Когда он поднял глаза, все уже было кончено. Океан клубился кровью, все вокруг было окрашено в бордовый цвет с оттенками темно-фиолетового. Но и это было не самым страшным. Вокруг здания университета курсировало еще не менее десяти чудовищ. А ведь они никогда не были замечены ранее в подобных количествах единовременно в одном месте. Обычно крокодилы-парализаторы действовали в одиночку, так как особых соперников у них на подводных просторах Тихого Омута попросту не было. Между собой же соревноваться у них не было никакой нужды – места в океане Тихого Омута и добычи с лихвой хватало им всем. Сейчас же жуткие хищники с ужасающей методичностью нарезали круги вокруг университета с находящимися внутри, обреченно наблюдающими за ними людьми.
– Господа, перехожу на локальную связь только для нашей группы, – раздался голос Аугенталлера, – общая связь вырубилась несколько минут назад. Я предполагаю самое худшее. Ни в коем случае не нажимайте экстренную красную кнопку спасения! Вас протащит мимо этих тварей, и шансов спастись от них никаких не будет.
– А сейчас они есть? – спросил подавленный Накамура, он очень сильно дрожал, прихватывая свою ногу.
– Ну, пока мы еще живы, – преувеличенно бодро ответил командор, и Литвиненко не смог удержаться от восхищения его выдержкой, – гады не стремятся проникнуть внутрь. Они когда-нибудь собирались вместе одновременно в таких количествах?
– Нет, никогда, – в один голос ответили академик и Долгополова. Михаил порадовался, услышав голос княжны. В нем не чувствовалось паники, хотя голос явственно дрожал.
– В таком случае мы являемся свидетелями необыкновенного зрелища. И нам остается только ждать.
Ждать пришлось недолго. Спустя пять минут, вокруг членов экспедиции вновь закружились призрачные силуэты, и в мозгах начал нарастать барабанный бой (БУМ… БУМ… БУМ…). Перед глазами иследователей замелькали голографические изображения с видами произошедших в незапамятные времена катастроф галактического и планетарного масштаба.
Литвиненко почувствовал, что снова теряет сознание. Его тело начало обмякать, в голове воцарился полнейший вакуум. Видимо подобное состояние было у всех остальных и даже у командора, потому что раздался немедленный приказ:
– Всем нажать на кнопки экстренной эвакуации! Ждать больше нельзя!
Академик, не раздумывая, нажал на красную кнопку. Его уже не волновало, что за пределами здания их поджидают страшные твари и невообразимые мучения. Его уже больше ничего не волновало. Он снова провалился в темноту.
Литвиненко очнулся уже на палубе теплохода. Голова гудела, тело раскалывалось на куски, ног и рук он вообще не чувствовал, в шею и горло будто вонзились сотни иголок. Раньше него сознание вернулось только к Аугенталлеру.
– А вы крепкий мужик, академик, – с трудом промолвил командор, – ну а я, признаться, сознания вообще не терял. Пока…
– Как вам это удалось? – воскликнул Михаил. – Вон, даже имперские гвардейцы в себя до сих пор не пришли.
И только сейчас Литвиненко заметил, что личных охранников Принца куда-то волокут. Они с ног до головы были обернуты тяжелыми цепями, а рты были заклеены.
– И что, вообще, происходит? – закричал Литвиненко. – Куда их тащат и зачем??? – но страшная догадка уже пронзила его мозг.
– Да вы и сами уже начали понимать, – усмехнулся предводитель бандитов (теперь у академика уже не оставалось сомнений, как называть эту компанию). – Против всевозможной химии и разных гипнотических внушений у этих молодчиков, насколько мне известно, практически абсолютный иммунитет. Поэтому пришлось довольствоваться старым дедовским способом. Такие цепи они вряд ли порвут.
Ну а насчет того, как я умудрился не потерять сознание, все довольно просто. Перед спуском под воду я вколол себе лошадиную дозу тонизирующего транквилизатора. Скоро его действие закончится, и я на некоторое время вырублюсь. Так что придется оставить вас всех на попечение моих верных помощников Стоматолога и Коршуна. (Оба в этот момент недобро усмехнулись.) Конечно, для организма вредно принятие такого количества наркотиков за раз, но что поделать. Моя игра стоит свеч.
– Что вы задумали? – Литвиненко изо всех старался, чтобы его голос предательски не задрожал.
– Позвольте, я все расскажу за ужином, – слова Аугенталлеру давались с трудом. Было заметно, что он уже еле держится на ногах, – все очнутся, немного отдохнут по отдельности друг от друга. В этом им поможет успокоительное, которое вскоре начнет действовать и на вас. Ну а я заодно расскажу, что я увидел и почувствовал, пребывая в сознании, если вас это интересует. Поверьте, это очень занимательно. Но стоило мне много сил. С вашего позволения…
Аугенталлер, сильно пошатываясь, ушел в свою каюту, заботливо поддерживаемый одним из своих помощников. Литвиненко поднесли воды, которую он, не задумываясь, выпил. В горле пересохло и саднило, в голове царил настоящий сумбур. Под присмотром автоматчиков он прилег в шезлонг и пригубил поднесенного мартини, потом, не замечая, второй бокал, третий, четвертый… Им овладела странная опустошенность. Михаил ощущал бессилие и обреченность. Вскоре его веки сомкнулись, и он провалился в суматошный сон.
