– Давай обговорим все с Дэвидом, послушаем, что он скажет, но потом еще подумаем как следует и тогда уже решим.
– Идет. – Взглянув на Сэма сверху вниз, она вдруг приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
– Это за что?
– Сам знаешь.
Золтан привел их домой как раз к тому моменту, когда перед крыльцом остановилась машина Кейна. Тот вылез с пухлой папкой большого формата под мышкой, пожал руку Сэму, обнял Реми и потрепал пса по голове. Все вместе зашли внутрь.
– Блестяще сработано! Ваше предположение полностью оправдалось, и вы отлично справились с поисками. Я всегда преклонялся перед Бартоломе де Лас Касасом, но теперь он еще больше вырос в моих глазах. Копия практически безупречна. Перерисовать сто тридцать шесть страниц изображений и символов, смысл которых не понимаешь, – такой труд должен был занять не один месяц. При этом, насколько я могу судить, ничего не упущено.
Кейн разложил на длинном столе ряды цифровых снимков, сделанных супругами в библиотеке. На увеличенных отпечатках был виден малейший штрих, малейшее пятнышко на пергаменте – даже поры на внешней стороне выделанной кожи. Сэм и Реми первым делом обратили внимание на карту из четырех частей с замысловатыми письменами майя и стилизованными рисунками. Реми указала на место, в котором они с мужем побывали:
– Вот наш резервуар-сенот, где мы попали в перестрелку.
Кейн выложил рядом для сравнения крупномасштабные спутниковые фотографии тех же самых участков.
– Вот так это все выглядит сверху.
Он добавил еще одну.
– А вот что взволновало меня больше всего – во всех смыслах.
– Что это? – спросила Реми.
– Помните, я говорил в самом начале, что на карте показаны несколько неизвестных крупных комплексов?
– Да.
– Я взял данные аэрофотосъемки и спутниковые снимки тех мест, чтобы посмотреть, нет ли там чего, подтверждающего рисунки. И кое-какие результаты это дало.
– Определенно искусственные сооружения, – подтвердил Сэм. – Холмы вот здесь и здесь слишком высокие и крутые для природных объектов. Они не могут быть ничем иным, кроме пирамид.
Кейн вытащил из папки еще три пары фотографий.
– Вот четыре больших города майя, упоминающиеся в кодексе. Современная наука до сих пор о них не знала.
– И насколько же они велики? – спросил Сэм.
– По снимкам определить невозможно. Каменные руины, похоже, простираются на милю или две в каждом направлении. О чем это говорит? Что весь город был диаметром три мили? Пять? Кто знает? Выяснить, что же такое мы нашли, можно только одним путем.
Реми еще раз взглянула на фото с высоты.
– Все поросло деревьями и кустами, оплетено лианами. Даже если стоять прямо на таком здании, и то можешь не понять, что это.
– Поэтому-то многие комплексы до сих пор не открыты, – кивнул Кейн. – Древние сооружения выглядят просто покрытыми растительностью холмами. Но теперь кодекс подскажет нам, где искать. И все благодаря вам.
– Мы рады, что не зря потратили время, – сказал Сэм.
– Конечно, не зря! Найденный в Мексике оригинал и копия, обнаруженная в Испании, уже помогли нам сделать пять важных открытий – церемониальный центр вокруг сенота, который вы исследовали, и вот еще четыре города. Последние пятнадцать лет были самыми плодотворными для исследований в этой области, но ваша находка в скорейшем времени запустит серию новых раскопок. Даже изучение текста само по себе позволит нам узнать больше о письменных языках майя. Для этого, конечно, понадобятся годы. В лингвистике часто так – нужны усилия множества людей, чтобы разгадать какой-то хитрый грамматический выверт или неизвестное редкое слово, но зато потом прорыв поможет другим специалистам понять какие-то другие тексты. А раскопки – дело еще более долгое, тут нужны кисточки и сита, а не бульдозеры. Всей нашей жизни не хватит, чтобы дождаться окончательных результатов и узнать в полной мере, чем мы обязаны вашей самоотверженной работе.
– Но вы не выглядите особенно довольным. Что-то вас все же беспокоит, – заметила Реми.
– Вы правы. У нас только копия кодекса, оригинал в руках Сары Эллерсби. Если она найдет нужного человека и заплатит ему, то получит перевод. Думаю, дело уже идет. А прочитав текст, она будет знать все то же, что я только что рассказал вам.
– То есть поймет, где находятся наши четыре города? – спросил Сэм.
– И другие тоже. Пока вы были в Испании, я переговорил с коллегой… – На лице Реми отразилась тревога. – Нет-нет, ему можно доверять. Это проверенный друг, мы знакомы много лет. Его зовут Рон Бингэм, он профессор в университете Пенсильвании, занимается технологиями майя. Один из лучших в мире специалистов по камням и каменным орудиям. По осколку обсидиана может определить его происхождение и предназначение, по древнему сооружению – как и когда было создано, откуда брали материал, даже сколько раз перестраивалось.
– Интересная специальность, – заметил Сэм.
– Ко всему прочему у Рона безупречная репутация. Он не продается и не подстраивается под ситуацию. Его часто приглашают участвовать в археологических экспедициях в Центральной Америке и других местах, но Саре его не заманить.
– Если вы ему доверяете, то и мы тоже, – сказал Сэм. – Так что он сообщил?
