– Милорд, – позвал он.
– В чем дело? – пробормотал лорд из Хаггарда. Дрю оглянулся посмотреть, не идет ли кто по коридору, – все было тихо. Ночь укутала Хай Стебл черным одеялом. Дрю снял свой шлем, показал лицо. Эван тут же схватил Дрю, втащил его в оконную нишу, едва не свалив при этом высокий медный канделябр, который в последний момент удержал трясущейся рукой.
– Дрю! Что ты здесь делаешь? Ты должен держаться подальше отсюда!
– Бросить моих друзей? Это невозможно. Я готов умереть за них. Где они?
– О, Дрю, все это очень непросто, – вздохнул Эван, и лицо его сделалось печальным. – Все изменилось. Лорды-кони разгромлены.
– Я слышал слова этого придворного – его зовут Конрад, верно? Он предлагал разумные вещи, Эван. Объединитесь и дайте отпор! Другого не дано, мой друг. Соберите своих друзей-верлордов, забудьте старые распри перед лицом этой новой опасности.
– Ты разве не слышал? Слишком поздно оказывать сопротивление.
– Это никогда не бывает поздно, Эван. А что здесь делает этот дьявол Ванкаскан?
– Боюсь, что ходячий мертвец, укусивший Уитли, был лишь началом. – Лорд-баран положил руку на плечо Дрю, стиснул его, смахнул другой рукой скатившуюся по щеке слезу. – Ах, Дрю, не нужно было тебе возвращаться в этот проклятый небесами город.
– Я не привык отступать. А теперь пойдемте, покажите мне, где он держит моих друзей. – Дрю похлопал Барана по спине, повернулся и сказал, вновь надевая на голову шлем: – Меньше всего Крыса ожидает увидеть Волка.
Увы, это были последние слова Дрю. На его затылок обрушился страшной силы удар, от которого из глаз юноши посыпались белые искры. Шлем загрохотал, словно металлический барабан, и Дрю без сознания свалился на пол.
Эван стоял над упавшим Дрю, пытаясь унять клокотание в своей глотке. Барон посмотрел на медный канделябр, который держал в руках, и с отвращением выронил его, со страхом осознав, что он наделал. Канделябр покатился, звеня по каменному полу словно колокол. Эван протянул дрожащую руку к лежащему на полу телу, чтобы проверить, жив юноша или нет.
Вокруг них начали собираться бастийские солдаты, один из них сорвал шлем с головы лежащего ничком босоногого стражника. Показались потемневшие от крови густые волосы Дрю. Глаза юноши были закрыты – он был погружен в смертный сон.
– Кто это? – спросил золотокожий бастийский солдат, окинув Эвана холодным, ничего не выражающим взглядом.
– Волк, – прошептал Эван надтреснутым голосом. «Предатель, предатель!» – кричало ему его сердце. – Передайте лорду Ванкаскану, что я захватил для него Волка.
Глава 2Бродячие артисты
Приподняв край брезентовой стенки фургона, Уитли наблюдала за толпой солдат. Большинство из них выделялись своим видом. Они были одеты в короткие доспехи, вооружены рапирами, копьями и круглыми, обтянутыми кожей щитами, висевшими на бедре. Их было примерно вчетверо больше, чем привычных гвардейцев Льва. Загорелая кожа этих странных солдат, казалось, отливала золотистым блеском. Уитли поняла, что эти солдаты приплыли сюда издалека – только непонятно, что они делают здесь, в Кейп Гала?
Солдаты столпились вокруг цыган-лицедеев, которых обычно называли бродячими артистами, наслаждаясь редкостным для себя зрелищем. Чаще всего зрителями странствующих по всему Лонграйдингсу артистов становились горожане и поселяне, а не солдаты. В данный момент выступал жилистый старый шпагоглотатель – шпага медленно, сантиметр за сантиметром, исчезала в его горле, опускаясь внутрь груди. Солдаты затаив дыхание ждали момента, когда губ фокусника коснется раскрашенный эфес шпаги.
Наконец это произошло, и старый фокусник медленно начал вытаскивать шпагу, перебирая ее руками. Полностью вытащив из себя клинок, он принялся раскланиваться, опираясь на свою воткнутую в землю шпагу. Солдаты захлопали, но вскоре аплодисменты сменились восхищенными криками, когда рядом со шпагоглотателем появились три полуобнаженные девушки и принялись танцевать.
Уитли отпустила край брезента – танцующие девушки все еще продолжали развлекать солдат. Она находилась в тесном отделении в передней части фургона, прикрытом фальшивой стенкой – такие же отсеки для контрабанды имелись и в двух других фургонах. Впрочем, охранники у городских ворот Кейп Гала фургоны осматривать не стали, вполне удовлетворившись несколькими медными монетами. У Баба Карги нашлось достаточно монет, чтобы создать впечатление, будто фургоны давно находятся в пути и бродячие артисты успели хорошо заработать. Оказаться во внутреннем дворике цитадели после того, как были пройдены городские ворота, оказалось намного легче. Для этого фургоны специально остановились у таверны, расположенной рядом с казармами, чтобы обратить на себя внимание охранников, а уж договориться о бесплатном представлении было совсем просто.
Уитли посмотрела на сидевших вместе с ней в потайном отделении фургона спутников. Их было трое: немой Рольф расположился на полу, поджав под себя ноги, а перед ним приютились двое Зеленых плащей из Брекенхольма. Самая старшая по должности из выживших разведчиков, Квист, указывала кончиком кинжала на грубо нацарапанной на полу фургона карте, как они попытаются проникнуть в цитадель. Ее младший товарищ, Тристам, тряхнул головой, указал рукой в сторону веселящихся снаружи солдат и чиркнул себя большим пальцем по горлу.
