– Когда всем казалось, будто меня больше нет, данное собрание назначило наследником моего сына Фалька. Циничное решение, которое удалось протолкнуть в надежде, что Ингер окажется слабым регентом и ею легко будет манипулировать, пока Фалька не погубит его хрупкое здоровье.
Послышался ропот. Некоторым показалось, будто королеву потрясло столь откровенное заявление, хотя прогнозы доктора Вахтеля вполне ему соответствовали.
– Я подтверждаю волю Тинга. Фальк будет моим наследником при регентстве матери.
Поднялся шум, в котором слышались радость, разочарование, удивление от того, что он предпочел Фалька внуку, хотя духовная связь между ними была намного сильнее.
– Однако, – продолжал Рагнарсон, – на практике я вынужден смириться с тем, что у Фалька плохое здоровье. Вряд ли ему суждено насладиться долгим и мирным правлением. Не понадобится даже вмешательство сил зла, чтобы покончить с разочарованием, которое, возможно, он вызовет у черных душ. Так что, хотя я желаю видеть своими преемниками Фалька и его мать, я также желаю видеть моего внука Браги и его мать преемниками Фалька – даже если у Фалька будет собственный сын. И, Кристен, тебе придется потерпеть. Майкл заверил меня, что ты вполне на это способна. – Он помолчал, давая всем время на размышления. – Я хочу, чтобы это стало законом. Королева проведет его, а Майкл Требилькок обеспечит его выполнение. – Он на мгновение смолк, а затем прогремел: – Корона более не потерпит распрей среди ее подданных.
Он не стал говорить, каким образом сумеет это обеспечить без доходов или войска, поскольку не имел ни малейшего понятия. Он в очередной раз импровизировал, лишь напомнив всем, что Майкл ни с кого не спускает глаз. Мало кто из кавелинцев не боялся гнева Майкла – хотя на самом деле гнев этот проявлялся не столь уж часто.
Майкла Требилькока по большей части лишь воспринимали как воплощение ужаса, чего вполне хватало со времен Великих Восточных войн. Для большинства восприятие ничем не отличалось от правды.
Требилькок прибыл с Рагнарсоном, но тут же исчез, превратившись в призрака, которого лишь изредка замечали в зале Тинга. Он сосредоточенно вглядывался в каждого, предаваясь своему обычному занятию. И сотни людей ощущали, как он наблюдает, подсчитывает, отмечает лица и имена.
Рагнарсон поднял руку.
Широкая полотняная занавеска ушла в сторону, и в зале Тинга, громко топая, появился Бабельтоск, ведя за собой усталого облезлого осла и повозку, в которой стоял высокий черный ящик, на первый взгляд напоминавший деревенский нужник. От него исходило негромкое гудение и попискивание, сопровождавшееся искрами вроде тех, что проскакивают между кончиками пальцев и холодным металлом в сухой зимний день.
Некоторые знали, что это вовсе не отхожее место, хотя кое-кто мог бы испугаться до такой степени, что оно действительно бы ему понадобилось. Это был телепорт-портал Империи Ужаса, причем работающий. И с ним что-то было не в порядке – гудеть и испускать искры в режиме ожидания ему не полагалось.
Никто, включая Рагнарсона, этого не понимал.
– Это устройство спрятали в мавзолее королевы Фианы и замаскировали тем, которое мы отключили раньше, – объяснил Рагнарсон, пытаясь казаться более встревоженным, чем был на самом деле.
Внезапно он почувствовал, будто становится кем-то вроде начинающего Грейфеллса, циничным и прагматичным. Ему хотелось оглянуться, но он боялся того, что может прочитать на лицах женщин.
Бабельтоск развернул повозку, так что осел теперь смотрел в сторону, противоположную той, откуда пришел. Четверо солдат гарнизона подняли портал и поставили там, где его могли видеть все делегаты – черное, маслянистое, выглядевшее неземным устройство, с которого постоянно соскальзывал взгляд. Отчасти именно потому его так нелегко было найти.
Рагнарсон время от времени делал замечания выгружавшим портал солдатам, желая отвлечь внимание Тинга. Портал оказался тяжелее, чем выглядел.
Из его черной маслянистой стены появился похожий на медведя человек в черных доспехах. За ним последовал его близнец, а затем еще двое. Трое солдат гарнизона продемонстрировали все свое мужество. Четвертый лишился чувств.
Появилась еще пара великанов. С отчаянно бьющимся сердцем Рагнарсон все же отметил, что имперские телохранители прибыли не с обнаженным оружием.
Он также заметил, что Бабельтоск, выпучив глаза, поспешно уводит осла с повозкой, потрясенный происходящим и не способный о чем-либо думать.
Неужели Мгла и ее команда решили проникнуть в их тыл, когда портал оказался в самом неподходящем для этой цели месте?
В зал Тинга шагнула сама императрица. Ни у кого не возникло сомнений в том, кто она, – большинство делегатов помнили Мглу по временам ее изгнания. При одном ее виде началась паника. Раздались крики и проклятия, люди бросились к выходу, сбивая друг друга с ног.
Почему, во имя всех дьяволов и богов, эта женщина решила именно сейчас шагнуть прямо в сердце королевства?
Рагнарсон не сомневался, что действия ее были столь же точно рассчитаны, как и публичная казнь. Ей хотелось, чтобы ее увидели вместе с Вартлоккуром, который появился из портала следом за ней.
