Возможно, и ее головорезы попытаются подтолкнуть его к краю пропасти?
– Я многое помню с тех пор, когда еще была твоей игрушкой в постели, – сказала Ингер.
Слова ее больно ранили. Он никогда не считал ее игрушкой, и никогда не думал так ни об одной женщине, которую любил.
Он с трудом подавил улыбку. Некоторые его любовницы могли бы с ним не согласиться. Женщины многое видели иначе.
– Так что публично я тебе подчинюсь, – закончила Ингер. – Буду покорной женой и не стану усыпать твой путь новыми камнями. Помогу, чем смогу, и сделаю вид, будто той… девицы, претендовавшей на роль твоей любовницы, вообще не существовало.
Кристен яростно зашипела, не готовая простить подобных слов.
– К тому, что с ней стало, я не имею никакого отношения, – добавила Ингер.
– Знаю, – кивнул Рагнарсон. – Я допросил убийцу с любезной помощью Вартлоккура и Нерожденного. – (Кристен снова зашипела.) – И я смирился с этим настолько, насколько смог.
Он договорился о том, чтобы Шерили привезли в Воргреберг, где она могла бы упокоиться неподалеку от Эланы и Фианы… Где встретятся их призраки?
Сторонники Ингер несколько расслабились. Вольф выглядел слегка разочарованным.
– Давайте сосредоточимся на заседании Тинга, – сказала Ингер. – Там ты сможешь разъяснить всем планы Шинсана.
– Нет. Мгла хочет, чтобы ее запомнили как спасительницу мира от самой худшей заразы. Мы не можем просто крикнуть во весь голос, сообщив миру о том, что его ждет.
– Насколько пострадают ее чувства, если тебе не удастся нас убедить? – спросил Бабельтоск.
– Думаю, во имя победы она готова надеть самую уродливую маску, какую только найдет, и распевать страшные песни, прыгая и приплясывая… Майкл?
– Извини, – рассмеялся Требилькок. – Я представил себе, как она отбрасывает прочь все свое достоинство и начинает плясать у всех на виду.
– Злодей. Ну и грязные же у тебя мысли.
– Эй, она же великолепно выглядит!
Рагнарсон тоже улыбнулся, представив себе эту картину.
– Ну и зрелище было бы, да?
– У тебя есть костюм танцовщицы, мама? – несомненно провоцируя, спросила Екатерина.
Мгла яростно уставилась на нее.
– Ты и впрямь великолепно выглядишь, – изображая полную невинность, сказала Непанта. – Совсем не как я – разве что, может, лет двадцать назад. Теперь я вся рыхлая, словно тесто.
Лорда Юаня давно уже не интересовали скудно одетые женщины.
– Дамы, мы можем сосредоточиться на деле?
Мгла отвлеклась от наблюдения за Рагнарсоном, не скрывая раздражения, но вместе с тем ощущая желание тщеславно замурлыкать, словно кошка, которой почесывают спину. Хотя Рагнарсон добился большего, чем ожидалось, она все же была разочарована. Все-таки он мог больше внимания уделить ее миссии, а не внешности.
И все же… Нет, сколь бы ей ни было приятно, удовольствие быстро угасало.
– Лорд Юань?
– Тот, о ком речь, теперь часто играет на своем любимом инструменте.
– Ты говорил, что этот инструмент не стоит того, чтобы за ним следить, но продолжаешь наблюдать?
– Да. Поскольку наступил мир, моим людям все равно особо нечем заняться. Старый дьявол и впрямь оживился. Какое-то время он замышлял нечто в отношении человека, убившего короля Хаммад-аль-Накира. – Он проверил окрестности мест, где находились жители пустыни. – А когда закончил…
– Отправился на восток. Скальца следил за его конем, доставлявшим ему немало проблем. Похоже, тот чем-то болен. Кто-нибудь знает, бывает ли у лошадей артрит? – спросила она громче.
– Вероятно, – ответил свами Фогедатвицу. – Он бывает у большинства домашних животных, если они живут достаточно долго.
– Значит ли это, что люди – тоже домашние животные? – ехидно спросил Скальца.
– В пользу твоих слов может найтись немало аргументов, юноша.
Екатерина, не отходившая от Этриана, скорчила насмешливую гримасу.
– Об этом как-нибудь в другой раз, – проворчала Мгла. – Что теперь замышляет злодей? Кто-нибудь знает? Куда он направляется?
– Он уже на месте, мама, – сказал Скальца. – Он направлялся на северо-восток, избегая городов и селений. Сейчас его нигде не видно, но там не видно и никакой определенной цели. Вероятно, она где-то в потайном месте.
– Покажи мне на карте. У Вартлоккура должна быть их целая куча.
Карт в самом деле нашлось множество. Потребовалось всего несколько минут, чтобы откопать достаточно масштабную, изображавшую мир от океана на западе до бесплодных берегов на востоке. Особенно детально на ней была представлена Империя Ужаса, что не особо радовало Мглу.
Вокруг столпилось с десяток человек, в том числе Этриан и Старец, который показал на архипелаг у восточного побережья.
– Эхелеб.
– Навами, – добавил Этриан.
– Навами, – согласился Старец. – Там. – Он показал на пустоту за восточным краем карты. – Вчера. Давно.
– Где Сааманан?
Присоединившиеся к ним специалисты о чем-то возбужденно заговорили, и лорду Юаню пришлось их утихомирить.
