– Утром он спустит с поводка тервола, – ответил Вартлоккур. – Какой смысл сражаться, если Сила обеспечит ему победу легкой ценой?
– И тебя, как я понимаю, там не будет. Ты обрекаешь этих людей на смерть лишь из-за уязвленной гордости. Ну и дурак же ты. Порой ты мне отвратителен.
– Уложи детей спать.
Непанта раздраженно вышла, подгоняя детей перед собой.
Вартлоккур целый час смотрел в зеркало, и на его лице отражалась напряженная внутренняя борьба.
– Проклятье! – наконец выругался он и встал.
Он взял с ближайшей полки небольшой ящичек и поставил его на стол. Внутри лежал лук длиной в восемнадцать дюймов и четыре черные стрелы вдвое короче, с серебряными наконечниками и потрепанным золотым оперением. Древки их украшал столь тонкий красно-белый узор, что он казался едва различимым. Чародей натянул на лук тетиву из волос девственницы и долго его разглядывал.
Снова выругавшись, он взял перо и тонкий листок бумаги. Что-то написав, он посыпал текст песком, обернул бумагу вокруг древка стрелы, слегка ее послюнил и произнес несколько слов. Бумага плотно приклеилась к стреле.
Держа в руке лук и стрелу, он спустился по длинной винтовой лестнице внутри башни, на вершине которой находилась его мастерская, затем пересек внутренний двор и поднялся на стену, выходившую на обрыв в две тысячи футов высотой. Его дом, замок Фангдред, венчал собой пик дикой горной гряды под названием Зубы Дракона.
Вартлоккур взглянул на звезды, которые, казалось, насмехались над ним, называя дураком, как и жена. Упрямым дураком.
Он посмотрел на покрытые белоснежными шапками вершины и, произнеся несколько слов на языке своей юности, представил себе Мглу. Несколько мгновений спустя перед ним возникло призрачное лицо чародейки. Вложив стрелу в лук, он выпустил ее в сторону насмехающихся звезд. Стрела исчезла в ночи, и вслед ей раздался низкий стон.
Из темноты выплыл Радеахар и завис над чародеем, ощущая его душевную борьбу и чувствуя, что Вартлоккур должен что-то сделать, но не знает, как поступить. Чародей дотронулся до защитной сферы Нерожденного.
– Мой единственный настоящий, неоспоримый друг. Идем внутрь. Слишком стары мои кости – как бы мне не околеть от холода.
– Пу Сю говорит, что они закончили окружать его легион, госпожа, – доложил кандидат.
Отойдя от стола с лежавшей на нем картой, Мгла дала знак. Кандидат развернул другую карту, нарисовал на ней линию окружения в форме почки, а затем несколько черточек, обозначавших приблизительные позиции соседних легионов.
Мгла кивнула:
– Что у нас в резерве?
– Одна когорта без тервола и кандидатов – под командованием главного сотника Ки Можо. Вчера их отвели на отдых. Численность чуть больше половины обычной.
– Пусть Можо атакует слева и заткнет ту дыру.
– Справа разрыв более узкий, госпожа.
– Именно там они ожидают контратаки. Скажи Можо, что, если потребуется, он получит поддержку в виде магических стрел, но пусть не тратит их впустую. Выдели ему десяток.
– Как прикажешь, госпожа. – Кандидат убрал карту и вернулся к своим делам.
Мгла уставилась на вновь открывшуюся перед ней более обширную карту. Ситуация выглядела не лучшим образом. Контрнаступление захлебнулось – матаянгский противник задавил его одной лишь массой. Она тратила резервы, пытаясь сохранить целостность линии фронта, и тем не менее разрывы в ней возникали чаще, чем их удавалось залатать. Откинувшись в кресле, Мгла устало и разочарованно вздохнула.
Никогда прежде империя не оказывалась перед лицом возможных переговоров с позиции слабого. Если матаянгцы в ближайшее время не дрогнут – это случится с ее собственными войсками. Ресурсы Шинсана были на пределе, и вскоре ей придется забирать их у Западной армии и учебных легионов.
Что-то слегка коснулось Мглы, словно паутина на безлюдной лесной тропинке, а затем окутало ее, будто пытаясь прильнуть. Она резко выпрямилась. На ней сосредоточился некто далекий, владеющий Силой. Следовало подготовиться к защите.
Распахнулось окно, и раздался низкий стон. Послышался глухой удар, и что-то врезалось в стол. Карты разлетелись в стороны, в пламени свечей заплясали пыльные хлопья. Из стола, подрагивая, торчала маленькая стрела, вокруг древка которой был обернут листок бумаги.
Мгла внимательно осмотрела стрелу, но ощутила лишь заклинания, с помощью которых та была выпущена. Послюнив палец, она дотронулась до бумаги, и та отошла от стрелы. Осторожно взяв листок, она прочитала послание.
– Гм!.. Лорд Лунью, есть у нас портал, связывающий с командующим Западной армией?
– Мы пользовались им сегодня утром, госпожа. Сейчас проверю.
Она перечитала записку. Значит, Вартлоккур знал о происходящем на троенском театре военных действий и, судя по всему, знал больше, чем она сама. Лорд Шикай окружил Браги.
С чего Браги пришло в голову ни с того ни с сего покинуть горы? Почему он там не остался? Идиот!
Вернулся лорд Лунью.
– У нас в самом деле есть открытый портал, госпожа.
– Хорошо. Ты знаешь лорда Шикая. Отправляйся к нему и прикажи, чтобы он завершил свою операцию, не прибегая к Силе.
