Флэр всплыл на поверхность воды, его голова показалась первой. Его чешуя выглядела еще более изумительно, когда была мокрой. На солнце она сияла еще ярче. Он набрал воды в рот, затем отпил из озера, мягко скользя при этом.
– Твоя чешуя выглядит так, словно сверкает.
Дракон гордо держал голову, его нос был слегка заострен кверху.
– Я знаю.
Она старалась не рассмеяться.
– Она выглядит действительно мило.
– Это я тоже знаю.
Кора продолжала пить из своей фляги и смотрела, как дракон выходит из воды.
– Ты хочешь, чтобы я поохотилась сейчас?
Дракон лег на песок и тут же закрыл глаза.
– Медведя, пожалуйста. Два, если ты сможешь с этим справиться.
Кора выхватила свой меч из рюкзака и направилась к деревьям.
– Я могу попробовать, но подозреваю, что даже с одним не вернусь.
Глава 26
Флэр развел огонь, затем откинулся назад, пока мясо готовилось на палочке.
– Ты думаешь, это разумно – разводить огонь?
Может, их было трудно разглядеть в темноте, но большой костер – нет.
– Мир по эту сторону пустыни сильно отличается. Никто нас не побеспокоит.
– Почему тут по-другому?
Он откинул капюшон, затем достал бритву из рюкзака.
– Здесь никого нет. Гномы прячутся далеко в горах, а эльфы уединяются в своих долинах. Мы одни.
– Правление короля Лакса не распространяется на эти земли?
– Технически да. Как ты можешь контролировать то, от чего ты так далек?
Он использовал для лица растительный крем, а затем побрился, не глядя на свое отражение. Лезвие скользнуло по его коже, но так ни разу и не порезало.
– Он мог бы пересечь пустыню, если бы действительно захотел, но зачем пытаться завоевать существ, которые все равно тебя не беспокоят? Кроме того, король Лакс понимает, что и эльфы, и гномы – ужасающие существа. Он не стал бы снова воевать с ними, если бы у него был другой выбор.
Кора не могла не сложить кусочки головоломки воедино. Он говорил о короле Лаксе так, словно был знаком с ним лично, а управляющий Истоном был его дядей. Флэр должен был быть каким-то образом близок к королю Лаксу.
– Ты говоришь о нем так, словно знаешь его лично.
Кора мягко подтолкнула его, надеясь, что он раскроет свои секреты теперь, когда они были так близки к эльфам. Другой возможности у него может и не представиться.
Он перестал бриться, хотя половина его лица была покрыта кремом. Он наблюдал за ней через огонь, его голубые глаза крепко держали свои секреты под замком.
Она не стала настаивать на этом дальше, потому что знала, что это бессмысленно.
– Король Лакс – мой отец.
Даже при том что Кора подозревала какую-то степень родства, она не ожидала этого. Она попыталась скрыть свою реакцию, но не смогла. Она была удивлена – и немного встревожена.
Флэр побрил другую сторону своего лица, притворяясь, что он только что не сказал чего-то особенного. Он вытер оставшиеся пятна, затем помыл бритву.
– Я правил под его началом и бок о бок с ним очень долгое время. – Он уставился на лезвие в своих руках, медленно поворачивая его. – На самом деле на протяжении сотен лет. Он был тем, кто проник в разум моего дракона и заставил его слиться со мной. После этого я взял все под свой контроль. Он готовил меня к тому, чтобы заменить его в случае его гибели. И я был идеальным кандидатом.
Кора изо всех сил старалась сохранять спокойствие, вести себя так, как будто между ними ничего не изменилось. Хотя этот факт изменил ее взгляд на него, она вспомнила, что он покинул Высокий замок по какой-то причине. Она вспомнила, что он бежал от короля, а не к нему.
– Я ни в чем не сомневался в течение многих лет. Насколько я понимал, драконы были созданы исключительно для того, чтобы служить нам. Они дали нам невыразимую силу. Мы единственные, кто достоин контролировать это. Флэр долгое время был под моей властью, и, как бы он ни сопротивлялся мне, я столкнул его вниз. Я пытал других драконов, когда они отказывались сотрудничать. Я убил много людей, которые не заслуживали смерти. Я был монстром – таким же, как мой отец.
В его глазах отражалось пламя костра, и глубоко в них была тяжесть боли, которую он нес. Это было смешано с раскаянием и виной.
– Мы с моим отцом были близки – неразлучны. Но с годами я стал более близок своему дракону. Начала формироваться связь, и любовь начала расти. Я дошел до того, что больше не мог причинять ему боль, и, когда меня попросили, я отказался причинять боль другим драконам. Это была самая подлая жестокость, и я категорически отказался ее совершать.
Кора подтянула колени к груди и крепко обняла их.
– Я начал подвергать сомнению все. Я заново проанализировал Великую войну и осознал, какие разрушения мы причинили. Драконы даровали нам милосердие, но в ту секунду, когда они повернулись спиной, мы нанесли им удар в темноте. Как я мог когда-либо гордиться тем, что я сын своего отца? Он захватил мир силой, а не уважением. Он уничтожил целый вид драконов ради собственной выгоды. Он прогнал другие виды, которые жили здесь дольше, чем вообще существовал человек.
