Победа мертвой волчицы все еще вызывала у северных сомнение и недоверие, но следы огромных зубов на драконьей туше подтверждали достоверность сбивчивых гоблинских рассказов.
Исполинское тело начало разлагаться, и в нем, растаскивая по кускам мясо и внутренности, копошились слуги Ханары. Бок о бок с ними, вооруженные ножами и топорами, возились гоблины. Из шкуры и костей павшей драконши они строили новые дома. Так Эльгина, сама того не желая, участвовала в возрождении жизни, дав кров тем, кого так страстно желала уничтожить.
Плененный Тоги стал для делегации приятным сюрпризом. Погрузив парализованного и связанного дракона на запряженную тяжеловозами подводу, его с конвоем отправили в лагерь северных.
Потомственный сыщик Франц Аро пребывал в состоянии тревожном и восторженном. Высочайшая честь – личное задание от госпожи Лэйлы, досталась ему, молодому и не слишком опытному, но весьма успешному и перспективному работнику городского сыска. Пять поколений чистокровного дворянского рода, к которому принадлежал молодой человек, служили верой и правдой своему городу и Королевству.
Этим утром, принимая от седовласой нянечки вычищенный, надушенный и накрахмаленный камзол, Франц трепетал, ведь ему предстояло явиться во дворец. Обрядившись, как подобает человеку благородному и скромному, он разочарованно оглядел себя в старинном, потрескавшемся в углу зеркале. Из-под бесцветных жидких волос смотрели ясные проницательные глаза. Лучше бы не смотрел. Один взгляд – и появившаяся было уверенность сменилась прежней стыдливостью и нерешительностью.
Молодой дворянин не отличался выдающейся статью: он был невысок, сутул и некрасив. Столь непрезентабельная внешность была как нельзя кстати для шпиона, однако, вспоминая про смазливых пажей и ухоженных придворных, Франс ощущал непреодолимую неловкость.
Причин для визита Аро во дворец было множество. Во-первых, алтарь, на котором в столице Королевства сложили головы эльфийские девы, юный дракон из небезызвестной Гильдии и странный псевдоединорог. Во-вторых, тревожный и нежеланный для Ликии союз Короля с эльфами. И, в-третьих, наконец, самая свежая новость – таинственное исчезновение направлявшегося в Нарн обоза с лесными эльфийками.
По прибытию во дворец зардевшегося и взволнованного Франца проводили в зал переговоров, где его уже ожидала прекрасная Лэйла. Оказавшись посреди сияющего зала, молодой человек сделал шаг и замер, не в силах преодолеть смущение. Под носком его начищенного башмака виднелись инкрустированные перламутром мраморные рыбки, составляющие узор на полу.
– Мой милый Франц, я думаю, вам понятна цель вашего пребывания здесь?
Голос нежный и ласковый, как мурлыканье кошки, привел юношу в чувства. Вспомнив, как ловки и коварны бывают эти животные, сыщик воспрянул и тут же взял себя в руки. Такая неприкрытая проверка на осведомленность не стала для него сюрпризом: к ней Франц готовился заранее. Ответ крутился в его голове с позапрошлого вечера и был вызубрен наизусть:
– Ваше высочество, я думаю, что результатом моей работы, которую, как я полагаю, вы собираетесь мне поручить, должно стать выяснение неких обстоятельств, при которых, «а» – произошло жертвоприношение в столице, «б» – бесследно пропали лесные эльфийки и «в» – произошли события не столь важные, чтобы их перечислять, но, вероятнее всего, связанные с предыдущими двумя…
– Вы делаете успехи, уважаемый Франц, – Лэйла удовлетворенно склонила голову, исподлобья взглянув сыщику в глаза, а тот, в свою очередь, нашел в себе силы и глаз не отвел, – я думаю, что не ошиблась в вас. Мне даже не пришлось озвучивать цель вашего визита, вы все знали заранее. Похвальная прозорливость. Приступайте к работе и не беспокойтесь о расходах.
Коротко кивнув, юноша покинул дивный дворец, такой же невесомый и нежный на вид, как и его прекрасная хозяйка. Оказавшись на свежем воздухе, он выдохнул с облегчением. Кажется, все прошло неплохо: в грязь лицом не ударил и расшалившиеся нервы укротил.
Лэйла действительно осталась приятно удивлена и довольна. Несмотря на волнение и робость, потомственный сыщик ей понравился, и даже его неказистая внешность, казалось, играла на руку. Несомненно, Франц Аро был хорош в своем деле: на его счету имелось немало раскрытых тайн, а юношеские амбиции были неплохим подспорьем в предстоящей работе.
Итак, готовый выяснять, разузнавать, искать и исследовать, молодой сыщик, получив вдохновляющую улыбку прекрасной Лэйлы, деньги на необходимые расходы и коня, отправился на юго-запад…
Часть третья. Белый Кролик
Мохнатые тяжеловозы, поскальзываясь на мокрой дороге и прижимая от страха уши, неслись во тьме сквозь косые линии холодного дождя. Они храпели и трусливо повизгивали, кося темные бархатные глаза на щелкающего кнутом возницу.
Огромная подвода увязала колесами в дорожной грязи, а могучие кони дружно вытягивали ее, налегая на скрипучие ремни промокшей поношенной упряжи. Летели мимо ночные косматые сосны, хмурила облачную бровь желтая пятнистая луна. В подводе, укрытый рогожей от лишних глаз, лежал чудовищный пленник. Он молчал, не подавал признаков жизни, и возможно, уже умер от яда, пропитавшего исполинское тело.
