нужно. Его крыло все еще болело от травмы, но Флэр этого не замечал.
Голос дракона раздался в его голове.
– Ей больно.
– Да.
Та же ярость горела внутри зверя.
– Она плачет.
– Да.
– Она должна быть спасена.
– Да.
Бридж перебрался на другой борт лодки, когда она была готова затонуть под его тяжестью.
– Что, черт возьми, ты делаешь? – Он ухватился за край, чтобы не упасть в воду.
– Плыви к убежищу. – В нем заговорил дракон. – Я встречу тебя там.
Флэр взмыл в небо, используя свои мощные крылья, чтобы подняться высоко в воздух. Сохранение его присутствия в секрете ничего не значило по сравнению с болью, которую он испытывал в своем сердце. С леденящим кровь криком он пронесся по городу, наводя ужас на все и вся, кто его слышал.
Затем он полетел в Истон, готовый сжечь его дотла.
Глава 22
Дни проходили бессмысленно.
У Коры болело все. Два ее ребра были сломаны, запястье вывихнуто, а на лице засохла кровь. Ей не дали такой роскоши, как купание. Ей едва разрешали справлять нужду.
Она все еще оставалась жива, но это было не очень хорошо.
Как раз в тот момент, когда Кора подумала, что она достаточно слаба, чтобы пережить это испытание, она справилась. Ее сила духа исчезла, как и ее надежда, но каким-то образом она выстояла. Каждый раз, когда она стучала в дверь смерти, та не открывала.
Где она пропадала?
Когда физическое избиение ничего не давало, они шли в камеру с водой для утопления. Когда и это не сработало, Рун засунул бамбуковые палочки ей под ногти. Как бы мучительно это ни было, она так и не упомянула имени Флэра.
Они не собирались убивать ее, но рано или поздно это должно произойти. Ее тело откажет где-нибудь в будущем. Она продолжала надеяться на это каждый день, молясь о сладком избавлении от этих мук.
За дверью ее камеры послышались тяжелые шаги. Они были медленными, как будто у человека было все время в мире, чтобы добраться туда, куда ему нужно.
– Она что-нибудь сказала?
Властный голос наместника просочился сквозь решетку ее камеры. Он говорил еле слышно, почти шепотом.
Но Кора услышала.
– Нет. – Раздраженный, Рун выплюнул свой ответ. – Но она это сделает.
– Прошло уже несколько недель.
Прошло несколько недель? Этот факт еще больше угнетал Кору. Ее заточение казалось вечностью, а не несколькими неделями.
– Она расколется, ваше высочество.
Несмотря на решимость Руна осуществить это, в его голосе не было уверенности.
– Она сильнее этого.
В его голосе звучал благоговейный трепет, но в какой-то зловещей манере.
– Она наполовину эльф?
– Да.
– Я очень давно не видел эльфов.
Кора вспомнила, что говорил Флэр об истории Анастиллии. Эльфы бежали в свои владения, как только битва начала принимать худший оборот. Если наместник видел их раньше, это могло означать только то, что он жил 400 лет назад.
И это означало, что он тоже слился с драконом.
От осознания этого у нее встал ком в горле. Он обладал способностью проникать в ее разум и улавливать ее настроения. Если Кора позволит попасть ему в свой разум, и Флэр это сделает, он сможет манипулировать ею, чтобы получить необходимую ему информацию.
Теперь она была в ужасе.
– Она не такая уж особенная, – сказал Рун. – Она заноза в заднице, вот и все.
Наместник снисходительно усмехнулся:
– Ты так говоришь, потому что тебя превзошла женщина.
Рун придержал язык.
– Я собираюсь навестить ее.
– Что, если это не сработает?
Наместник молчал так долго, что было непонятно, собирается ли он вообще что-нибудь сказать.
– Тогда мы выпорем ее.
Кора знала, как это будет больно, но она предпочитала это мысленной битве.
– Надеюсь, до этого не дойдет.
Рун подошел к двери, прежде чем открыть ее:
– Дорогая, к тебе посетитель. Пожалуйста, прояви к нему уважение. Это не тот человек, которого тебе хочется разозлить.
Она притворилась, что не подслушивала.
– О, молодец.
Наместник вошел в комнату, спрятав руки в рукавах халата:
– Привет, Кора. Ты не слишком хорошо выглядишь.
– Да, я знавала лучшие дни.
Она села и прислонилась к стене. Легкое движение заставило ее ребра взвыть от боли. Они впились в ее живот под странным углом. С тех пор как произошла эта травма, у нее пропал аппетит.
– Знаешь, мы могли бы привести тебя в порядок и относиться к тебе гораздо лучше. Но сначала ты должна кое-что сделать для нас.
Рун внес стул в комнату и поставил его на каменный пол.
Не глядя на него, наместник сел.
– Давай немного поговорим как друзья. Забудь о Руне. Забудь о своих ранах.
– Как будто это так легко забыть.
В ней вспыхнул гнев. Умалять ее боль, как будто ничего не случилось, было оскорбительно. У этого парня, очевидно, никогда в жизни не было плохого дня.
