ло, преступникам удалось скрыться».
За день до отъезда Джастин задал воронам вопрос, который тревожил его: «Если бы вы знали, какое божество помогает Мэй, вы бы сказали мне, правда?»
«Если на то будет воля нашего отца», – ответил Магнус.
«Это что еще такое? – удивился Джастин. – Так вы знаете и молчите? Так, что ли?»
«Нет, мы не знаем и потому молчим, успокойся, пожалуйста».
Но Джастина разобрало не на шутку.
«А может, вы молчите, потому что ей помогает богиня из числа союзников Одина? Все это удобно и здорово, и вы проворачиваете за моей спиной какие-то свои дела?»
«Это было бы действительно удобно и здорово, – заметил Гораций. – А что за богиня, как ты считаешь?»
«Сами знаете, что за богиня. Фрейя – подательница жизни, и она носит янтарное ожерелье. А у Мэй – кинжал с янтарной рукоятью, посвященный богине плодородия».
«Янтарь в половине европейских культов используется, – рассердился Гораций. – Вернешься домой, посмотри в стриме – если, конечно, его не уронят талантливые аркадийские ребята».
«А мне вот кажется, что меня водят за нос!» – ответил Джастин.
«Если и водят, то не мы. Мы ей кинжала не посылали. Сам подумай, где кинжал, а где мы, у нас даже противопоставленного большого пальца нет».
А ведь правда. Они с Мэй так и не поняли, кто прислал кинжал. Джастин решил, что с выяснения этого и следовало начинать. Чтобы воспользоваться джемманской почтой, богу нужен человеческий помощник. Изначально он подозревал Каллисту, но та с жаром отрицала свое участие в деле. К тому же она поклонялась богине магии и лунного света – янтарь и плодородие не имели к ней никакого отношения. А вот Один с воронами с самого начала твердили, что Мэй увенчана цветами, – что логично, если это как-то связано с богиней плодородия из их собственного пантеона.
Несмотря на все терзания, Джастин сумел пережить эти два нескончаемых дня. На третье утро джемманы собрали чемоданы и попрощались с семьей Карла. Воспоминание о неблагодарной беглянке омрачило эти минуты, зато Карл по-прежнему раздувался от гордости, потому что принимал таких важных гостей. И в самом деле человеку, не знающему о закулисных событиях, визит показался бы успешным. Тихий и молчаливый Фил сумел уломать аркадийцев и подписал выгодное торговое соглашение, Лусиан подружился с аркадийским президентом, который пообещал развивать сотрудничество по многим линиям. Они объездили не только Дивинию, но и довольно далекие от нее города и поместья, чего не удалось сделать ни одному джемману за всю историю РОСА.
– Главное, выбраться отсюда живыми, – пробормотал Аттикус на ухо Джастину.
Они садились в автобус, который должен был доставить их к границе. Джастин был уверен: как только они окажутся по ту сторону границы, дипломат напьется на радостях. По правде говоря, Джастин не стал бы его за это винить.
Аркадийская делегация ехала отдельно, чтобы без помех получить последние конфиденциальные инструкции. Лусиан и Аттикус договорились с джемманским правительством о разрешении на въезд. Целью визита значилось: ознакомление с джемманской культурой, чтение лекций по аркадийской. Лусиан побоялся даже намекнуть своим джемманским собеседникам, что делегация едет не с добрыми намерениями, но заверил Джастина, что, как только они окажутся на джемманской территории, хакеров обезвредят.
– Нечего им ездить по стране и смотреть по сторонам, – сказал Лусиан. – Мы сделаем вид: прекрасно, ребята, культурный обмен? Отлично. И отправим их в места, где есть удобный выход в стрим. Как только они там появятся, твои друзья дадут против них показания, и дело в шляпе. – И Лусиан смерил Джастина пристальным ровным взглядом: – Еще я заметил, они обожают тебя. Особенно Хансен. Как ты этого добиваешься?
– Он просто хочет жить в мире джемманской мечты, вот и все, – бойко ответил Джастин.
Джемманской мечты и поклонения Одину. Когда автобус привез их на аркадийскую базу на берегу Миссисипи, возглавляемая Хансеном делегация уже была там. Хансен подошел к Джастину поздороваться и, пользуясь тем, что их никто не слышит, прошептал:
– Я понимаю, что когда все выплывет наружу, придется побегать. Но я также надеюсь, что, когда все уляжется и мы с Элайной и остальными устроимся на новом месте, мы сможем встречаться чаще. Мы хотим больше знать о нем.
– Я тоже на это надеюсь, – ответил Джастин, и в животе странно заныло.
Аркадийцы досмотрели чемоданы всех отбывающих джемманов и аркадийцев, потом обыскали всех лично, обхлопав каждого, – чтобы удостовериться, что никто не везет ничего недозволенного. Солдатам даже и в голову не пришло, что джемманы могут попытаться вывезти женщину. И уж тем более никто не осмелился просить Огражденную женщину показать лицо. Наконец джемманы и аркадийцы получили разрешение на выезд, и всех попросили пройти на борт катера, который должен был перевезти их через реку. Берег близился, Джастин уже видел знакомую серую и красно-коричневую форму джемманских солдат. И плещущийся на ветру флаг РОСА.
