– Ты прав, – наконец сказала она. – Со мной связывались люди из Шинсана, из традиционалистской группировки, противостоящей склонному к переменам лорду Го. Их беспокоит растущая нестабильность в империи. Я последняя из живых потомков ее основателя, Туан Хуа. Моя личность сформировалась во времена Двойного правления Принцев-Чудотворцев. Те люди считают, что я могла бы восстановить прежнюю стабильность и ценности, будь у меня такая возможность. Пока это лишь разговоры, из которых вряд ли что-то выйдет.
– Почему бы и нет?
– Со мной связывались по этому поводу и раньше. У этих группировок недостаточно власти или влияния. И что бы они ни говорили, на самом деле им нужна номинальная фигура, законный претендент, который сможет взять на себя их грехи после того, как они придут к власти. По сути, козел отпущения.
Слушал ли он ее? Соглашался ли с ней? Лицо его оставалось бесстрастным, словно у игрока.
– И ты на это не согласна?
– Нет. Ты прекрасно меня знаешь.
Король сцепил пальцы у себя под носом, и на мгновение показалось, будто он молится.
– Какую роль в этом играет Арал?
– Он торговец. Условия для торговли намного бы улучшились, если бы Шинсаном правил кто-то дружественный Кавелину. Он пытается собрать деньги в поддержку переворота. Мне не хватило духу разбить его надежды.
Король разглядывал корешки ее книг. Мгла надеялась, что слова ее выглядят достаточно правдоподобно. Она бесчисленное множество раз репетировала подобный разговор, зная, что он неизбежен, но рассчитывала, что он случится позже. Весь ее план рассыпался в прах – она не могла вспомнить заранее заготовленные фразы. Оставалось лишь рассказать бо́льшую часть правды и надеяться, что этого окажется достаточно.
Он глубоко вздохнул, похоже решив промолчать о своих намерениях. Мгла не сомневалась, что он затронет тему отправки секретаря с посольством к лорду Суну. В случае весьма вероятного успеха она лишилась бы всяческой надежды на поддержку со стороны торгового сообщества Кавелина. И у нее оставался только один реальный вариант – саботировать все усилия Пратаксиса. Эту черту она пока не пересекла и теперь понимала, что и не осмелится в дальнейшем. Наверняка король уже понял, что к чему, и теперь, в случае чего, вину возложат на нее.
Король играл в старую игру – дать злодею столько веревки, сколько тому нужно.
– Звучит неплохо, – наконец сказал он. – Кавелину пошло бы только на пользу. Если, конечно, удастся преодолеть исторически свойственную Шинсану косность. Иначе – какая, к дьяволу, разница, кто у власти?
Что? Он не собирался устраивать скандал? И готов был с ней согласиться? Несмотря на Пратаксиса? Она медлила, собирая в наступившей тишине все свое самообладание, но он, похоже, этого не замечал.
– О чем ты? – спросила она.
– О том, что я не возражаю против подобного плана. Но меня не особо радует, что ты вовлекаешь в него моих людей, не обсудив все предварительно со мной. И сейчас ты тоже в числе моих людей. Ты смотрительница Майсака, первой линии обороны против Шинсана. Сейчас имеет место то, что Дерель назвал бы потенциальным конфликтом интересов. И мне не хотелось бы лишнего беспокойства по поводу моей власти над ущельем Савернейк.
Сердце Мглы затрепетало. Откуда он мог столько знать? И знал ли? Или стрелял вслепую, используя в качестве орудия известную навязчивую идею об угрозе с востока?
– Понимаю. Тебе нужны гарантии. На что ты намекаешь?
Король едва заметно улыбнулся.
Она совершила тактическую ошибку – он действительно расставил сети, в которые она угодила. Проклятье! Ну почему он оказался настолько коварным?
– Не сейчас и не здесь, – сказал он. – Нам обоим нужно время подумать. И мне нужны свидетели. Вартлоккур и Нерожденный вполне подойдут.
– Ты что, никому не доверяешь? – притворно удивилась она.
– Теперь – никому. Да и зачем? Твои планы – лишь одна моя проблема. Я не намерен делать резких шагов, пока все не будет под контролем.
Она искренне рассмеялась, чувствуя, как к ней возвращается прежняя уверенность в себе. Он ответил улыбкой.
– Тебе следовало бы родиться на Востоке, – сказала она. – Из тебя получился бы выдающийся тервола.
– Возможно. Моя мать была ведьмой.
Об этом, она, естественно, уже слышала, но слова все равно застигли ее врасплох. Неужели он пытался что-то пронюхать магическим путем? Возможно, с помощью Вартлоккура? Она собралась спросить, но ее прервала служанка.
– Госпожа, там какой-то господин ищет его величество.
Мгла взглянула на Браги. Тот пожал плечами.
– Впусти его, – сказала она.
Ворвался адъютант короля.
– Сир, я повсюду тебя ищу. Ты нужен во дворце.
Вид у него был мрачный.
– Что случилось, Даль?
– Дело не терпит отлагательства, сир. Пожалуйста. – Молодой офицер бросил на Мглу столь мелодраматический взгляд, что она едва не рассмеялась.
– Поговорим позже, – отрезал король и вышел.
Она поняла, что какое-то время ей придется вести себя крайне осторожно – слишком деликатным стало положение, чтобы рисковать. Естественно, во всем была виновата она сама, заглядывая слишком далеко вперед, вместо того чтобы разобраться со всеми мелочами, неожиданно всплывшими на поверхность.