– Нам сквозь эту толпу не пробраться, – прошептал он. – Они сразу же увидят нас. Слишком уж их много.
На Квист и Тристама Уитли вышла через Бабу Каргу и ее людей. Цыгане провели Уитли через свой лагерь и рассказали, где ей найти в болотах разведчиков, которые должны были ждать ее. Двое Зеленых плащей действительно дожидались Уитли, а третий, по имени Мэчин, отправился вдоль берега реки Степпен на север с сообщением для герцога Бергана. Уитли извинилась перед Квист за свое бегство с лодки, и та охотно простила ее. Квист просто была рада узнать, что Уитли жива, и услышать о том, что она установила контакт с цыганами. Теперь у разведчиков имелось все необходимое для того, чтобы начать разрабатывать план освобождения своих друзей.
– Но не можем же мы просто сидеть в этом фургоне, – прошептала Квист, пока старый шпагоглотатель, Стрига, подыгрывал танцующим девушкам на своей лютне. – Нам нужно двигаться. Надо выбраться отсюда и найти их!
Рольф неожиданно щелкнул пальцами, заставив остальных троих посмотреть на него. Завладев их вниманием, он потянулся назад, порылся под находившимся у него за спиной сиденьем кучера, вытащил оттуда кожаную фляжку с заткнутым пробкой горлышком, протянул ее Тристаму. Следопыт вытянул пробку и принюхался. Внутри фляжки булькнула жидкость.
– Ничем не пахнет. Вода? – Рольф отрицательно затряс головой. Уитли, прищурившись, посмотрела на Квист, но та, опередив ее, уже задала немому цыгану следующий вопрос:
– Люнвайн?
Цыган медленно кивнул.
– Что такое люнвайн? – спросил Тристам.
– Снотворное снадобье, – ответила Уитли, вспомнив уроки мастера Хогана. – Его можно приготовить из «ночного черепа» – это такой белый цветок, который распускается только в полнолуние. Растут эти цветки только в глубине Дайрвуда, поэтому мало кто знает, где их можно найти. А вам он откуда известен? – спросила она у цыгана.
– Он все равно не может ответить, – прошептала Квист. – Поэтому будем просто довольны тем, что у нас есть люнвайн, а откуда его взял наш молчаливый друг, не так уж и важно. Отличное снадобье этот люнвайн. В больших дозах это яд, а если его развести, то действует как сильное снотворное.
– Значит, усыпим их? Это возможно? – спросила Уитли.
Следопыты и Рольф переглянулись, повели плечами и утвердительно кивнули.
– Да, возможно, – озвучила их решение Квист. – Самое сложное – найти способ добавить люнвайн в их напитки.
Уитли взяла фляжку из рук Квист, вернула на место пробку.
– Это для вас сложно.
Тристам удивленно взглянул на Уитли, восхищенный ее выдержкой. Но Квист идея послать леди из Брекенхольма в самое пекло не понравилась.
– Я не могу вам этого позволить. Ваш отец мне голову оторвет, если узнает о том, какой опасности вы подвергались.
– Не волнуйтесь, все будет в порядке. Я проворная, ловкая и неприметная – иначе мастер Хоган никогда не взял бы меня себе в ученицы. Вы трое выделяетесь из толпы, вам и десяти метров не пройти, чтобы вас не заметили гвардейцы Льва. А я другое дело…
Уитли стянула свои волосы назад, заткнула их за воротник грязной коричневой рубашки, которую ей дала Баба Карга, и на глазах у всех превратилась в обычного уличного мальчишку.
Квист, подумав, медленно кивнула, а Уитли тем временем прикрепила к своему поясу фляжку. Рольф поднял неприбитые доски на дне фургона – Уитли подошла к отверстию, улыбнулась на прощанье и нырнула вниз.
Она скатилась в грязь под фургоном и поползла к его заднему краю – ее прикрывали прислоненные к колесам рекламные щиты. Пробравшись сквозь груду выложенного на землю реквизита, Уитли вскоре смешалась с сидевшими позади фургонов цыганами. Прошла мимо пожирателя огня, натиравшего себя маслом. Фокусник подмигнул ей, и Уитли, несмотря на всю серьезность своего положения, не удержалась и улыбнулась в ответ. Впервые после того случая с укусившим ее мертвецом Уитли чувствовала себя живой и полной сил. Она знала, что от нее зависит жизнь ее друзей, и ощущала себя героиней.
Прихватив по дороге отрезанный ломоть хлеба, Уитли медленно отошла от фургонов в глубь двора. Мимо прошли старый охранник и слуга, не обратив на Уитли ни малейшего внимания. Она действительно выглядела сейчас как обычный мальчик на побегушках и была, пожалуй, самой непримечательной личностью во всем Хай Стебл. Из глубины башни донеслись крики и стон – от этих звуков по коже Уитли побежали мурашки. Ей почему-то сразу же вспомнился тот мертвый солдат, что напал на нее, и к горлу девушки подступила тошнота.
Чтобы не слышать несущиеся из башни вопли, Уитли вернулась назад, ближе к веселящимся от всей души солдатам. Особенно шумными были гвардейцы Льва, солдаты с золотистой кожей вели себя спокойнее, хотя и были южанами. Уитли увидела, что солдаты начали заново наполнять свои кружки из двух больших стоявших здесь же, во дворе, бочонков. Уитли дождалась своей минуты, теперь главное – не медлить.