Вид флага почему-то растрогал его: фиолетово‑пурпурное полотнище с золотым лавровым венком и девизом – Gemma mundi. Джастину разом припомнилось его возвращение из Панамы. Интересно, Ханна хотя бы отдаленно представляет себе, какие грандиозные перспективы открывают перед ней слова на этом флаге? Понимает ли, что сейчас ее мир станет намного больше? Она сидела рядом и молчала, лица было не разглядеть под плотным покрывалом, и Джастин даже вообразить не мог, что она чувствует. Возможно, она сидит и боится, что ее поймают, – вполне логично, ведь они еще не причалили к джемманскому берегу…
Рядом сидела Ханна, не Мэй. И это тоже тревожило. Где она сейчас, что с ней? Наверняка, если бы что-то случилось, они бы узнали. Но полное отсутствие сведений сводило с ума. Джастин раз за разом прокручивал в уме их последнюю встречу: этот непонятный поцелуй, его обещание помочь в деле с племянницей… Мог бы он поступить по-другому? Если бы он помог ей раньше, бросилась бы она в авантюру с девочками?
«Хочу дать тебе полезный совет. Насчет того, как строить отношения с женщиной», – заявил вдруг Гораций, прерывая нескончаемый круговорот мыслей.
«У меня нет никаких отношений с женщиной», – сварливо отозвался Джастин.
«Заткнись и слушай, пригодится, – мрачно приказал ворон. – Вы прекрасно сработались – что неудивительно, вы ведь предназначены друг для друга. Я имею в виду не только любовь – хотя ты и тут умудрился напортить. Вы – хорошая команда и бережете друг друга. Но это не значит, что вы должны все делать вместе и ходить неразлучно. У вас одна судьба на двоих, но у каждого есть и личное предназначение. У нее – тоже! Ты опоздал с помощью, потому что это была не твоя задача. Это была ее задача, ее дело. Она за него взялась и сейчас доводит до конца. Твоя задача заключалась в том, чтобы раскрыть заговор Великого Ученика и привести людей к вере в Одина. Знай, что вы оба исполняете свой долг, пусть и порознь. Знай это и будь доволен».
«Как я могу быть доволен, если я беспокоюсь за нее? Увидимся ли мы еще? – расстроился Джастин. – Я ведь жизни без нее не мыслю…»
«Так вот возьми и скажи ей это, когда вы снова встретитесь», – сообщил Гораций и гордо умолк.
Катер причалил на джемманской стороне, аркадийские солдаты терпеливо ждали, когда джемманские и аркадийские дипломаты сойдут на берег. Журналистов не было – пресса ждала их в Ванкувере. На них стояло и смотрело столько джемманских солдат, что Джастин себя чувствовал как перед камерами в прямом эфире. Пристальное внимание нервировало – ведь все могло пойти не так в любой момент! А вот Лусиан просто расцвел, снова оказавшись в центре внимания. Он произнес благодарственную речь перед аркадийскими солдатами на борту катера. А затем бодро зашагал к офицеру, который ждал их со сканером в руке – проверить чипы. Сенатор четко давал понять, кто возглавляет делегацию и кто первым пройдет пограничный контроль.
Джастин стоял за ним и смотрел, как Лусиан положил ладонь на сканер. Для джемманов это была простая формальность – это приходилось так часто проделывать, что движение входило в привычку. И тут до Джастина дошло: для него-то формальность! А для Ханны – полная катастрофа!
Офицер – судя по знакам отличия, капитан, – посмотрел на строчки на экране и кивнул:
– Добро пожаловать домой, сенатор.
– Дом, милый дом! – пророкотал Лусиан в лучших театральных традициях. – А я ведь пропустил финал Кубка Хамаки, можете себе представить? Ну же, скажите, что «Кометс» выиграли!
Суровый капитан заулыбался:
– Они выиграли, сэр! Три – два! Отличный матч…
Лусиан испустил восторженный вопль и пожал капитану руку – этот жест привел солдат в полный восторг, кто бы сомневался.
– Видите? Вот что значит теплый прием на родине! Родная страна – это родная страна!
Энергично тряся руку капитана, Лусиан наклонился к нему и так тихо, что даже Джастин еле слышал, проговорил:
– И улыбайтесь, пожалуйста, потому что вам предстоит сейчас сослужить великую службу вашей стране. С нами пойдет женщина, у которой не будет чипа, но вы не подадите виду, когда она приложит ладонь к сканеру. Вы пропустите ее и ничего не скажете, а я даю вам слово сенатора и будущего консула, что ваша карьера пойдет вверх после этого случая. Лусиан заулыбался еще шире и похлопал капитана по плечу, громко добавив: – Надеюсь, в самолете покажут игру в записи! И смотрите мне, если обманули – не спущу!
Улыбка капитана исчезла с лица. Бедняга растерялся – и немудрено. Сканер пикнул, пропустил Джастина, потом прошли остальные мужчины. Следом потянулись джемманские женщины – люди из делегации все еще держались двумя группами, на аркадийский манер. Джастин стоял рядом с Лусианом и наблюдал за процессом. А тот оглядывал всех с улыбкой короля, объезжающего свое царство. Но Джастин был уверен, что сенатор волнуется – так же, как и он сам. Если капитан поднимет тревогу при виде Ханны, и все это в присутствии аркадийских солдат, дело примет весьма скверный оборот.