– И ты отдашь их мальчишкам сегодня?
– Бабка сказала отдать часы и цепочки, когда детям стукнет восемнадцать. Нынче они оба уже совершеннолетние, так что я отдам их Гене.
Настя тут же насторожилась, как случалось с ней всякий раз, когда она слышала имя Генки. Не выносила она двоюродного брата своего мужа. Всегда чуяла в нем какой-то подвох. А уж когда узнала, как он обращался с женой и детьми, и вовсе возненавидела лютой ненавистью. С годами это чувство лишь усилилось, потому что сам Генка изо всех сил старался как можно лучше подогреть его.
– А почему сначала Генке отдашь?
– Он – отец, – пожала плечами Катя. – Он и должен вручить детям часы их деда. Ну, чтобы торжественно получилось. Вроде как преемственность поколений, понимаешь?
– Сама отдай!
– Кто я Артуру и Генриху? А Генка – их отец.
– Пусть Витька подарит! – не сдавалась Настя. – Он – их дядя! Или моего Сашку попросим. Он тоже мальчишкам дядя, хоть и двоюродный.
– Да чего ты боишься? – засмеялась Катя. – Генка о желании матери знает. При нем она эти распоряжения отдавала.
– А почему часы у нее оказались? Ведь полагается от отца к сыну.
– Бабка так распорядилась. Наверное, хотела сделать мальчикам такой подарок, чтобы у них осталась бы о ней хорошая память. А так-то часы всегда у нее в комнате лежали, она с ними не расставалась.
В это время прибежали все четыре девочки, желающие узнать, когда будет их любимый шашлык. Вместе с ними прибежали еще соседские ребятишки, мигом стало шумно и весело, и Настя думать забыла про старинные часы с их цепочками.
– Так, выгружаем покупки, расставляем столы. Готовимся!
Мужчины разводили огонь в мангале, а женщины быстро готовили к столу овощи и свежую зелень. Летом Настя никогда не утруждала себя нарезкой мясных салатов. К шашлыку лучше всего шли огурцы с помидорами, а зелень в изобилии росла в парнике. Был конец июня, и от укропа, кресс-салата и перьев зеленого лука было просто некуда деваться. Все это зеленое изобилие требовалось уничтожить в ближайшее время. Потом укроп пойдет в ствол и даст семена, без которых в засолке – тоже никак, но это будет уже другая песня. Кресс-салат вообще станет жестким и едким. А ряды молодого лука требовалось обязательно проредить, иначе будущим головкам окажется слишком тесно, и они измельчают.
Пока Настя азартно рвала и дергала зелень, Катя ее мыла в тазу. Внезапно она издала радостный вопль. И, уронив таз, кинулась куда-то по дорожке. Настя взглянула в ту сторону, и сердце у нее замерло. Прямо к ним шли два высоких темноволосых юноши.
Неужели! Они! И Настя, размахивая букетом укропа, который был у нее в этот момент в руках, побежала к мальчикам. Катя уже давно висела на своих племянниках, которые теперь были выше ее ростом на добрых полторы головы.
– Артур! Генрих! Мальчики!
Катька всегда была импульсивной натурой. А тут она и вовсе рыдала от счастья, ничуть не стесняясь текущих по ее лицу слез. Было видно, что и Артур с Генрихом обрадованы такой встрече. Напряженные вначале лица их быстро смягчились. Тем более они увидели, что главного врага еще нету. А к остальным родичам они никакой вражды не питали. Мужчины тоже бросили свой огонь и поспешили поприветствовать племянников. Они хлопали их по плечам, восхищались тем, какими большими, сильными и взрослыми они стали, и вновь смутили парней, напомнив, какой долгой была разлука.
С улицы примчалась Лана, которая при виде братьев завопила от радости еще громче матери. А вот маленькая Полина стояла в сторонке, лишь тараща свои глазенки на этих незнакомых, но таких красивых взрослых юношей. Полина родилась уже после ссоры и ухода Вали с мальчиками. И поэтому она никогда не видела своих двоюродных братьев.
– А я знала, знала, что вы приедете! У меня для вас подарки! За все те праздники, что мы не виделись!
Лана умчалась и вернулась с поделками собственного изготовления. Артуру досталось портмоне из темно-синего бархата. Стежки были кривоваты, но это не умаляло значимости подарка. Лана шила его долгих две недели по вечерам, исколола все пальцы, но не отступила, пока не сшила задуманный ею подарок. За все те праздники, как она выразилась, пока они с братьями не виделись. Генрих получил от нее галстук-бабочку, который должен был сделать его и вовсе неотразимым для девушек.
– Самое время отдать и наши подарки.
У Насти с мужем были по такому случаю заранее приобретены два смартфона, которые они торжественно вручили мальчикам. Настя выразительно посмотрела на Катю. Но та хоть и полезла в свою сумку, но достала оттуда отнюдь не старинные часы с цепочками, а банальные белые конверты.
– Это от нас с дядей Витей, – сказала она мальчикам. – Сертификаты на прохождение обучения в автошколе. Можете выбрать себе любую категорию и получить по ней права.
– Можете даже две! – расщедрился Виктор.
