– Можно было бы добыть кролика, но тогда нужно разводить огонь.
– А в чем проблема? У костра и погреться можно.
– Огонь будет привлекать внимание. Лукас разводит костер днем, а по ночам это становится небезопасно. Могут налететь разбойники, их здесь полно, они только и знают, что искать по обочинам Тальстафф Роуд стоянки, на которых можно поживиться.
– Об этом я как-то не подумал.
– Для этого у тебя есть я, – улыбнулась в ответ Уитли и озорно подмигнула.
День выдался долгим, они проголодались, поэтому и солонина пошла хорошо. Сидевшая на спальном мешке напротив Дрю Уитли проглотила последний кусок, облизала кончики пальцев и заметила, что Дрю наблюдает за ней.
– Прости, – покраснела она. – Я знаю, что леди не должна облизывать пальцы после еды.
– Герцог Берган был бы шокирован до полусмерти, – откликнулся Дрю, и они оба рассмеялись.
– Я тебе так скажу, – продолжил Дрю. – Раз уж мы оказались в таких условиях, давай будем просто солдатом и следопытом. А что до этикета, то я накушался им досыта за последний месяц в Хайклиффе.
Они вновь рассмеялись, им было легко и хорошо вместе.
– Смотри! – внезапно ахнула Уитли, указывая пальцем.
Клинок Вольфсхеда вылетел из ножен и мгновенно повернулся в том направлении, куда она указывала.
– Можешь спрятать его обратно, – проворчала Уитли, вскакивая на ноги и направляясь к кустам. Чувствуя себя болваном, Дрю тоже поднялся на ноги и двинулся следом.
– Что это?
– Черные сердечки!
Когда Дрю подошел, Уитли уже возилась среди кустов, обрывая темно-синие ягоды.
– А, ты хотела сказать «черника», – усмехнулся он. Уитли оглянулась – ее рот уже был набит маленькими сладкими ягодами.
– Нет, я сказала то, что хотела сказать: «Черные сердечки». Не знаю, как вы их называете там, у себя, на Холодном побережье, но в Дайрвуде эти ягоды называют только так. А поскольку Дайрвуд считается родиной всех деревьев и кустов и всех прочих растений, то эти ягоды следует называть черными сердечками.
Дрю хихикнул и присоединился к Уитли. Ягоды, как бы там их ни называли, оказались великолепными. Наевшись досыта, Дрю и Уитли набрали ягод впрок, на завтра.
– Вот это жизнь, – вздохнула Уитли. Она с наслаждением потянулась, и Дрю вновь подумал о том, что, когда он впервые встретил ее, Уитли была совершенно иной. Она перехватила его взгляд.
– Что? – спросила она, улыбаясь.
– Ничего, – ответил он и смущенно отвернулся в сторону.
– И все-таки?
– Ты выглядишь такой… довольной, – сказал Дрю и склонил голову набок, словно оценивая девушку. – Ты помнишь нашу первую встречу? Тогда ты была такой испуганной, робкой, совсем не похожей на следопыта, а посмотри на себя сейчас!
– Просто скажем, что та наша встреча была судьбоносной, Дрю, – произнесла она, складывая с ладони последние ягоды в мешочек и затягивая его завязки.
– Как это?
– Она стала для меня откровением, – ответила Уитли. – Когда мы встретились, я была еще ребенком, которого слишком долго нянчили. Мы с тобой почти сверстники, но ты к тому времени уже научился выживать в Дайрвуде, в одиночку. А я тогда впервые выехала из Брекенхольма с мастером Хоганом. Когда мы возвратились домой, я почувствовала себя так, словно с моих глаз сняли шоры. Только тогда я по-настоящему поняла, к чему хочу стремиться.
– И к чему же? – спросил Дрю, когда они уже направились назад, к стоянке, поеживаясь от свежего ветерка. Дни стояли теплые, но ночи были еще холодными. Уитли плотнее закуталась в свой плащ.
– К свободе, – просто ответила она.
Дрю невесело хохотнул.
– Что смешного? – спросила Уитли, беря Дрю за руку.
– Как по-разному складывается у нас с тобой жизнь, хотя мы и стремимся к одному и тому же. Ты – девушка из знатной семьи, которая стремится к вольной жизни. Я, напротив, вначале был совершенно свободен, а теперь выясняется, что судьбой мне предназначено носить корону.
Уитли нерешительно положила руку на его плечо:
– Ты добьешься того, чего хочешь, Дрю, я уверена.
– Ты останешься следопытом?
Уитли рассмеялась.
– Мои отец и мать считают это блажью. Отец будет вне себя, когда узнает, что я отправилась вместе с тобой. Он и так очень сердился, что я так надолго уезжала с капитаном Харкером. Нет, это ему не понравится. Конечно, на первом месте у него Броган, а не я. Броган должен унаследовать от отца трон, а что я? Меня просто выдадут замуж, когда придет время. Отец так беспокоится о моей безопасности не только потому, что я его дочь, он еще думает и о будущем Брекенхольма.
– Брак по расчету? Скверная штука.
Уитли посмотрела на сидящего возле кострища Дрю и тихо сказала:
– Мы не всегда получаем то, к чему стремимся.
