– Тогда его еще не видел никто, кроме братьев Непанты и Эль-Мюрида. Это было во время сражения в ущелье Савернейк, когда ушла Сила. Он пролетал высоко в небе, и я заметил его всего на секунду. Я точно в этом уверен, потому что он сразу занервничал. Никто не должен был знать о его вмешательстве.
Он полагал, что его признание сейчас уже ничего не значит. Пока он говорил, Мгла полностью ушла в себя, а затем вернулась, но совершенно другой женщиной, возбужденной и энергичной.
– На меня снизошло откровение. И я решила. Ты вернешься в Кавелин, даже если ты все еще сумасшедший. Я надену на тебя поводок и, если потребуется, всегда смогу тебя успокоить. Мы должны положить конец хаосу. Нам нужны стабильность и сила. Расслабляться нельзя. Необходимо навести порядок.
– Ты меня совершенно сбила с толку, – признался Рагнарсон, но она его не слушала.
Императрица окончательно загнала своих телохранителей. Она металась по всей империи, пока не нашла лорда Сыма. Проведя напряженный час в обществе сына свинопаса, она устремилась обратно в башню Карха, где провела чуть менее напряженный час в обществе Го Вэнчиня. Возможно, логичнее было бы сделать это до поисков лорда Сыма, но она была чересчур взбудоражена и желала увидеться с Шикаем в первую очередь. Теперь она доверяла ему больше всех в этом мире, несмотря на обман с Го Вэнчинем.
Из башни Карха она помчалась к лорду Юаню Тинь, подняв старика из постели – единственной роскоши, которую он себе позволял. После долгой беседы она нырнула в ночь, появившись на кавелинском кладбище.
Здесь ничего не изменилось. Никто не пытался помешать Шинсану шагнуть через телепорт в Кавелин.
И тем не менее…
Портал в мавзолее кто-то повредил, так что для бегства его уже не используешь.
– Что, возможно, вовсе не демонстрирует ясность мыслей злоумышленника, – сказала Мгла сопровождавшему ее технику Тан Шаню. – Стоит угодить в эту ловушку не той добыче, и они пожалеют, что не оставили с полдюжины дыр, чтобы из нее выбраться.
Ее проницательность нисколько не поразила техника. Отрешенно кивнув, он сосредоточился на поиске проблемы. Мгла с телохранителями направилась в ночь.
Несколько секунд спустя в стороне Воргреберга появилась розовая точка.
– Долго ждать не придется, – заметила Мгла.
Точка направилась в их сторону. Среди надгробных камней что-то зашевелилось и поспешило прочь. Оно было достаточно крупным, но убежало слишком быстро, чтобы его можно было опознать. Это мог быть олень – олени часто паслись среди надгробий. Здесь росла сладкая трава, а цветы становились вкусным лакомством.
Невдалеке послышался горестный крик совы. На расстоянии вытянутой руки с шорохом пронеслась летучая мышь.
Один телохранитель воткнул в землю короткое пехотное копье. Другой привязал к его древку курьерский пакет, используя шнурок, который привязывают солдаты к запястью, чтобы не потерять оружие.
– Неплохо. – Мгла направилась обратно к мавзолею. Нерожденный был уже достаточно близко и выглядел намного неприятнее обычной розовой точки.
За саботажем стоял кто-то весьма умный. Сумев уйти, она покажет, что существует еще один портал.
Если только…
– Кто-то воткнул кусочек серебра величиной с зубочистку рядом с модулем доступа. Контакт заклинило. Теперь все в порядке.
– Отличная работа, Тан Шань, – сказала Мгла. – Что ж, убираемся отсюда, и поскорее. Эта тварь появилась быстрее, чем я ожидала.
Вартлоккур осторожно приближался к Троесу. Естественно, была ночь, причем безлунная, – ему вовсе не хотелось, чтобы люди разглядели, что несет Нерожденный. Хватало и того, что они видели самого монстра.
Радеахар опустил его на вершину башни Карха. Чародей подождал, пока дозорный сходит за начальством. Кандидат, имени которого Вартлоккур не помнил, не спешил. Он двигался медленно и осторожно, еще не полностью выздоровев от полученных ранее ран. Говорил он тоже медленно и отчетливо, судя по всему не догадываясь, что Вартлоккур провел юность в Шинсане и неплохо понимал основной диалект.
Чародей не стал просвещать кандидата. Небольшое преимущество стоило приберечь на потом.
– Прославленной сейчас здесь нет, – сказал кандидат. – Можешь расположиться в наших покоях, пока она не удостоит нас своим присутствием.
Неужели он все-таки успел подзабыть язык?
– Это сарказм, кандидат?
Подобное предположение повергло молодого человека в смятение.
– Конечно нет, господин! Как ты мог даже подумать такое?
– Вопрос отменяется. Я забыл о том, какое воздействие она может оказывать на других. Доставь мне удовольствие, будь так любезен. Я решил привести с собой помощника и хотел бы подождать тут, пока Радеахар его не доставит.
– Но… мне не сообщили…
– Это недолго. Он всего лишь на другом берегу реки. Мы добирались сюда по очереди.
Он заметил вдали приближающегося Радеахара, который летел на большой высоте.
Рагнарсон устал и не скрывал раздражения. Привычное время отхода ко сну уже миновало, к тому же сказать ему было нечего, хотя он подозревал, что общего языка с этими двоими у него не найдется.