– Госпожа?
– Он взял в окружение Рагнарсона. – Лорд Лунью едва не подпрыгнул от радости. Мгла спокойно кивнула. – Да. Но я только что получила весточку от Вартлоккура. Он намерен вмешаться, если лорд Шикай применит Силу. Используя все свое могущество.
– И что?
– Я вполне осознаю твои чувства, лорд Лунью. Я также прекрасно понимаю, что с помощью Силы захватить Рагнарсона было бы проще. Но рисковать гневом Вартлоккура и Нерожденного намного опаснее, чем рисковать встречей с Рагнарсоном в обычном бою. Понимаешь?
– Я видел Нерожденного в деле во время войн, госпожа, – неохотно признал лорд Лунью. – Полагаю, лучше не перечить чародею.
– Скажи также лорду Шикаю, чтобы выделил столько солдат, сколько сможет. У нас отчаянное положение с резервами.
– Да, госпожа. Госпожа… мы можем доверять чародею? Он не станет нам мешать?
– Думаю, можем. Обычно он верен своему слову. Иди. Скоро наступит утро, а лорду Шикаю нужно время, чтобы скорректировать планы.
– Как прикажешь, госпожа.
Мгла собрала карты и начала изучать ту, где отображалось все большее фиаско, которое терпели аргонцы, пытавшиеся вторгнуться на побережье Матаянги.
– Это была хорошая мысль, лорд Го, – прошептала она, обращаясь к призраку предшественника, – но ты слишком переоценил аргонское войско.
—Последними в караул пойдут офицеры и сержанты, – сказал Браги. – Пусть солдаты отдохнут.
Он взглянул на окружавший их лагерь противника. Было уже за полночь, и Рагнарсон сделал все, что мог, чтобы укрепить позиции.
– Иди лучше сам поспи, – предложил барон Хардль. – У тебя уже глаза ввалились.
– Угу. Может быть. – Браги потер глаза, зная, что заснуть все равно не удастся. Ему предстояло всю ночь сражаться с собственной совестью.
Тервола был нужен именно он.
Рагнарсон снова окинул взглядом расположение врага. Вряд ли их было больше одного легиона, к тому же уже основательно потрепанного. Нужно было спровоцировать шинсанцев на атаку, и тогда его лучники могли всерьез проредить их ряды. Затем – контратака вдоль длинного фланга, чтобы освободить пространство для Гьердрума. Если Гьердрум на них обрушится, они уже не помешают ему прорваться. А потом рыцари ударят с тыла.
Он насмешливо фыркнул. Все это выглядело неплохо, но вряд ли сработает. Тервола намеревались использовать свое могущество, и помешать им он никак не мог. Если только… Он посмотрел на север, в сторону далеких Зубов Дракона.
Его мучила тревога. Неужели чародей в самом деле даст ему погибнуть?
– Не настраивай себя на худшее, – пробормотал он. – Положение вовсе не безвыходное.
– Сир?
– Нет, ничего. – Он кратко обрисовал свои мысли о том, как вывести противника под удар лучников.
– Лорд Сун не служил во время войн на западе? – спросил Хардль.
– Вряд ли. А что?
– Под конец они очень даже неплохо научились справляться с массовым обстрелом из луков.
– Тогда что скажешь насчет переговоров?
– Сир?
– Суну нужен я. Предположим, мы убедим его отпустить войско, если я сдамся?
– Нет, – сказал Гьердрум.
Хардль покачал головой:
– Даже в самом крайнем случае – нет. Мы вместе добились славы, вместе и погибнем.
– Я хочу поступить так, как будет лучше для Кавелина. Что случится, если Кавелин потеряет две трети лучших солдат?
– А что случится, если Кавелин потеряет короля, которому не все равно? – спросил сэр Гьердрум. – Ты сам знаешь, кто тогда придет к власти. Сословия. Ингер станет похожа на крестьянскую девку, пытающуюся обуздать дикого жеребца. Со всей этой историей с престолонаследием ее попросту обвели вокруг пальца.
Браги едва заметно улыбнулся.
– С чего вдруг такая уверенность? Сословия вполне могут обнаружить, что вокруг пальца обвели как раз их. Она весьма упрямая дама и, если уж ей что-то придет в голову, сумеет настоять на своем. И у нее есть кое-какие довольно неприятные друзья.
– Норат, – сказал Гьердрум. – Я совсем забыл.
– Норат. В числе прочих. Ладно, отдохните. Нам предстоит тяжелый день, чем бы он ни закончился – победой или поражением.
Рагнарсону удалось поспать, но всего несколько часов. Задолго до того, как в небе начали гаснуть звезды, он уже был на ногах, наблюдая за вражеским лагерем. Разбудив поваров пораньше, он велел раздать еду солдатам, затем приказал командирам отрядов тщательно проверить оружие и снаряжение. Его войска заняли позиции еще до того, как над восточным горизонтом, словно поднятый прохладным ветерком воздушный шар, взошло солнце.
Противник подготовился к бою ничем не хуже него. В рассветных сумерках виднелись солдаты в черных доспехах, выстроившиеся в боевой порядок позади рва, который полностью окружал подножие холма.
– Похоже, Гьердрума туда посылать бессмысленно, – проворчал Браги. – По крайней мере, пока мы не завалим их окопы. Гонец, сообщи сэру Гьердруму, чтобы увел лошадей на вершину холма. Все будут сражаться в пешем строю.