– Рад, что ты вернулся, Майкл, – буркнул Браги. – Рад, что ты жив. Где ты был, дьявол тебя побери? Мы всю ночь ждали.
– Нерожденный нашел меня только на рассвете, а потом ему захотелось поиграть с саван-далаге. До чего же здорово летать! Надо будет как-нибудь попробовать еще раз. Можно увидеть половину мира. Словно под тобой идеальная карта.
Вартлоккур потер шею.
– В следующий раз, когда тобой вновь овладеет загадочная жажда странствий, предупреди кого-нибудь. Сэкономишь нам время и нервы.
– Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить, Майкл, – проворчал Рагнарсон. – Мне нужна с тобой какая-то связь. Хватит проклятой скрытности. На этот раз тебе повезло – голубь добрался до цели. А если бы нет? Вся твоя идиотская затея погибла бы вместе с тобой. Никто больше не знает, что вообще творится.
Вздохнув, Майкл повернулся к Нерожденному.
– Как насчет того, чтобы вернуть меня обратно? Разыграем возвращение домой еще раз завтра.
– Что ты там говорил про саван-далаге? – спросил Вартлоккур.
– Он не подпускал их ко мне, пока не взошло солнце, а затем посадил меня на колонну из песчаника. Потом вытащил одного из укрытия, отлетел миль на десять и помчался ко мне столь быстро, что я бы его даже не увидел, если бы он не летел четко в мою сторону. Мне пришлось лечь, чтобы меня не сдуло, когда он надо мной пролетал. И уже когда он был совсем рядом, бросил саван-далаге на землю. Тварь с такой силой ударилась о камень, что я думал, обрушится вся колонна. И…
– И? – поторопил Вартлоккур.
– Они весьма живучие. Не настолько, чтобы уцелеть после такого, но тварь не умерла. Она разбилась в лепешку, но пыталась уползти в тень.
– Норат наделяет чудовищ определенной жизненной силой. Эта тварь залечит раны и через несколько месяцев будет снова в строю. Но – поздравляю, Радеахар. Весьма действенное средство. Лучше, чем мы думали во время войны.
Застонав, Браги поднялся.
– Как насчет предложения позавтракать? Возможно, на полный желудок мы с большей радостью встретим твое возвращение, Майкл. И ты сможешь обо всем рассказать с самого начала. Я имею в виду – с той минуты, когда у тебя возникла идея, что искать следует в Аль-Ремише.
Майкл состроил мрачную гримасу. Вид у него был такой, словно в пустыне он чувствовал себя намного счастливее.
Рагнарсон проспал без сновидений шесть часов и прекрасно себя чувствовал. Он даже не стал ругать Даля за то, что тот его разбудил.
– Уверен, что Непанта рожает? Еще ведь очень и очень рано?
– Не знаю, сир, – пожал плечами Хаас. – Хотя слышал, что говорили, будто еще осталось две недели.
– Это совсем немного. У Эланы роды всегда начинались чуть раньше. Такое бывает с крупными младенцами. Мои все были громадинами. Кстати, сегодня день рождения Айньяра, и по этому поводу устраивают праздник. Сможешь найти что-нибудь, что бы ему понравилось? Я пока не знаю, пойду ли. Если нет, мы пошлем подарок.
– Конечно, сир. У меня как раз есть кое-что на уме.
– Только не одежда. Дети терпеть не могут одежду в подарок. Когда-то, когда у нас еще был дом в Итаскии, Элана подарила Рагнару костюм из прекрасной голубой ткани, дьявольски дорогой, специально пошитый на заказ в городе. Знаешь, что он сказал?
Даль ностальгически вздохнул:
– Счастливые были времена, да? Ох… прошу прощения, сир. Так что он сказал?
– «Но, мама, у меня же уже есть штаны!» – Рагнарсон рассмеялся. – У него уже были штаны! Хотя на самом деле он был прав – он не менял бы их, пока бы они не развалились, если бы мать его не заставляла.
– Ты ведь по ним тоскуешь, сир?
Рагнарсон помрачнел:
– Угу, Даль. Страшно тоскую. По всем. И по твоим маме с папой тоже.
– Вряд ли из нас кто-то еще остался.
– Но есть новая жизнь. Именно это я постоянно себе говорю. Нам повезло, и нам досталось две жизни. А ты как справляешься, Даль?
– Стараюсь особо не вспоминать, сир.
– Ты знаком с моей невесткой, Даль?
– Я ее знаю, сир. Перебрасывался парой слов.
– Если я пойду сегодня вечером на праздник, хочешь со мной? Взглянуть поближе?
Невероятно, но, в то время как Кавелин страдал от недостатка холостяков, его самого окружали неженатые мужчины – Даль, Гьердрум, Арал Дантис, Майкл, даже Дерель. Из них только у Гьердрума имелась девушка, да и то их отношения были обречены на неудачу.
– Вряд ли, сир. Не думаю, что это будет уместно.
– Неуместно? Она живая женщина… Даль, порой ты меня дьявольски удивляешь.
– Прошу прощения, что расстроил, сир.
– Проклятье. Расстроил меня? Ладно, не важно. Иди скажи королеве, что я скоро буду и хочу попросить ее об услуге.
Хаас слегка поклонился и, пятясь, вышел.
– Похоже, я все-таки добрался до его сути, пусть даже на минуту, – пробормотал Браги. – Там, внутри, кто-то все же есть.
Десять минут спустя он уже стоял у двери Ингер.
– Привет, Тоби. Не доложишь, что я здесь?