За дождевыми росчерками мелькнули огни костров, и ободренный кучер прикрикнул на лошадей, понукая их ускорить бег…
Так закованного, побежденного, еле живого дракона Тоги привезли из разрушенной гоблинской деревни в лагерь северных. Теперь он лежал в стороне от военных палаток, связанный заклинаниями и зачарованными путами. Некромант осторожно присел в паре метров от него. Таких красивых зверей он не видел давно. В отличие от здоровенных, грубо слепленных драконов Гильдии, похожих на каменных болванов, вытесанных на скорую руку, юный Тоги был аккуратен, изящен и мал. От его закованного в магические кандалы тела шло слабое сияние. Когтистые лапы подергивались, как и веки.
– Ты слышишь меня, дракон? – спросил Ану негромко.
Ответом ему послужило слабое движение чешуйчатой головы: то ли кивок, то ли вздрагивание. Ожидавшие в стороне мертвецы напряглись. Широ отступил на шаг, а Фиро глухо заворчал, окинув внимательным взглядом распростертое на земле драконье тело.
– «У меня к тебе предложение, маг, – телепатически откликнулся Тоги, – я перейду на твою сторону и буду служить тебе».
– Хорошо, дракон, – Ану заговорил громче и медленнее, – если ты перейдешь на нашу сторону и примешь командование севера, мы сохраним тебе жизнь.
– «Мне этого достаточно, – прогудел дракон и приоткрыл один глаз, – я клянусь служить тебе верой и правдой».
– К черту твои клятвы, – усмехнулся Ану, – мы заключим договор. Ну так что? По рукам?
Дракон ничего не говорил и не двигался. Некромант понимал, что зверь думает, взвешивая в затуманенной голове все «за» и «против» этого поспешного предложения. Заключение договора обязало бы Тоги на века. Магия слова – великая вещь, уловка древняя и надежная, не дающая сторонам нарушить соглашение.
– Ну так что? – не давая пленнику времени на раздумья, повторил Ану. Он собирался сказать еще что-то, но Фиро неожиданно и резко перебил его:
– Его надо убить. Он предатель.
– Это настоящий дракон, Фиро, – Ану смерил мертвеца взглядом, – ты знаешь, сколько он стоит? А знаешь, на что он способен, как союзник?
– Союзник-предатель не способен ни на что. Предательство неприемлемо, – хрипло говорил мертвец, – предатели заслуживают смерти больше, чем враги. А тот, кто заводит дела с предателями, валяется в грязи. Забудь наконец о деньгах, некромант. Подумай о чести.
– Какая еще честь! – Ану разгневанно обернулся к Фиро.
Покладистый и обычно такой послушный мертвец вдруг ни с того ни с сего взбунтовался. Это было очень странным проявлением эмоций. Глядя на его фанатично вспыхнувшие глаза, некромант почувствовал, как по позвоночнику прокатилась едва ощутимая струйка холодного пота.
В ту же секунду мертвец-альбинос, стоящий в стороне с обычным для него бессмысленным видом, раздул ноздри и злобно сверкнул рубиновыми глазами. Бунт на корабле? Зомби, словно собаки, чуют человеческий страх – Ану прекрасно знал это, поэтому тут же собрался, не давая чувству тревоги захватить себя полностью.
– Позволь мне убить его, – Фиро медленно потянул из-за спины мечи, – пусть как враг сдохнет с честью.
Чем тише звучал его голос, тем ужаснее он становился. Мертвые глаза горели углями. Глядя, как мертвец движется на него темной ледяной тенью, Ану потерял дар речи. Из оцепенения некроманта вывел свирепый рык Широ. Кому он был адресован, осталось неясным, но Ану, больше не медля, сделал едва заметное движение рукой. Губы его шевельнулись, произнося заученное назубок заклинание, от которого разбушевавшийся мертвец согнулся пополам, словно от сокрушительного удара под дых.
– Какая, к дьяволу, честь! – закричал некромант упавшему на одно колено Фиро. – Нет никакой чести! Ты просто помешался на предательстве! Что за гонор? Что за нелепые амбиции?
– Что ты знаешь о чести, – прошептал Фиро, – когда не располагаешь ни жизнью, ни смертью, остается лишь честь. Одна для всех и каждого. И живому, и мертвому равная, – бешено пылающие глаза потухли и помутнели.
Мертвец поднялся и отступил назад. Он ссутулился, низко опустил голову, его серое лицо выглядело усталым и болезненным.
Широ, внимательно наблюдавший за происходящим, склонил голову набок, словно собака, и снова зарычал. Было непонятно, что тревожило альбиноса: то ли он хотел заступиться за некроманта, то ли наоборот вздумал поддержать собрата. Ану помнил о том, что у мертвецов сильны узы стаи, и если взбунтовался один, то не исключено, что и другие выйдут из-под контроля. Поймав пустой, холодный взгляд Широ, некромант чуть двинул рукой. Мертвец тут же затих. Вроде бы все получилось, но позицию лидера надо было утвердить, а Фиро все не унимался.
– О чести говоришь? А головой ты подумал? Пораскинул своими гнилыми мозгами? – Ану стремительно приблизился к мертвецу и, ухватив его за меховой воротник, тряхнул что есть мочи. – Припомни-ка лес лаПлава! Уж не забыл ли ты о том, что дракон, как и единорог, – тварь непростая, и последствия его убийства будут непредсказуемые. Убьешь его, и земля изольет на нас всю ярость своей бесконтрольной древней силы. Убийство дракона – величайший грех. Я поднял тебя, и значит у нас с тобой одна душа на двоих, так что все твои грехи запишутся на мой счет!