– Доброе утро, господин офицер! – Толстый чайханщик наклонил к нему свою лоснящуюся улыбку.
– Доброе утро! Гренки, молоко, кофе, яичницу из трех яиц.
– Одно мгновение! – Чайханщик скрылся за тканью и кому-то быстро проговорил на турецком заказ.
– Эй, уважаемый! – Майор позвал чайханщика.
Посетители подняли головы. Но их интерес длился не более двух секунд.
– Да, господин майор!
– Скажите! – Майор говорил на турецком с едва уловимым акцентом. – Я провалялся на корабле с инфлюэнцей и ничего не знаю о последних событиях.
– О, да как вам сказать. В общем, ничего хорошего. Как давно вы заболели?
– Да десять дней точно!
– Ну тогда нужно начать с того, как кюмакам Шахин покарал неверных одного села. Они не хотели давать людей для амеле-тамбуру. – Чайханщик замялся. – Или не заплатили откупные. Одним словом, он их покарал, после того как они оказали сопротивление. Справедливый и мудрый визирь просто так никого бы не стал наказывать. Но эти собаки ушли в горы к партизану Василеосу Анфополусу. Люди говорят, – чайханщик, низко наклонившись, зашептал, – не обошлось без колдовских чар. Турецкий летчик попал под воздействие некоей Марии и стал воевать против нас. Мы понесли большие потери и вынуждены были отступить. Но ведь немецкие инженеры придумают, как сбить этот самолет?
– Придумают, – кивнул Бекманн. И бросил на стол монету.
– А здесь, в городе, произошло ограбление «Тукиш-тревел». Так до сих пор непонятно, кто эти грабители! Одни говорят, что видели, как из банка последним выходил разносчик с корзиной на голове, другие уверяют, что какой-то немецкий офицер гонялся за турецкими пехотинцами. Или они все вместе за кем-то гонялись. Поди там разбери.
– Разносчика допросили?
– Кого же допрашивать, господин майор? Его нашли мертвым неподалеку от гостиницы «Понт». Парень еще тот: сильно переживал по поводу своей заячьей губы, поэтому всегда носил на лице платок. Перед этим его видели. Он избил какую-то женщину, а та везла на телеге детей. Вроде их покалечили албанцы во время той операции кюмакама Шахина. Но не берусь утверждать.
Бекманн крутнул на столе вторую серебряную монету.
– И да, – тут же продолжил чайханщик, – кюмакам Шахин пошел за подкреплением, поскольку в Амисе дислоцируется целый полк, но оставил капрала Калыча защищать лагерь. Так вот, капрал пришел весь израненный с шестерыми солдатами. Весь их лагерь забросал минами тот летчик, что перебежал. Уж не знаю, правда или нет, но люди говорят, Калыч пообещал отомстить Шахину, поэтому обратился к албанцам. В ту же ночь особняк визиря подожгли. Сгорел дотла. Такой красавец! И куда Аллах смотрит!
– Продолжайте! – Бекманн достал третью монету.
– Карадюмак Шахин пришел в ярость и велел найти и казнить поджигателей. Сержант Бурхан Кучук и его жандармы быстро смекнули, что к чему, и схватили Калыча. В ту же ночь их расстреляли. А на завтра назначен большой пир по случаю, опять же, говорят, примирения албанца Гюрхана Далмы и кюмакама Шахина. На нем даже будет присутствовать сам санджак-бей Озтюрк Саид.
– Примирение – это правильный путь! – протянул майор, задумчиво глядя за плечо чайханщика.
– Вы о чем-то задумались, господин майор? – Чайханщик жалостливо повесил голову.
– Да. Интересная история!
– Примириться нужно обязательно, – закивал турок. – Мы одной веры с албанцами. Много веков вместе сражаемся против общего врага. И если, ийя-ллах, албанцы покинут нас, то мы сильно ослабеем. Их нужно удержать любой ценой.
– И последний вопрос. – В тонких сильных пальцах майора блеснула еще одна серебряная монета.
– Весь во внимании?
– Не приходилось ли вам видеть за последнее время странных людей в вашем заведении?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, может, необычное поведение? Или странность в одежде и во внешнем облике? Может, – Бекманн бросил взгляд на дорогу, по которой хромал старый мул, – животные?
Чайханщик задумался. И хлопнул себя по лбу.
– Вроде и странные, а вроде обычные. Но скорее первое. Заходил тут ко мне один немецкий майор в сопровождении двух пехотинцев. Вот и бакенбарды у него такие же, только один всегда отклеивался. – Чайханщик хохотнул. – А у вас настоящие?
– Можете подергать!
– Э, ну зачем же так, господин майор. Мне ли дергать за волосы иностранного гостя!
– Продолжайте.
– Ну да. Видок у них был, надо сказать, затрапезный. Пехотинцы чумазые и форма, как будто они в грязи вывалялись. Сам офицер тоже смешной – мало того что бакенбард отклеивался, так он вообще какой-то смуглый. Я даже, часом, подумал, уж не восточный ли он человек. И еще, – чайханщик опять захихикал, – коляска у них самая что ни на есть деревенская, вся грязью заляпана, и лошадь худая и не породистая. Вот не знаю: странно это или нет?
– Да в общем, ничего особенного! – Майор сделал вид, что не удивился. Но сам все больше приходил к мысли о том, что этих троих надо обязательно получше рассмотреть. Хотя! Ведь ничего не видел в ту ночь: ни лиц, ни одежды, ни фигур. Только голос, прохрипевший фразу: «Падайте. Вы сражены!»