Она могла чувствовать боль, сочащуюся из него. Воздух вокруг него был наполнен печалью.
– А потом мой отец убил мою мать.
В конце его голос сорвался, эмоции горели глубоко в горле.
– Они поссорились, как всегда, и папа вышел из себя, как обычно. В тот раз он зашел слишком далеко. И вот тогда я ушел. – Его взгляд стал пустым, когда он уставился на костер. – Я обещал отомстить за свою мать. Обещал отомстить за все, что случилось с Флэром. И я пообещал покончить с собой, когда закончу. Я намерен сдержать все эти обещания.
Его последние слова задели ее очень сильно. Сидеть у костра и притворяться, что его история ее не тронула, было невозможно. Она никогда не слышала, чтобы мужчина говорил о такой сильной агонии, и не знала никого, кто испытывал бы такую невыносимую боль. Это было намного хуже, чем любая пытка, которую она когда-либо испытывала.
Кора подошла к его стороне костра и села рядом с ним. Она не знала, как утешить своего друга словами. Что бы вы сказали тому, кто так много потерял? Как бы вы утешали кого-то, отягощенного чувством вины?
Она провела своей рукой по его руке, затем взяла его ладонь. Кора крепко сжала ее, молча говоря ему, что была там – что она всегда будет там.
Он уставился на их соединенные руки, затем провел своими пальцами по ее.
– Флэр, все наладится. Возможно, этого не произойдет в течение долгого времени, даже десятилетий, но когда-нибудь это произойдет.
– Нет.
Она вздрогнула от его отказа.
– Ты должен верить.
– Нет… меня зовут не Флэр.
Он повернул голову к ней, его нос был всего в нескольких сантиметрах от ее носа.
– Я Раш.
Кора бесконечно прокручивала в уме его слова. Даже при том что она ожидала такого рода откровения в какой-то момент, она не ожидала этого сейчас. Это было трудно проглотить. Существовали две разные версии его: та, которую она знала сейчас, и та, что была в прошлом.
– Мы уже близко.
Он шел немного впереди.
– Откуда ты знаешь?
– Я был здесь раньше.
– Ты был в Эден Старе?
– Не внутри его. Они никогда не позволили бы мне пройти. Но я знаю, что вход находится где-то поблизости. Они придут к нам раньше, чем мы что-либо поймем. У них есть глаза по всему лесу.
– Есть ли что-нибудь, о чем я должна знать заранее?
Раш замедлил шаг и пошел рядом с ней, дальше он говорил шепотом.
– То, что они недоговаривают, важнее того, что они говорят. Тебе придется положиться на свою интуицию, если ты когда-нибудь захочешь объединиться с ними. Если они примут тебя, не жди, что они будут добры к тебе. Ты будешь белой вороной среди их народа.
– Ты делаешь много предположений из-за того, что никогда не был в Эден Старе.
Он холодно взглянул на нее:
– Я знал эльфов и до войны. Я понимаю, каковы они на самом деле.
Она спровоцировала его непреднамеренно, поэтому отвернулась, чтобы рассеять напряжение.
Его пристальный взгляд впился в нее.
– Ты больше не смотришь на меня так, как раньше.
– Это неправда. – Она тут же повернулась к нему и посмотрела ему в глаза. – Я признаю, что это было нелегко принять, но я доверяю человеку, которого знаю. Ты совершил ошибку, как и все мы.
– Не одну ошибку, – холодно сказал Раш. – Их было много. И мое раскаяние не оправдывает того, что я сделал. То, что я сожалею, ничего не изменит.
– Если ты восстановишь драконам их прежнюю жизнь, ты будешь оправдан.
– Это займет гораздо больше времени.
Он был холоден и неумолим даже к самому себе. Было видно, что он ненавидел каждую клеточку своего существа.
– Я думаю, ты самый замечательный человек, которого я когда-либо встречала.
Раш остановился как вкопанный.
– Ты спас меня от стражников в Полоксе. Ты дал мне свою чешую, чтобы сделать мощный клинок. Ты взял меня под свое крыло, даже когда не доверял мне. Когда шаман захватил меня в плен, ты рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня. Может быть, давным-давно твое сердце было не на том месте, но сейчас оно там, где и должно быть. Мы не можем вечно жить прошлым, нужно двигаться вперед.
Вместо того чтобы быть вдохновленным или растроганным, он выглядел еще более свирепым. Его голубые глаза были поразительно похожи на острые, как бритва, сосульки.
– Я не думаю, что все драконы, которых я сломал, согласились бы с тобой. Я не думаю, что все матери, чьих сыновей я убил, согласились бы с тобой. И не думаю, что эльфы согласились бы после того, как я убил Тиберия Риверглейда, их короля.
Они разбили лагерь в лесу без костра. Ветви тихо покачивались на деревьях, напевая тихую песню. Кора лежала на спине рядом с Рашем, глядя на звезды, проглядывающие сквозь пышную листву.
Раш посоветовал не разводить огонь, чтобы они не привлекали к себе внимания. Лучше было приближаться к эльфам при дневном свете, когда их лица были хорошо видны, чем в темноте, когда их внешний вид был более устрашающим.