Полковник Джозайя издал предупреждающий кашель – тяжелый, влажный и беспокойный. Он еще далеко не выздоровел до конца.
Королева замолчала.
– Джозайя?
– Не уходи от текущей проблемы. Не стоит пока о мрачном.
– Да, конечно. Господа, среди нас чудовище. Как нам его найти? Бабельтоск?
Чародей неуверенно поерзал на стуле. Гейлс и Вольф не сводили с него взгляда. Оба достаточно долго пробыли на службе у Грейфеллсов.
До Ингер тоже доходили некоторые слухи.
– Ну? Ты ведь лучше любого другого должен понимать столь извращенный разум?
– Есть хоть какая-то вероятность, что твой двоюродный брат выбирается по ночам наружу? – спросил Бабельтоск.
Он вел расчетливую игру. Ингер наверняка вспомнит свою жизнь миловидной девушки в доме, где разврат был рутиной, а самым большим развратником считался Дэйн Грейфеллс.
Гейлс и Вольф продолжали мрачно смотреть на чародея.
– Меня не возбуждают чужие мучения, – набравшись смелости, сказал он. – Я ни разу не причинил никому вреда. Я просто люблю их, пока они не разбивают мое сердце.
Гейлс и Вольф презрительно усмехнулись.
Ингер в ужасе уставилась на Бабельтоска. Этот извращенец использовал настоящее время. Какая безумная, самоубийственная сила вынудила его обвинить самого себя? Неужели его внутренний конфликт настолько силен, что он готов предстать перед судом за чудовищное поведение другого?
Именно эти слова готовы были вырваться у Вахтеля. Поспешив, он мог себя выдать.
– Послушайте меня. Я не трогал Филетию Пленс. Я вообще ее не знаю. Для меня она ничего не значит. Вернее, не значила. Ищите кого-то другого. Как уже заметила ее величество, возможно, среди нас нет лучшего охотника, чем я. Доктор, сядь и расслабься. Мы никуда не торопимся. Расскажи нам: бывало ли такое раньше?
Старик помедлил и наконец кивнул:
– Увы, ты прав. Подобные случаи бывали, самый последний – перед твоим прибытием. Тогда царило всеобщее замешательство, и никто не обратил внимания на безымянную девочку, которая, вероятно, сама же на это и напросилась.
– Безымянную? – переспросил Бабельтоск.
– Как оказалось, ее звали Элли Вуд, и она сбежала от жестокого отца. Была еще одна, лет семь или восемь назад, по имени Тефе Блэк, тринадцати лет, беременная от собственного отца или брата. Если бы не война, был бы чудовищный скандал.
Бабельтоск кивнул:
– Их смерть тронула тебя?
– Это были просто дети. Никто их не любил. Сперва их мучили родственники, а потом пожрал монстр. Никого это не волновало. Никого, кроме меня. А я был бессилен. Даже Майкл не смог ничего сделать.
В глазах старика проступили слезы, ко всеобщему удивлению.
– Блэк – не такая уж распространенная фамилия, верно? – заметил Бабельтоск. – Похожа на итаскийскую. Господин Вольф, нам случайно не попадалось недавно нечто похожее?
Вольф тупо взглянул на него:
– Вряд ли.
– Мясник. В лавке, где та девушка, Хельтклер, оставила пиво.
– Его звали Блэк? Не помню.
– Возможно, я об этом не упоминал. Среди соседей ходят сплетни, будто Хайда Хельтклер – жертва насилия.
– Мясник?
– Пожалуй, выглядит чересчур очевидно. Он не стал бы убивать девушку – у него были иные потребности. Он был нежеланным любовником. Нет, это кто-то другой. Кто-то, близкий к мяснику. Нужно выяснить, имеет ли к нему какое-то отношение Тефе Блэк. Если да – поищем человека, к которому бежали за поддержкой девушки Блэка… Доктор?
У Вахтеля был такой вид, будто он чем-то подавился.
—Не сказала бы, что это особо умно, – заметила Непанта, наблюдавшая из-за плеча Вартлоккура. – Ты вроде не хотел, чтобы люди о тебе вспоминали.
Нерожденный совершал ночной полет над Седльмайром.
– Сейчас такое время, когда оживают мелкие интриги. Радеахар отобьет охоту их затевать.
– Что ты собираешь предпринимать в связи с событиями в Воргреберге! – Она говорила об убийце девочек.
Вартлоккур вздохнул – его это не слишком волновало. Случившееся повергло его в ужас, но ему все равно не хватило бы времени, чтобы спасти каждого. Имелись проблемы и поважнее. К тому же эти люди вовсе не были идиотами и при желании вполне могли справиться сами.
– И еще скажи мне, муж мой: как так получается, что ты можешь подслушивать обитателей замка Криф, но не Гаруна бин Юсифа?
– Мы жили в замке Криф. Я знаю там каждый дюйм, и каждый дюйм помнит меня. И прежде чем мы покинули замок, я наложил на него заклятие.
При подходящих условиях он мог подслушивать и Мглу, но теперь, когда та об этом узнала, она постаралась как можно больше осложнить ему задачу. На самом деле проблемы носили более технический характер, но суть от этого не менялась.
– Так что насчет детоубийцы?
– Чего ты от меня хочешь? – рассерженно бросил чародей.
– Чего-нибудь. Добрые люди ничего не предпринимают.
Он мысленно сосчитал до десяти.
