ей улыбнулся. Слишком дружелюбно. Мне он так никогда не улыбался. Я прищурилась.
– А теперь вы двое, – Док откашлялся после того как они с Даймонд слишком долго по-идиотски улыбались друг другу, и с привычной строгостью посмотрел на нас с Пиасом. – Кто первый?
– Он!
– Она!
– Как хорошо, что мы всегда сходимся во мнениях. Быстро на кушетку, Пиас.
– Ее сначала! – сопротивлялся он.
– Тебе сейчас хуже, – фыркнул Док. – Ее способности к самовосстановлению намного лучше твоих. Ей нужны лишь горячая ванна и сон, а тебе надо смастерить новый кишечник.
– Но…
– Залезай на кушетку!
Пиас заскрипел зубами и, балансируя на кушетке, начал снимать рубашку, запачканную кровью, грязью, соплями и кучей всего другого. Кажется, ткань даже немного приросла к свежей коже. Он фыркнул и просто сдернул ее с себя, создав новые раны.
Док щелкнул языком.
– Это может занять больше времени, чем я думал. Идите отдыхать. Я отправлю его к вам, когда закончу, – обратился он к нам.
Я свесила ноги с кушетки и посмотрела на Пиаса.
– Мне остаться с тобой? – тихо спросила я.
Какая-то часть меня хотела настоять на том, чтобы остаться, держать его за руку и так долго гладить по синим волосам, пока операция не закончится. Но другая часть знала, что Пиас не хотел чувствовать себя более уязвимым, чем уже был. Не перед своими людьми и уж точно не передо мной. Кроме того, снаружи нас ждала куча богов, которые хотели узнать, что произошло в последние дни. Я буквально чувствовала запах страха и неуверенности, висевший в воздухе. Кто-то должен что-то с этим сделать. Успокоить их и вернуть все на круги своя, пока система полностью не разрушилась. Многие вещи требовали вмешательства, и если Пиас сейчас был не в состоянии действовать, я сделаю это за него.
– Иди, – устало приказал мне он. – Остальные уже ждут нас. Ответь на их вопросы как можно понятнее и скажи, что я позабочусь обо всем уже завтра. А потом иди отдыхать.
Я кивнула. Немного помедлив, подошла к нему и поцеловала в лоб, с которого нежно убрала пряди, насладилась покалыванием нашей магии на кончиках пальцев и вышла из комнаты.
Даймонд, Мэдокс и Чейн последовали за мной.
– Вот вы где! – Сейлор оттолкнулся от стены рядом с дверью и ухмыльнулся, закрывая ее за нами. – Наш господин сегодня остался сидеть после уроков?
– Ему будут выращивать новый кишечник, – пробормотала я, потягиваясь и слушая хруст своих сопротивляющихся костей. Вот тебе и «хорошие способности к самовосстановлению». Док – просто чокнутый.
– Чейн? Ты не мог бы отвести Даймонд в одну из комнат? Она выглядит уставшей, – попросила я его, когда он подошел ко мне и нежно сжал руку.
– Я скоро вернусь, – кивнув, пообещал он, взял мою сестру за локти и увел в другом направлении.
– Почему он ее увел? Она могла присутствовать на обсуждении. Или ты ей не доверяешь? – дыхание Мэдокса щекотало ухо. Я чувствовала, как он меня рассматривал.
Я продолжала смотреть на уходящую сестру и неуверенно пробормотала:
– Я хочу избежать драм, которые развернутся, как только она встретит Чарминга и Брейва.
– Должен ли я понимать, о чем идет речь?
– Позже тебе расскажу.
– Буду рад.
– Что будем делать? – обратился ко мне Сейлор, прерывая нашу с Мэдоксом болтовню. Я остановилась и посмотрела на него и его магию, которая мягкими волнами плескалась надо мной.
– Почему ты спрашиваешь меня об этом?
Сейлор наклонил голову, и длинная коса упала с плеч.
– Ты наша мать богов, – был его краткий ответ. – Пока Вирус спит, а с нами бодрствует Чейн, ты наша опора в этом мире. Ты и решаешь, что нам делать.
– Значит, – улыбнулась я, – если я скажу «принеси мне что-нибудь попить, потому что я умираю от жажды»…
– Я принесу тебе попить.
– А если я скажу, что мне нужно в ванную, потому что я воняю?
– Тогда я положу тебя в ванну и принесу тонну геля для душа, потому что ты адски воняешь.
– М-м-м, интересно, а если я скажу «подпрыгни на два метра и лай как собака»?
– Тогда я врежу тебе по морде и с криками убегу.
Мы рассмеялись. Может быть, Сейлор был не так плох, как я думала.
– А если… – я стала серьезной. – Если я скажу, что мы должны готовиться к ужасной войне со старыми богами, в которой мы, скорее всего, погибнем, потому что я понятия не имею, как нам победить? Что ты тогда сделаешь?
Сейлор улыбнулся, обнажая свои белые вампирские зубы.
– Тогда я скажу, что ты сумасшедшая, вытащу свой пистолет и пойду туда, где буду тебе нужен.