– Вопрос, конечно, интересный, но сейчас нам следует сосредоточиться не на этом.
Растолкав всех локтями, Скальца достал линейку и приложил ее к карте.
– Мне так и хочется провести черту пером. Наш объект начал путь здесь, в пустыне. Он летел вдоль этой линии. Сейчас он где-то тут, в степи на востоке, в верхнем течении реки Роэ. Там неподалеку есть селение, где он, вероятно, провел ночь.
– Теперь он точно никуда не движется? – спросила Мгла, впечатленная словами сына.
– Нет. Он исчез. Куда бы он ни отправился, наблюдать за ним мы не можем. Возможно, именно туда он отправляется, когда не творит зло. Я не могу даже найти его коня, так что попробую очертить границы, в которых он может находиться.
Старец выпучил глаза, лицо его побагровело, будто он задыхался.
– Вахт Мусфлит! – выпалил он и заковылял к столику для игры в шоги, поддерживаемый духовным наставником.
Остальные предпочли не тревожить его расспросами о подробностях.
– Проклятье, куда делся Вартлоккур? – спросила Мгла.
Чародей был дома – он никуда не уходил с тех пор, как доставил на место Ученика. Рядом с ним обычно летал и Радеахар, завершивший разведку в Хаммад-аль-Накире. И все же Вартлоккура нигде не наблюдалось – ему не нравились толпы в Башне Ветров.
Никто не знал, где он.
– Кто-нибудь, найдите его, – велела Мгла. – Ека, этим кем-нибудь будешь ты. Полагаю, ты знаешь все закоулки в этом замке.
Слова ее застигли Екатерину врасплох. Казалось, сперва она испугалась, что мать проникла в некую тщательно скрываемую тайну, а потом вновь стала бесстрастной.
– Как пожелаешь. Хотя не обещаю, что сумею его найти, если он сам этого не хочет.
Мгла улыбнулась и кивнула.
– Кто-нибудь знает, что значит Вахт Мустфлит? – спросила она, исказив произношение, чего, впрочем, никто не заметил.
Все лишь молча покачали головами.
Голов этих было немало. Башня Ветров была забита людьми, в число которых теперь входили переводчики, помогавшие Ясмид и ее отцу. Тот, которого назначили в помощь Ученику, недовольно ворчал, поскольку ему нечего было делать. Нынешний Ученик никого не очаровывал речами. Он лишь бормотал нечто похожее на проповеди, без особой страсти, считая, что приспешники зла заточили его в преддверии преисподней.
Мозговеды говорили, что опиум слишком повредил его разум и он никогда не выздоровеет.
– Место.
Мгла взглянула на Этриана, который стоял над доской для игры в шоги, весь дрожа, оставшись без Екатерины, которая могла бы его поддержать. Голос его, однако, звучал четко, хотя и напряженно. Все замолчали, ожидая продолжения.
– Этриан? Я не вполне тебя расслышала сквозь шум.
– Место Тысячи Железных Статуй. Вахт Мусфлит – его название на… – Этриан растерянно замолчал. На каком языке?
Старец что-то пробулькал и кивнул, но ничего не добавил.
– Это название, – продолжал Этриан. – Оно не означает Место Тысячи Железных Статуй. Оно означает Одинокая Твердыня. Или Крепость Одиночества.
Так или иначе, Мгла его поняла.
– Спасибо, Этриан. Надеюсь, нам это поможет. – Хотя пока она не знала, каким образом.
Непанта метнулась к сыну, заключив его в радостные объятия.
Мгла ощутила легкое дуновение, и рядом с ней возник Вартлоккур.
– Я появился как раз вовремя, чтобы его услышать.
– Хорошо. Где Ека?
Вопрос его озадачил.
– Я послала ее тебя искать.
– Значит, до сих пор ищет. Я ее не видел. – Он протолкался поближе к карте. – Хорошая работа, Скальца.
– Настолько хорошая, что даже пугает, – заметила Мгла.
Правда о ее детях просачивалась наружу из-под их умных масок.
Когда-то Мгла девять месяцев носила их в утробе, и теперь не могла причинить им вреда, как бы они ей ни угрожали. Точнее – она не могла причинить им физического вреда. Душевную боль уже причинила.
Вартлоккур зачарованно разглядывал карту. На лицо его то и дело набегали тени, словно в свете раскачивающихся на сильном ветру фонарей.
– Ого, – вздрогнув, пробормотал он. – Это было… – он вспомнил, что вокруг него есть и другие. – Извините. Воспоминания нахлынули.
Мгла продвинулась на фут вперед, чтобы он лучше мог ее видеть.
– И?
– Я был там. Давно. Тогда я был кем-то другим. Кажется, Элдредом Бродягой… хотя не уверен. Это было после Падения.
Мгла поманила мозговедов. Пожалуй, стоило присмотреться поближе.
– Возможно, именно тогда я впервые познакомился с Непантой, – пробормотал чародей.
Подобного не могло быть, хотя никто не стал с ним спорить. Речь шла о многих столетиях до ее рождения. И тем не менее ни для кого не являлось тайной, что Вартлоккур обнаружил Непанту в пророческих видениях задолго до того, как она родилась.
Мысль о том, что он мог когда-то быть невольником Старого Пройдохи, не радовала никого, включая его самого.
– Можешь еще что-нибудь об этом вспомнить? – спросила Мгла.
– Что-то есть, но оно постоянно от меня ускользает, словно искорки вокруг костра. Пытаюсь их поймать.