Вдвоем они направились к Рагнарсону.
Ингер тихо велела Джозайе Гейлсу ничего не предпринимать, с чем он от всей души согласился, жестом просигнализировав «Спокойно!» Натану Вольфу и Бабельтоску. Оба расслабились – совершать самоубийство никто не собирался.
Мгла подошла к трибуне.
– Браги, ты нам нужен.
– Возможно, осталось всего несколько часов, – кивнул чародей.
– Где Требилькок? – спросила Мгла.
Рагнарсон лишь покачал головой, не доверяя собственному языку. Он не знал. Где-то здесь, наверняка под чужой личиной.
Несколько мгновений назад он видел Хайду Хельтклер, строившую глазки Байту Мундвиллеру, но теперь ее не было. Как и Майкл, она где-то спряталась, подслушивая. Браги опасался, что у этой девочки голова куда холоднее, чем у него самого.
– Появится, – выдавил он.
Хотя Майкл мог совершить нечто странное, чего никто не заметил бы – или заметил бы каждый, о чем навсегда бы пожалел. Нечто, о чем они смогли бы рассказывать внукам тридцать лет спустя.
– Идем, – сказала Мгла. – У нас нет времени. Требилькока заберем позже, если потребуется.
– Да ты издеваешься? У меня тут полно дел. И вряд ли меня особо волнует то, во что ты ввязалась.
– Ты нам нужен, – сказал Вартлоккур. – Мы рассчитываем на твою помощь. И заберем тебя с собой.
В зале Тинга наступила тишина. Лишь немногие продолжали двигаться, но медленно и беспорядочно, будто у них отключился разум.
Мгла ко всему подготовилась – в том можно было не сомневаться. Браги в любом случае пришлось бы отправиться туда, куда хотелось ей. Он догадывался, куда именно, и мысль об этом внушала ему ужас. Чем он мог им помочь? Он лишь единственный раз видел Звездного Всадника много лет назад. Что он мог для них сделать, кроме как погибнуть вместе с остальными?
Как бы они в него ни верили, этого было недостаточно. Он не был готов умирать ради их фантазий.
Как верно говорил Гарун, Старый Пройдоха был стихией. С ней приходилось существовать, надеясь ее пережить. Надеясь, что она не выделит тебя среди прочих.
Насколько же изменилось его отношение к жизни после столь короткого романа со свободой!
– Рад, что во мне нуждаются. Но не могу представить, как я могу помочь вам умереть менее страшной смертью, чем та, которая вас ждет, если вы не откажетесь от своих намерений.
На Бабельтоска не подействовало заклинание, притупившее разум делегатов. Отпустив осла, он выпрямился и направился к порталу.
Неужели он решил, что пришло время умереть?
Рагнарсон собрался отвернуться, но тут в чародея вцепилась его малолетняя пассия, что-то настойчиво шепча на ухо и пытаясь остановить. В десятитысячный раз в своей жизни Рагнарсон удивился тому, на какие сюрпризы порой способно существо под названием человек. Девочке было не все равно, как не было все равно и этому коротышке-извращенцу. Он пытался что-то ей объяснить, но продолжал идти дальше.
Мгла и Вартлоккур протянули руки, словно предлагая Браги спуститься в зал Тинга. Появился Майкл Требилькок, пытавшийся вмешаться в происходящее, несмотря на все попытки его успокоить.
– Превосходно, – сказала Мгла достаточно громко, чтобы ее услышали все.
Бабельтоск и его подружка, пришедшие теперь к единому мнению, продолжили путь к порталу. Туда же направился и Требилькок. Стоит сломать эту проклятую штуку, и злодейство умрет не родившись – хотя дело вполне могло закончиться взрывом или пожаром.
Похоже, ни чародея, ни девчонку это нисколько не волновало.
Рагнарсон не мог представить, на что рассчитывал Бабельтоск. Пройти мимо телохранителей Мглы у него никак не получится.
Девочка метнулась влево, затем вперед. Чародей послал заклинание туда, где только что стоял телохранитель, шагнувший, чтобы ее перехватить. Весьма умно – но второй телохранитель отразил заклинание собственным телом. Оно сбило его с ног, но, падая, он схватился за Бабельтоска, толкнув того прямиком в портал.
Кэрри Депар нырнула следом за ним.
Мгла выругалась. Вартлоккур рассмеялся.
Рагнарсон предположил, что с этими двоими разделаются в башне Карха или еще в каком-нибудь месте, где они появятся. Они прыгнули в кучу дерьма.
Он спустился в зал, чувствуя, как затуманивается разум, хотя и не настолько, как у большинства здесь. С трудом повернув голову, он увидел, как Майкла по мановению руки Мглы швырнули в портал.
Она что-то сказала телохранителям, которые помогали упавшему. Один зарычал в ответ.
Другой схватил Рагнарсона и потащил. Тот не сопротивлялся, чувствуя, как его каблуки скользят по полу.
Непанта упала на колени рядом с Браги, у которого был вид человека, страдающего от жуткого похмелья. Он был бледен и издавал нечленораздельные звуки. Неподалеку приводили в чувство других новоприбывших. Екатерина и Этриан пришли в восторг при виде девочки лишь чуть старше Еки. Непанта не сразу ее узнала – собственной персоной та выглядела несколько иначе. Перемещение она перенесла намного легче, чем взрослые, и вела себя слишком спокойно для человека, внезапно оказавшегося в столь невероятной ситуации.