– Да, сир. – Стражник постучал и переговорил со служанкой за дверью. – Одну минуту, сир.
– Как жизнь, Тоби?
– Неплохо, сир. Гм… нам не запишут поражение, если мы пропустим следующую игру? – Он был запасным игроком в команде «Стражей».
– Надо поговорить с судьями. Может, они дадут нам отсрочку. Мы же не можем позволить, чтобы кого-то убили только из-за того, что мы не пропустим игру?
Тоби с сомнением посмотрел на него. Игра в захваты была крайне важна – «Стражи» пока что проиграли только один матч, и у них имелись хорошие шансы на успех.
– Но если нам запишут поражение, мы потеряем еще одно очко и никогда не догоним этих хвастунов из Чаригин-холла.
– Такова жизнь, Тоби. Порой приходится делать тяжкий выбор.
Дверь открылась, и Рагнарсон шагнул мимо стражника. Мгновение спустя к нему уже протягивала руки ослепительно улыбающаяся Ингер.
– Похоже, я опять заслужила награду. Уже второй раз за неделю, среди бела дня…
Он на удивление крепко расцеловал ее в щеки.
– Зеленое тебе идет. Меня, правда, привела сюда вовсе не страсть, но, возможно, я еще передумаю.
– Тельма, тебе лучше уйти, прежде чем ты узнаешь, что короли тоже люди. – Ингер слегка приподняла брови. – Что же тебя привело?
– У Непанты отошли воды. Думаю, было бы весьма любезно с твоей стороны предложить свою помощь.
Ингер нахмурилась – сам процесс родов внушал ей отвращение.
– Что я могу сделать?
– Морально поддержать. Для нее это будет кое-что значить.
– Понятно. Очередная выплата твоего долга.
Он поморщился:
– Возможно. А может, мне просто жаль, что вы так и не сумели подружиться.
– Ладно. Возможно, и для меня будет какая-то польза.
– Ты прекрасна, знаешь?
В глазах Ингер вновь мелькнули веселые искорки.
– Ходят слухи, будто в постели я тоже прекрасна.
– Кто мог тебе такое сказать?
– Мужчина, с которым я пошла в постель в госпитале в Итаскии.
– Помню его. Раненый солдат. Возможно, от лихорадки у него помутился рассудок.
– Я всегда могу это доказать.
Браги запер дверь на засов.
– Ты напрашиваешься на неприятности, женщина.
– Ну уж нет. – Она встала. – Это у тебя проблемы, старик.
– Старик? – Он схватил ее и перебросил через плечо.
Она успела лишь взвизгнуть.
После ужина Рагнарсон пришел к Вартлоккуру в его гостиную.
– У тебя классическая походка, – заметил он.
– Может, мне следует сейчас быть там?
– Она хочет тебя видеть?
– Не знаю. Вахтель не хочет.
– Вполне его понимаю. Как она?
– Говорят, все хорошо.
Словно по сигналу, из спальни вышли Вахтель и Ингер.
– Ну? – спросил Вартлоккур.
– Еще долго. Предполагаю, где-нибудь к полуночи.
Ингер заключила Браги в объятия:
– Все не так плохо, как я ожидала. Она намного отважнее, чем была я.
– Ты тогда вела себя как надо.
– Я вела себя словно избалованная девчонка. Мне стыдно, когда вспоминаю, что я говорила.
– С женщинами такое бывает, – пожал плечами Браги. – Вряд ли стоит воспринимать их слова всерьез – иначе человечество бы вымерло. Ни у одной женщины не рождалось бы больше одного ребенка.
– Это ее изменило. Она словно вышла из раковины. И с ней интересно.
– Со всеми моими друзьями интересно. Может, они не слишком приятны в общении или изысканны, но они интересные люди. Мне нужно идти. Сегодня день рождения Айньяра, и я обещал прийти.
– Передай от меня поздравления с днем рождения.
– Обязательно… Ты только посмотри на Вартлоккура!
Чародей уже был занят делом.
– Я же забыл составить гороскоп для младенца! – Мгновение спустя он швырял на стол карты и книги, перья и чернильницы. – Полночь. Проклятье.
– Теперь он никому не будет мешать, – усмехнулся Рагнарсон. – Пока, милая.
– Всего тебе хорошего. – Она сжала его руку.
Рагнарсон отправился на конюшню, размышляя о том, что происходит между ним и Ингер. В их отношения вернулось прежнее живительное тепло.
Прибыв в дом в переулке Линеке, он не мог сосчитать детей, которые не желали сидеть на месте. Похоже, они играли в захваты, используя в качестве поля первый этаж дома. Гундар великодушно взял на себя роль судьи.
– Привет, папа! – крикнули Айньяр и его сестра, пробегая мимо.
Сидевшая на лестнице Кристен бросила на него умоляющий взгляд.
– Настоящие варвары, – сказала она.
– Но они же – и наши дети, верно? В точности как говорит Пратаксис. Тебе никто не помогает?
– Как ни странно – Мгла. Объясняет кухарке, как приготовить некую разновидность пунша. Должна была прийти Юлия, но у нее заболел малыш.
– И это все?
Она многозначительно улыбнулась:
– Ты ожидал кого-то еще?
– Нет, а что?
– Слышала, ты лично получил от меня весточку, что я послала на днях?
– Гм… – пробормотал он скорее себе под нос, чем обращаясь к Кристен. – Для женщин какой-то поцелуй значит куда больше, чем для мужчин.
– Поцелуй? Ой-ей! Про это я не слышала. Расскажи.