Брат короля продолжил, не обращая внимания на гнев Коры: – Этот меч действительно великолепен. Где ты это взяла?
Она вызывающе выдержала его взгляд, плотно сжав губы.
– Клинок сделан из чешуи дракона?
Он скрестил руки на груди и устроился поудобнее, так как их разговор, очевидно, займет некоторое время.
Управляющий замка склонил голову набок, точно так же как это делал Рун.
– Ты так долго хранила молчание, что я не удивлен, что ты не отвечаешь на мой вопрос. Но ради твоего же блага я бы хотел, чтобы ты ответила.
– А я бы хотела, чтобы ты заткнулся. Эта болтовня раздражает.
Он прищурился, глядя на ее лицо:
– Я собираюсь сделать кое-что, что тебе не понравится.
– Все в порядке. Я к этому привыкла.
– Очень хорошо.
Его глаза впились в нее, кристально голубые и блестящие. Затем его голос зазвучал глубоко в ее голове, похожий на голос Флэра, когда он был драконом.
– Расскажи мне о мече.
Если бы она ранее не испытала этого на себе, то была бы сбита с толку.
– Твой голос еще больше раздражает, когда он звучит у меня в голове.
Глаза наместника расширились еще больше, он явно был удивлен, что она так легко умеет общаться мыслями.
– Скажи мне, где дракон.
– Дай мне подумать об этом. Хм… нет.
Теперь его голубые глаза стали ледяными.
– Ты скажешь мне то, что я хочу знать, дитя.
На ее череп оказывалось чужеродное давление, подобное тому, что делал шаман. Но это был просто толчок, словно что-то тяжелое прижалось прямо к ее мозгу. Несмотря на свою слабость, она могла бороться с этим.
Кора выдерживала его пристальный взгляд все это время, не подавая никаких признаков борьбы. Ее разум принадлежал только ей, и она не позволила бы проникнуть в него, не тогда, когда от этого зависела безопасность Флэра. Наместник увидит его план отплыть на затерянный остров драконов. Этот секрет нужно было сохранить любой ценой.
Пот струился по его лбу, а лицо стало свекольно-красным от сосредоточенности. Капли впитались в его усы, а затем упали на пол. Его руки начали дрожать от напряжения.
Она даже не вспотела.
Наместник резко отстранился, затем поднялся на ноги. Теперь он посмотрел на нее по-новому, с насмешливой ухмылкой на губах. Она официально была его врагом, тем, кого он должен был уничтожить.
– Ты готова умереть, чтобы сохранить свои секреты?
Этот ответ был прост.
– В миллион раз больше.
– Тогда тебя, обнаженную, выпорют до смерти во дворе, где весь город сможет наблюдать за этим.
Он повернулся на каблуках, и его мантия взметнулась вокруг него. Золотая строчка отражала минимальное количество света в камере и светилась сама по себе. Он вышел и закрыл за собой дверь, массивный замок со щелчком встал на место.
Его последние слова неоднократно прокручивались в ее голове. Раздетая догола, она будет выпорота на всеобщую потеху. Ее обнаженное тело выставят на всеобщее обозрение, и она потеряет уважение, тщеславие и достоинство. В последние минуты ее жизни на нее будут смотреть, как на безрассудную шлюху.
И тогда она умрет.
Стальные наручники туго обхватывали ее запястья. Цепь, соединявшая их вместе, была намного прочнее, чем веревка, висевшая у нее раньше. Не существовало никакого способа, с помощью которого она могла бы выбраться из этой ситуации.
Городская площадь была заполнена людьми со всех сторон. Море лиц простиралось далеко вдаль, заполняя улицы и переулки. Они все пришли поглазеть на странное существо перед ними, полукровку.
Кора пыталась бороться со страхом в груди, зная, что это не облегчит ей этого момента. Теперь, когда ей придется обнажиться перед тысячами незнакомцев, она поняла, насколько хорошо ей было в Ваксе. Никто никогда раньше не видел ее обнаженного тела. Она была консервативна, когда дело касалось ее внешности.
Теперь она будет выставлена на всеобщее обозрение.
Они подвели ее к столбу в центре площади. Он был сделан из стали и зарыт глубоко в землю. Не было никакой надежды на то, что она когда-нибудь вытащит его. Крики и вопли толпы становились все громче по мере того, как она приближалась к последнему месту, где ей придется долго стоять.
Двое охранников отпустили ее, а потом приковали ее к металлическому зажиму в паре метров над землей. Это заставило ее поднять руки и встать на цыпочки. Коричневый халат на ней колыхался из-за легкого дуновения ветерка.
Один из охранников развязал ремешок у нее на шее, и халат соскользнул к ее ногам. Каждый дюйм ее тела был открыт любому, кто хотел посмотреть. Ее груди свисали, соски затвердели от дуновения ветра, а задница была обращена прямо к мужчине, который выпорет ее до смерти.
Кора была унижена.
Все, что она могла делать, – это смотреть на столб перед собой и концентрироваться на безликом металле. Она отключилась от всех криков, раздававшихся вокруг нее. Ткань халата коснулась ее ног, и она почувствовала небольшое утешение от теплого материала.