– Звездный Всадник никуда не денется, – сказала Непанта. – А тем временем в лапы чудовища попала очередная девочка.
– Понимаю. – Он сдался, подчиняясь воле жены. Злодея не так уж трудно было найти – достаточно было заглянуть в прошлое на том месте, где нашли тело… – Мне придется отправиться туда самому. Отсюда нырять во время не получится.
Непанта испуганно на него взглянула.
– В самом деле? Ты ведь не говоришь так лишь для того, чтобы я попросила тебя отказаться?
– Нет. Мне надо там быть, чтобы уловить нужные отголоски личности.
Непанта театрально вздохнула – так, как умела только она.
– Чему быть, того не миновать. Иди.
– Ты настаиваешь?
– Да.
– Я настрою провидческую чашу Скальцы, чтобы ты могла наблюдать.
Возможности что-либо слышать чаша не давала. Он немного с ней повозился, бормоча, что, к счастью, Радеахар не отличался силой характера. В последнее время он гонял его повсюду без передышки.
Он велел Нерожденному открыто продемонстрировать свое присутствие, а затем призвал его обратно в Фангдред.
Озора Мундвиллер яростно уставилась на Кристен, затем хмуро взглянула на Даля Хааса.
– Это существо летает от дома к дому и заглядывает в окна?
– Чародей дает понять, что наблюдает за происходящим, – сказал Даль.
Старуха, похоже, склонна была возложить всю вину на них.
– Мы это всегда знали. С чего эти внезапные явления?
– Никто из нас не знает Вартлоккура достаточно хорошо, чтобы постичь его мысли, – сказала Кристен. – Возможно, он намерен повергнуть кого-то в панику, чтобы те подумали, что чародей раскрыл их истинные намерения.
– Кого-то в Седльмайре?
Даль кивнул.
– Кого-то известного?
– Нет. Но этот кто-то хорошо умеет оставаться незамеченным.
Все трое сразу же подумали об Арале Дантисе, который бесследно исчез.
– Полагаю, поведение Нерожденного – некий знак. Я расспрошу людей, и если что-то в самом деле происходит – выясню. Байт! Где этот мальчишка?
– У него новое увлечение, – сказал Хаас.
– Девчонка Блоджетт? Ему же велели не спускать глаз с Кристен.
– Наверняка та самая, – улыбнулась Кристен. – Может, она еще совсем юная, но куда податливее меня.
– Ну, я ей покажу…
– Девочка, кстати, вполне симпатичная, – добавил Хаас. – И весьма здравомыслящая для ее возраста.
– Но она сирота, – с притворным недовольством проворчала Озора. Ни для кого не было тайной, что Берти Блоджетт на самом деле ей нравилась. Девочка невольно вызывала у нее улыбку. – Живет за счет благотворительности семьи Энталь. Откуда она вообще взялась? Вот ведь люди!..
Будучи слишком старой, Озора не вмешивалась в давние семейные раздоры, но ей, к удивлению многих, хватало гибкости, чтобы не мешать братанию былых врагов.
– Ты слишком стара для Байта, – усмехнулся Даль, когда они с Кристен остались одни.
– Хочешь сказать – слишком умудрена опытом?
– И у тебя уже есть парень.
– Это можно и поменять. Я вижу, как ты поглядываешь на Берти.
– Что поделаешь – в конце концов я пока не труп, а мужчина. И я ведь только смотрю.
Кристен, похоже, восприняла его слова слишком серьезно.
—Я не обладаю умением заглядывать в прошлое! – уже не в первый раз заявил Бабельтоск. – Я вовсе не некромант, и духи, которыми повелеваю, тоже не могут обращать свой взгляд назад. Нужно найти что-нибудь принадлежавшее злодею и пойти по следу. Или продолжать искать в окрестностях, где росла девочка. Что-нибудь рано или поздно найдем.
– Это обязательно должна быть именно вещь злодея? – спросил Натан Вольф. – У нас есть сама мертвая девочка.
– Может, и сработает, – раздраженно бросил Бабельтоск.
Ему не нравилось, что дилетант предлагает ему нечто, что должно быть очевидно для него самого.
Пока что поиски основывались лишь на слухах, жутких историях и зловещих тычках пальцем. Мало кто из местных девушек доживал до свадьбы, не пострадав от насилия со стороны родных или соседей. Считалось, что это часть взросления.
Но никто не одобрял случившегося с Филетией Пленс. Люди делали вид, будто изо всех сил стараются помочь, делясь размышлениями и пытаясь указать на возможных виновников.
Всех, словно магнитом, притягивал мясник. Соседи всерьез размышляли, не убил ли он Хайду Хельтклер и не пустил ли ее на фарш для сосисок.
– Мы могли бы допросить Блэка, – все еще борясь с кашлем, сказал Джозайя Гейлс. – И возможно, добраться до фактов.
– Арестуйте его, – заявила Ингер. – Что там за шум?
В замке слышался нарастающий ропот.
– Толпа? – внезапно испугавшись, спросил Бабельтоск.
Не слишком ли рано для подобных неприятностей?
– Натан, выясни, что происходит, – велела Ингер. – И приведи доктора, когда пойдешь назад.
– Блэк – не наш убийца, – сказал Бабельтоск, когда за Вольфом закрылась дверь, – но он наверняка что-то знает о девочках, которые жили в его доме.
Вполне возможно. Одна девочка впоследствии погибла, а другая пропала. И что важнее – другие жертвы и пропавшие девочки жили недалеко от лавки Блэка.