– Значит, говорите, повозка деревенская?
– Да. Обычно господа иностранцы выбирают получше. Но потом они ко мне приезжали на другой коляске. И я подумал: наверно, ездили по делам на той деревенской, мало бывает!
– Вы совершенно правильно подумали. Скорее всего, офицер занимался на выезде какими-нибудь инженерными работами. А обратно добрался, что называется, на чем подвернулось. Вы не обратили внимания, какие у него были петлицы? – Бекманн отогнул воротник на кителе.
– Конечно, обратил. Я всегда обращаю на петлицы внимание. Очень ведь интересно, кто к нам и за какой надобностью приезжает. Вот в точности такие, как у вас.
– Угу, – протянул Бекманн. – Тогда точно ничего необычного. Это петлицы инженерных войск.
– Да-да, – закивал чайханщик.
– Наверно, мотались куда-нибудь за город по причине сооружений. – Сердце Бекманна екнуло. Из представителей инженерных войск он был единственным. Но турки об этом знать не могли.
– Само собой, господин майор! Но я с вами неприлично долго задержался. Мне пора.
– Последний вопрос?
– Какой? – Турок суетливо поглядывал на заведение, переминаясь с ноги на ногу.
– А где живет сейчас Карадюмак Шахин? Вы говорили, в отеле? А если точно?
– У меня нет времени, уважаемый господин. Нет времени.
Но в пальцах Бекманна сверкнула монета с изображением Мехмеда V, выпущенная в честь его восшествия на престол. Монета являла собой сплав золота самой высокой пробы и дорогого кувейтского серебра.
Чайханщик нервно сглотнул. И наклонившись, прошептал на ухо майора:
– Отель «Понт», третий этаж. Номера комнаты не знаю. Похоже, что весь этаж.
– Хорошо. Благодарю вас.
– Завсегда к вашим услугам! – Турок несколько раз раскланялся и заспешил на кухню. После такого подарка несколько дней вполне можно было не работать.
Бекманн с волчьим аппетитом проглотил свой завтрак. Да, сейчас он почувствовал себя волком, который идет по следу жертвы. Только статус этой жертвы изменился, поскольку он не видел в этих людях своих врагов. Конечно, все было бы иначе, не повстречайся в его жизни Иола. Если бы не она, то давно был бы написан рапорт, подняты под ружье жандармы и сам санджак-бей взял бы это дело под личный контроль. Преступников пытали бы ради удовлетворения мести, а потом казнили бы, как бешеных собак.
Но не сейчас.
Он встал из-за стола. Бросил салфетку в чашку с недопитым кофе. Крутнул на столе серебряную монету и буквально выбежал наружу.
Отель «Понт» находился в двадцати минутах ходьбы, но он не стал брать пролетку, а решил прогуляться. В голове отдельные звенья сплелись в единую цепочку: его и двух солдат атаковали ночью трое неизвестных. Он смог выжить благодаря старухе, которая практически спасла ему жизнь, пожертвовав остатками своих жизненных сил. Она сказала, что тех двух схоронили. Значит, преступники, назовем их так пока, изначально шли на убийство. Но где-то недоработали, и он выжил. Вопрос: зачем они пошли на это? Ну, предположим, это греки, которых должны были мобилизовать в амеле-тамбуру. Тогда они могли просто сбежать в горы, как это сделали все остальные. Но они решили отправиться по более сложному пути – убить, а потом, переодевшись, заявиться в Амис. Зачем? Думай, Карл, думай! Чайханщик сказал, что во время ограбления банка какой-то немецкий майор стрелял и изображал, что кого-то ловит. Разносчик найден убитым. Стоп. Он носил платок на лице из-за своей заячьей губы. А не мог ли один из тех пехотинцев переодеться в одежду разносчика и попасть внутрь банка? Тогда что выходит? Один грек проникает в банк, расстреливает сотрудников, двое других устраивают на рыночной площади панику и сутолоку. Потом все трое скрываются и продолжают жить под чужими именами. Еще один вопрос: зачем нужно было грабить банк? Это опасно. Да и такое количество денег в Малой Азии потратить попросту некуда. Может, решили сбежать за границу? Но так просто тоже столько не вывезти. Какие еще варианты? В первую очередь всплывает в голове одна причина: покупка оружия. Если так, то они сотрудничают с партизанами Анфопулоса. Но тогда почему они еще здесь? Думай, Карл, думай. У них что-то не получается либо что-то не довершили? Стоп. Бекманн остановился, закрыв глаза. Простоял так несколько секунд и двинулся дальше. Им трудно пройти через оцепление, которое расставил Шахин. Но почему трудно? Иностранцев легко пропускают. Тем более майора инженерных войск. Даже досматривать побоятся. Пир! Шахин всех собирает на вечеринке, в честь примирения сторон.
А что, если они задумали… Да не так глупы турки! Наверняка сделают бешеный досмотр личных вещей всех приглашенных. Здесь без вариантов. Ну неужели женщина? Он вспомнил Иолу. Да, ради некоторых стоит задержаться. Но что-то не так. «Сердцем чую, что-то, что-то». Он резко свернул в сторону, находясь на полпути до отеля «Понт». Быстрым шагом пошел к серо-зеленой цепочке солдат. Разглядел среди них офицера и твердым шагом направился к нему.