– Изыди, самоуверенность, – пробормотала она.
Время было позднее. Король и Вартлоккур сидели на ступенях в темном пустынном внутреннем дворе. Оба пребывали словно в полусне, якобы выйдя понаблюдать за зрелищным метеорным дождем.
– Вон летит крупный, – сказал чародей. – Там, за стеной.
– Как-то раз я видел один, который раскололся на два десятка кусков. Вот это точно было нечто. Вон еще один. – Он немного помолчал. – Я видел Мглу. Она вела себя чересчур уклончиво, и у меня возникло еще больше подозрений.
– То есть?
– Она участвует в некоем заговоре с целью вернуть себе трон. И вовлечена в него намного глубже, чем готова признаться.
– И?
– Проклятье, тебе что, нечего сказать?
– Что ты хочешь услышать?
– Дай хоть какой-то намек. Я прав? Она в самом деле во что-то ввязалась?
– Ты сам знаешь ответ, дьявол тебя побери. Зачем спрашивать? Естественно, да. Тот, кто добился трона, никогда не отдаст его без боя. Поставь себя на ее место. После смерти Вальтера здесь у нее почти ничего не осталось. Конечно, есть еще дети, но она не из тех, кто питает особые материнские чувства. Когда-то в Шинсане она владела по-настоящему многим, и теперь хочет вернуть потерянное.
– Значит, она все-таки уязвима. Посредством детей.
– Как и все мы. – Чародей помрачнел. – Они заложники судьбы.
– Она в самом деле могла бы вернуться?
– Не знаю. Мне неизвестно, что сейчас происходит в Шинсане. И я не хочу этого знать. Просто не желаю касаться политики и не хочу, чтобы она касалась меня.
– Но такого не будет.
– Да. Не будет. Никогда.
Какое-то время они смотрели на падающие звезды.
– Знаешь, – наконец сказал Вартлоккур, – на самом деле все равно, победит она или нет. Шинсан есть Шинсан.
– Ты не думаешь, что она может что-то изменить?
– Она не смогла бы, даже если бы захотела. Ей не позволят. Все их внимание приковано к тебе, ко мне и Кавелину. Когда-нибудь они явятся снова.
– Взгляни-ка! Почти как комета.
– Угу, – задумчиво кивнул чародей. – Это случится не сразу – позади у них несколько неудачных лет, к тому же они видят угрозу со стороны Матаянги. Они еще не до конца утихомирили территории, захваченные во время войны, и сейчас мечутся словно одноногая шлюха в день прибытия флота.
Усмехнувшись, Браги искоса взглянул на чародея. Вартлоккур обычно не выражался подобным образом.
– Если они дадут мне десять лет или хотя бы год, я буду только благодарен. Приму это как должное и буду очень рад, поскольку вряд ли нам удастся снова заставить их отступить. Думаю, если главной у них станет Мгла, это слегка отодвинет час расплаты и смягчит удар, когда тот наконец обрушится.
– Тебе решать. Только не забывай про О Шина.
– О Шина? – Речь шла о принце, который сверг Мглу и изгнал ее из империи лишь затем, чтобы после свергли его самого.
– Он не хотел идти на запад и постоянно был против. Именно потому его больше нет с нами.
– Знаю. Но тех, кто его сбросил, теперь тоже нет. Ого!.. Видел, какая громадина? Ладно. Подумаю еще несколько дней, выясню, что к чему, а потом соберу Гьердрума, тебя и еще нескольких, и мы решим, стоит ли ей помогать. И если да – сколь видимой будет наша помощь.
– Как я уже сказал – решать тебе, но если ты так поступишь, то наверняка пожалеешь. У тебя хватает хлопот и дома, которые куда больше заслуживают внимания. И будь осторожен с тем, кого включать в число этих самых «нас». У меня нет никакого желания снова связываться с Империей Ужаса. Если, конечно, они не нападут на меня первыми.
– Прости, что делаю поспешные выводы. Я подумал, что таким образом ты смог бы завести связи, которые помогли бы выяснить судьбу Этриана.
Чародей замер и медленно повернулся, уставившись на короля. Подумав, он кивнул.
– Возможно, – ответил он.
В библиотеке Мглы собрались трое. Двое склонились над серебряной пророческой чашей. И в чаше была не обычная вода – Мгла могла себе позволить намного более дорогую и надежную ртуть, обладать которой жаждал каждый провидец.
Арал Дантис беспокойно переминался с ноги на ногу, словно девственник перед соитием. Мгла наблюдала за ним столь же пристально, как и за чашей. Она совершила ошибку, рассказав ему о подозрениях короля. Он дрожал, словно осиновый лист, и если что-то пойдет не так, вполне мог сломаться… Ей не хотелось об этом думать. Возможно, в этом случае потребовались бы крайние меры.
Чам Мундвиллер дымил трубкой. Третий расположился в кресле у стены, прикрыв глаза. Ни его поза, ни выражение лица не выдавали никаких чувств – он был терпелив, словно змея.
Цветом кожи и чертами лица он походил на Мглу, но носил западную одежду, в которой, похоже, чувствовал себя не вполне уютно. Хотя он и выглядел более смуглым, чем Дантис или Мундвиллер, лицо его было мертвенно-бледным – он привык носить маску.