Тот, что помоложе, несомненно был тервола, хотя и не в соответствующей одежде. Судя по всему, он впал в немилость, раз оказался здесь взаперти. Второй, который все время молчал, разглядывая доску для игры в шоги, казался смутно знакомым.
Никто не представился. Что ж, его это вполне устраивало. Он стоял у окна, тщетно надеясь разглядеть хоть какую-то часть города, но видел то же самое ничто, лишь под другим углом.
Судя по яркому розовому свечению, то вспыхивавшему, то снова слабевшему, где-то там сновал Нерожденный.
Что он делал? Что все это могло означать?
Открылась дверь, и вошли еще люди – сперва двое вооруженных легионеров, за ними двое высоких мужчин в западной одежде, затем заведовавший башней кандидат, следом еще трое вооруженных людей. Солдаты рассредоточились.
– Прославленная скоро будет здесь, – сказал кандидат. – Писцы, ваше присутствие более не требуется.
Двое невидимых людей маленького роста, не принадлежавших к правящей расе Шинсана, собрали письменные принадлежности и вышли. Рагнарсон не обращал на них внимания, ошеломленно уставившись на западников. Первым был Вартлоккур, чувствовавший себя неуютно. В шаге за ним следовал Майкл Требилькок, выглядевший намного старше своего возраста. Он набрал вес, поседел, слегка прихрамывал и ничем не отличался от человека из простонародья.
Оба направились к Рагнарсону, хотя чародей не сводил взгляда со старика, склонившегося над доской для игры в шоги.
Требилькок протянул руку. Вартлоккур не последовал его примеру. Рагнарсон ответил на рукопожатие.
– В донесениях говорилось, что ты будто бы жив, – сказал Требилькок, – но я не мог поверить в это до конца. Подобного просто не могло быть.
Стало ясно, что набег на башню случился не по инициативе Майкла Требилькока.
– Как и многого другого, что тут происходит. – Рагнарсон и чародей продолжали смотреть друг на друга.
– Самое глупое, что ты можешь сделать, – заметил Требилькок, – цепляться за уже совершенную глупость. Особенно когда даже прирожденные глупцы понимают, что ты оказался дураком и продолжаешь им оставаться.
Рагнарсон отвел взгляд. Ни он, ни чародей не стали вспоминать о конфликте или отвечать Требилькоку, молчаливо решив пока оставить все это в прошлом.
– Как мальчик? – спросил чародея Рагнарсон.
– Приходит в себя, но медленно. Его мать куда более оптимистична, чем я. – Чародей снова уставился на старика.
– Ты его знаешь? – спросил Рагнарсон. – Отчего-то он кажется мне знакомым.
– Наверняка ты его помнишь по Фангдреду. Хотя, вероятно, не так уж много его тогда и видел.
– Это было давно. Майкл, я тоже слышал, будто тебя нет в живых, но каждый раз, когда случалось нечто необъяснимое, всплывало твое имя.
– Предполагается, что для мира я умер. – Требилькок повернулся, глядя на вновь вошедших.
Рагнарсон узнал лорда Сыма, но его спутник, крайне старый тервола, был ему не знаком. Вартлоккур, однако, его знал и тут же направился к нему.
Рагнарсон бросил взгляд на Требилькока. Майкл пожал плечами.
– Есть мысли, что мы тут вообще делаем?
– Понятия не имею, хотя именно здесь меня держат взаперти. Как ты оказался вместе с ним?
– Точно не знаю. Он живет за мой счет и путается под ногами с тех пор, как зашел в мою лавку в поисках кого-то другого. И ничего не хочет объяснять. Никаких мыслей?
– Никаких. Для меня это новость. Но есть одна странность: все здесь присутствующие, кроме Вартлоккура и тех двоих, что сейчас вошли, считаются умершими.
– Я никого не знаю, кроме тебя и него, – нахмурился Требилькок. – Но большинство в самом деле считают, будто нас с тобой нет в живых. Недавно насчет тебя ходили слухи, но они рассеялись после того, как ты так и не появился.
– Как вышло, что тебя считают мертвым? Почему ты не помогаешь Ингер?
– Хочешь правду? Возможно, она тебе не понравится.
– Попробуй.
– Она не заслужила помощи. Я пытался, но она осталась одной из Грейфеллсов. Так что теперь с ней нет никого, кроме тех, кому не хватает смелости сбежать.
– Она была так прекрасна, когда я ее встретил, – с тоской проговорил Рагнарсон.
Майкл заговорщически улыбнулся:
– Это было в те времена, когда она была всего лишь женщиной, которую ты еще не имел.
– Угу. До того, как мир изменил ее. До того, как я открыл врата преисподней.
Лорд Сыма представил престарелого тервола другому, в гражданской одежде. Первый был потрясен, увидев второго в добром здравии.
Вернулся Вартлоккур.
– Этот старик – один из моих учителей. Впрочем, тогда он был молод. Мы стали настолько близкими друзьями, насколько это было возможно, – восходящий гений в области технологий и эмоциональный калека с выдающимся потенциалом. Я удивлен, что он до сих пор среди нас. Он утверждает, что ему не дают умереть, поскольку он знает больше о телепорт-потоках, чем десяток его подчиненных, вместе взятых.