– Я упомянул, что планирую отправиться кое-куда этим летом. Он ответил, что к нему и еще нескольким его знакомым уже обращалась Сара Эллерсби с предложением присоединиться к крупной экспедиции, которая должна начаться уже совсем скоро. Якобы точно известно и место, и что там искать, и уже нанимают людей.
– Каких? – поинтересовалась Реми.
– Не таких, как Рон, – они предпочитают выбирать область исследований сами. Людей иного сорта. Сара обещает нечто особенное. Она набирает опытных проводников, местных рабочих, уже участвовавших раньше в раскопках, поваров, водителей и так далее. Там определенно не будет никого, кто стал бы задавать лишние вопросы, возражать против ее действий и методов и протестовать против варварского обращения с сооружениями и возможными находками. Эта экспедиция – звездный час Сары, она не потерпит, чтобы кто-то его испортил.
– Полагаю, такова оборотная сторона нашего открытия, – пожал плечами Сэм. – Если бы даже кодекс не попал не в те руки, все равно очень скоро информация из него стала бы известна всем.
– Нет, неправда, – возразил Кейн. – Мы по сути на ближайшие четверть века отдали монополию на крупные открытия в области истории майя человеку, который меньше всего подходит на эту роль. Благодаря своему состоянию Сара Эллерсби может начать раскопки, пока настоящие исследователи еще только будут составлять заявки на гранты. А у нее тем временем хватит времени разграбить и опустошить по меньшей мере четыре крупных города и неизвестное число более мелких комплексов. Мы никогда даже не узнаем, сколько всего будет потихоньку сбыто европейским, азиатским и американским коллекционерам и не попадет в поле зрения ученых.
– Этого нельзя допустить, – твердо сказала Реми. – Нужно остановить ее.
Сэм положил руку ей на плечи.
– Давайте-ка успокоимся, – проговорил он. – Прошлый раз, в Гватемале, мы едва выбрались живыми. Мне нечасто случалось так радоваться спасению. Когда мы нырнули в сенот, я думал, что нам конец. Огромная удача, что там оказался второй выход – иначе мы были бы уже покойниками.
– Я помню, помню, – откликнулась Реми. – Если бы и хотела забыть, вряд ли бы вышло. Но когда мы привезли домой горшок с кодексом, на нас так или иначе легла определенная ответственность. Ты ведь слышал, что сказал Дэвид. И именно мы еще до того, как администрация университета отдала манускрипт самозванцам, показали его этой лживой, испорченной, нечистой на руку женщине, открыв дорогу всему дальнейшему.
– Нет, ответственность лежит прежде всего на мне, – возразил Кейн. – Я планировал организовать экспедицию летом, но, боюсь, это слишком поздно, а Сару нужно остановить. Думаю, если мы – я и еще несколько авторитетных коллег – приедем туда, худшего удастся избежать. Она пытается с помощью своих денег приобрести себе имя в археологии и в присутствии десятка настоящих специалистов не посмеет разрушать сооружения или присваивать ценности.
– Потому-то она и торопится, – заметила Реми и повернулась к Сэму. – Я никогда себе не прощу, если мы хотя бы не попытаемся остановить ее. От цивилизации майя только и осталось, что история, а Сара Эллерсби и ее вот-вот украдет – из-за нас. Каково нам будет, когда она начнет публиковать фальшивые отчеты о своих открытиях, водя ученых за нос и не раскрывая истинных масштабов находок?
Сэм вздохнул, но ничего не сказал.
– Одно можно сказать точно, – продолжила Реми. – Сосредоточиться нужно на четырех крупнейших комплексах, которые показал Дэвид. Образ мыслей Сары предугадать нетрудно. Алчность заставит ее начать с самого большого.
Сэм посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Кейна.
– Должен признать – именно так, скорее всего, и будет. Какой из городов крупнее других?
– Пойду собирать вещи, – сказала Реми, поднимаясь. – На этот раз нужно взять больше патронов. Намного больше.
Глава 20
Рассел стоял вместе с Руисом на краю мощеной дорожки, над обрывом, за которым выдавался в море мыс Голдфиш. Отсюда можно было наблюдать за особняком Сэма и Реми Фарго, но вот как подобраться ближе, чем на четверть мили, и выполнить задание, придумать пока не получилось. Проблема заключалась в том, что Расселу так и не удалось вернуть себе нормальный вид. Непрозрачный корректор скрыл синеву, но лицо стало неестественного цвета, будто у пластмассовой куклы. К тому же когда потеешь, как сейчас, под солнцем Сан-Диего, легкий голубоватый оттенок все же проступает, словно грунтовка из-под слоя краски. Словом, инопланетянин, да и только.
Еще и Руис каждый раз, покупая новый тюбик и выбирая нужный оттенок, чуть ли не нарочно забывал, какого цвета у напарника кожа. Предпоследний раз притащил в тон своей, так что Рассел ходил как будто в коричневой маске на белой шее, а уши на таком фоне только что не светились в темноте. Этот же, чересчур розовый, делал его вообще каким-то андроидом. Даже Руису было не по себе в его присутствии, особенно если учесть гримасу едва сдерживаемой ярости, не сходившую с лица Рассела после инцидента с ловушкой. Хотя Фарго и видели их двоих только мельком, на мотоцикле, в шлемах, синева или маскирующий ее грим неминуемо привлечет их внимание, да и внимание окружающих тоже.