Они какое-то время молчали, погрузившись каждый в свои мысли. Дрю думал о своем будущем. На ком захотят женить его самого? Берган, надо думать, уже прокручивает в голове варианты, ищет тот, что будет оптимальным для блага Лиссии. Гретхен была обручена с Лукасом. Быть может, Совет Волка подумывает о том, чтобы теперь, после падения Льва, она стала невестой Дрю? Мысль о возможном браке с Гретхен заставила его сердце забиться чаще, и отнюдь не от радости. Дрю до сих пор не мог определить своего отношения к Гретхен, было непонятно и то, как на самом деле она сама относится к нему. Лисица приводила его в трепет и одновременно страшила его. Она была вспыльчивой, непредсказуемой, и все же он скучал по ней.
– Надеюсь, с Гектором все в порядке, – прошептала Уитли.
– Должно быть. В Хайклиффе ему ничего не угрожает, тем более что Лукас и Ванкаскан бежали из города. Гретхен, вот кто беспокоит меня сильнее всего.
– Ты часто думаешь о Лисице, признайся?
– Часто, – признался Дрю. – Знаешь, поначалу я терпеть ее не мог. Потом было то путешествие из Редмайра, суматошное, мягко говоря. Все это время мы с Гретхен были на ножах, а Гектор служил буфером между нами.
– Бедный Гектор, – улыбнулась Уитли.
– Да, много ему пришлось пережить, благослови его Бренн. Бедный парень потерял своего отца, а потом ему пришлось то и дело разнимать нас с Гретхен – мы все время ссорились с ней, как дети.
Дрю говорил, тщательно подбирая слова, неотрывно глядя на темную яму кострища.
– Ты знаешь, что Гретхен чувствует к тебе?
– Прости?
– Она говорила мне, – сказала Уитли, шевеля носком сапога остывшие угли. Затем подняла голову, взглянула прямо в глаза Дрю.
– Говорила? Что именно? – спросил тот и неожиданно для себя занервничал. Что могла Гретхен сказать Уитли? И нужно ли ему об этом знать?
– Прости, я обещала молчать об этом.
– Но не смогла, – возразил Дрю.
Наступило неловкое молчание. Дрю зарылся подбородком в воротник плаща, а Уитли старалась смотреть куда угодно, только не на Дрю. Она заговорила первой.
– Лошади, – воскликнула Уитли, поднимая палец так, словно только что о них вспомнила. – Их нужно устроить на ночлег. Ох, столько еще дел!
Она вскочила и поспешила к лошадям.
– Да, конечно, – сказал Дрю, провожая Уитли взглядом.
Он сидел в темноте, качая головой и думая о своих друзьях. Впереди ждет дорога, по которой его ведет запах Лисицы. Кабан остался далеко, в городе. А рядом с ним девушка-следопыт, тревожащая его чувства. Гретхен, Гектор, Уитли – все они требуют его внимания и заботы.
– Действительно, дел еще невпроворот.
Глава 3Лорды Редмайра
Гектор не мог уснуть. Он вроде был один в комнате – и вроде бы нет. Он слышал голоса, шепчущие из темноты. Окна были раскрыты, легкий ветерок играл занавесками. В городе стояла тишина, во время комендантского часа улицы были пустынны, и Гектору казалось, что лишь он один во всем Хайклиффе не спит. С приходом ночи он начинал слышать копошение под половицами, голоса, шептавшие и шипевшие у него под кроватью. Нервы Гектора были на пределе, он постоянно старался убедить себя в том, что все это ему лишь кажется, хотя холодный разум утверждал, что это не так, что эти голоса реальны.
Чтобы отвлечься и не думать об этих голосах, Гектор загрузил себя прибывшими из Редмайра бумагами, завалил всю кровать письмами и отчетами. Без предупреждения прибыл не только Винсент, вместе с ним доставили целую груду документов, которую нужно было разобрать и привести в порядок.
После того как Редмайр был разграблен и сожжен капитаном Брутусом в последние дни правления Льва, город погрузился в хаос. Деревянный городской частокол сгорел, многие люди остались без жилья, старый родительский дом был сожжен дотла, и обязанностью Гектора было разобраться со всем этим. Оставаясь связанным с Советом Волка, он как никто другой мог добиться того, чтобы часть средств, которыми располагало новое правительство, была направлена на помощь его землякам – на это и рассчитывал Винсент.
Покидая своего вероломного брата-близнеца при побеге из Редмайра, Гектор предполагал, что Винсент позаботится о жителях своего – их! – города. Но, оценивая тот факт, что его брат появился в Хайклиффе, а оставленные бароном Хатом деньги испарились, Гектор понимал, что горожане Редмайра оказались брошенными на произвол судьбы. Он попытался выяснить у Винсента, кто остался вместо него в Редмайре, и оказалось, что роль временно исполняющего обязанности лорда возложена на Джерарда, капитана дворцовой охраны. Винсент стремился уклониться от всякой ответственности и руководства, приказал лишь в полном объеме собрать налоги, несмотря на то, что население Редмайра было разорено. Когда и эти деньги кончились, Винсент взял в долг у самых богатых горожан Редмайра и отправился в столицу с ящиком бумаг, большая часть которых была долговыми обязательствами. Просмотрев бумаги, Гектор понял, что Винсент пустил по ветру и занятые в долг деньги тоже и теперь решил предоставить Гектору разбираться со всем этим, а сам, судя по всему, хотел поскорее вернуться в Редмайр.
Последние несколько дней Гектор провел лежа на кровати и написал за это время более восьмидесяти личных писем к кредиторам, и чем больше уставал, тем небрежнее и неразборчивее становился его почерк.