Таким образом, неловкость первых моментов быстро сгладилась. Кажется, та встреча, которой все так боялись, прошла хорошо. Даже лучше, чем можно было ожидать. Настя видела, что мальчики оттаяли. И не столько порадовали их сами подарки – Артур с Генрихом никогда не были жадными до подарков. Куда больше юношей смягчило стремление их родных сделать для них что-то значимое и приятное. Наверное, мальчики тоже истосковались в разлуке и теперь охотно шли на сближение.
– Хоть бы уж теперь они поняли, что мы им – не враги, – шепнула Катя.
– Да, отец у них, конечно, урод, но что же теперь с этим делать? Он – их отец, никуда от этого факта не денешься.
– Пусть не разговаривают с ним, пусть вообще не знаются, лишь бы с нами продолжали общаться. Господи, как я этого хочу! Кажется, все готова для этого сделать!
– Если бы Генка помер, то и проблема бы сама собой решилась.
– Да, – подтвердила Катя с печалью. – Но он-то жив.
И словно только этой фразы и ждали, от калитки раздалось знакомое:
– А вот он и я!
Катя с Настей переглянулись.
– Генка!
– Приперся все-таки!
Генка появился не один. Вместе с ним прибыла Лара – женщина, внешне все еще эффектная, хотя и несколько уже потасканная. У нее были длинные осветленные волосы с отчетливо темнеющими на проборе корнями. Лара обладала совершенно дурацкой привычкой трясти своими волосами к месту и не к месту, усеивая их обломками все пространство вокруг себя. Наверное, Ларе казалось, что это очень эффектный жест, когда она вскидывает голову, но Настю каждый раз передергивало от отвращения, когда она видела, как обломанные от краски волосы летят в тарелки с едой. Еще у Лары были длинные ногти с шеллаком, который не позволял ей ничего делать по хозяйству. Юбки она носила короткие, блузки облегающие, а на шее, запястьях и лодыжках висело огромное количество всего блестящего, звенящего и переливающегося.
Артур с Генрихом при виде отца сразу замкнулись. Встали и ушли с Ланой и другими детьми на улицу. Благо, повод нашелся: нужно было установить волейбольную сетку. Проходя мимо отца, оба как по команде кивнули ему. И, не сказав ни слова, ушли на улицу. Но Генка, казалось, даже не заметил своих сыновей. Он подошел к мангалу и принялся что-то рассказывать братьям, громко гогоча при этом. Лара осталась возле мужчин. Она даже не сочла нужным приветствовать Настю с Катей хотя бы кивком.
– Вот уж парочка…
– И чего ему с Валей не жилось? Ведь сокровище была, а не баба. Шила, вязала, работала. Она же одна их всех тянула. Сама знаешь, какой из Генки работник! Он только языком молоть горазд и хвастаться. С тех пор как Валя ушла, Генка ни разу не дал нам денег на хозяйство.
– Ну да?
– Ни за квартплату, ни за питание, он вообще ни в одной общей трате не участвует. Спросишь, где деньги, на все у него один ответ: нет у меня денег. Настаивать будешь, он в бешенство впадает, орет, ногами топает, того и гляди, в драку полезет.
– Так разменялись бы.
– Муж не хочет. Брата любит. Раньше Генку во всех его выходках мать оправдывала, теперь брат эстафету принял. Того и жду, что Генка меня ударит, а Виктор мой его в этом оправдает. Валя же у них всегда не права была – не так на мужа посмотрела, не так ему тарелку подала, не угодила, одним словом. Теперь мой черед наступил.
– Не может быть, чтобы Генка осмелился тебя ударить.
– Если такое случится, в тот же день вещи соберу и уйду. Клянусь! Пусть братцы вдвоем кукуют, достали они меня уже!
– Ты чего это так разошлась?
– Думаешь, ты одна тут такая, кто Генку ненавидит? Поверь, есть люди, которых он достал побольше, чем тебя.
Настя лишь головой покачала. Ну, дела! Значит, не все она про Геночку знает, если уж добрейший души человек Катька вышла из себя. Так она и знала: приезд Генки только все испортит. Так хорошо они сидели, так славно общались с мальчиками, только-только лед стал таять, и все стало налаживаться, а Генка возьми и появись! И все снова у них пошло наперекосяк.
Впрочем, на вкусовых качествах шашлыка общая атмосфера никак не сказалась. Шашлык получился удивительно вкусный, сочный и нежный. Аппетит на природе у всех разгулялся отменный, так что от первой порции шашлыка вскоре ничего не осталось. Шашлык был трех видов: из бараньих ребрышек, из куриных окорочков, из свиной шейки. Насте всегда больше нравился куриный – он и вкусней, и нежней, и пахнет восхитительно. Хотя на баранину и свинину всегда тоже находились свои охотники.
– Ох, Сашок, шашлык у тебя всегда – высший класс, – развалившись и ковыряя в зубах, снисходительно произнес Генка. – Сколько где бывал, никогда вкусней твоего шашлыка не пробовал. Лара, ты как? Нравится?
– Неплохо.
Настя так и подпрыгнула. Неплохо! Да ты бы на свою тарелку посмотрела, нахалка! Одних куриных костей навалено три штуки. А еще бараньи. И кусочки жира со свинины, которые эта особа брезгливо срезала. Да ведь жирок в свинине – самое вкусное. Дура она, эта Лара невоспитанная.
Внезапно Виктор подмигнул Кате.
– Доставай. Часы отцовы давай сюда.
Катя часы достала. И у Насти внутри все так и замерло от нехорошего предчувствия.