Глава 15
Очнулся Литвиненко в выделенной ему шикарной каюте, которую он не зря про себя называл апартаментами. Совсем недавно они здесь на протяжении нескольких часов подряд занимались ненасытным сексом с Екатериной, перепробовав разнообразные позы. Воспоминание было приятным, но казалось уже очень отдаленным – будто прошло больше года с прошлой жаркой ночи. Повторится ли это чудесное время когда-нибудь снова? В этом было все больше и больше сомнений.
За иллюминатором смеркалось. Вокруг теплохода металась различная местная летающая живность. Чайки преобладали в общем количестве и громогласно вопили. Крупные хищники парили где-то на высоте, комаров-альбиносов вообще поблизости не было видно. Океан был сравнительно спокоен, на нем периодически возникали белоснежные буруны, вот и все.
«К грозе, что ли?», – апатично подумал академик. Он попробовал открыть иллюминатор, так как в каюте было очень душно. Не удалось. Дверь, как и ожидалось, также оказалась заперта. Сбежать не было никакой возможности. Да и куда бежать? Океан вокруг кишел гигантскими спрутами и прочей дрянью. К катерам было не пробиться, даже имея оружие. И хотя Михаил отлично владел многими видами единоборств (правда, навыки за время многолетнего простоя должны были заметно притупиться), он осознавал, что шансов у него против бандитов нет.
Вот если бы имперские гвардейцы могли хоть что-нибудь сделать.… Но даже они не были подготовлены к той внештатной ситуации, которая сложилась во время последней подводной вылазки, и сейчас лежали, крепко спеленатые, где-то в недрах гигантского теплохода под неусыпной охраной. Аугенталлер и его люди мастерски воспользовались обстановкой.
Все это было как-то связано с присутствием на борту Принца. В этом академик не сомневался. Но для чего он понадобился командору? Банальный выкуп? Практически бесперспективно и банально. Литвиненко еще раз подивился беспечности самого Алексиуса Амвросия и его венценосного отца. Такое похищение обязательно должно было когда-нибудь произойти.
На руку бандитам играло и то, что современные виды вооружений на планете отказывались действовать. А при помощи аналогов древнего оружия отбить Принца невредимым в сложившейся ситуации представлялось вряд ли возможным. Все складывалось хуже некуда. Отморозки командора при таких раскладах и при наличии спрутов могли противостоять целой небольшой армии.
Но на что, черт возьми, рассчитывает Аугенталлер??! При любой развязке шансов у него нет. Его будут разыскивать по всей галактике. Неутомимо и беспощадно. Найдут, сначала, наверняка, измучают до полусмерти, потом подретушируют и состоится показательный суд. Кто-то может отделается рудниками на отдаленных планетах, хорошо если не радиационных. Аугенталлера и его ближайших приспешников точно ждет смертная казнь или пожизненное заключение в особо жутких условиях – неизвестно, что еще лучше. Никто не даст ему и его людям убежище. Если только Чужаки.… Но нет, они тоже не станут ввязываться в открытый вооруженный конфликт, который наверняка последует в этом случае. А в том, что он будет неизбежен, Литвиненко не сомневался.
Некоторые ответы на вопросы должен был дать ожидавшийся ужин. Академик вдруг почувствовал, что жутко голоден. Но в каюте стоял только кувшин с апельсиновым соком, который Литвиненко немедленно залпом и выпил. Он попробовал постучать в запертую дверь каюты, но безрезультатно. На его крики также никто не отреагировал. И Михаил в изнеможении с мыслями о Екатерине (как она там?..) снова повалился на свежие белоснежные простыни, которыми была застелена кровать. (И откуда все берется?) Вскоре он уснул, но сон не мог принести ему успокоения.
За столом все собрались, когда уже совсем стемнело. На улице моросил дождь, и окружающая живность на время замерла. Принц был бледен, но держался молодцом, он немного дрожал, но стройное тело 19-летнего молодого человека справлялось с нагрузкой. В воздухе застыла гнетущая тишина. Все присутствующие были понурыми и явно плохо себя чувствовали. Разговаривать никто желания не изъявлял.
Наконец, в салоне-гостиной появился Аугенталлер в своем неизменном белом кителе. Он, единственный, выглядел бодро. Слуги поставили тарелки, наполненные разнообразной снедью, и разлили по бокалам вино. Как определил Литвиненко, оно было с Тубулии. То ли у командора заканчивались запасы изысканных напитков, то ли он решил прекратить баловать своих гостей, неожиданно превратившихся в заложников. В том, что этот термин теперь подходит как нельзя лучше, никто уже не сомневался.
– Что вы сделали с моей охраной? – хмуро с хрипотцой в голосе спросил Алексиус Амвросий.
– С ними все в порядке, Ваше Высочество, – иронично отозвался Аугенталлер, – они надежно охраняются. А то я имею некоторые сведения, чему обучают имперских гвардейцев. Поэтому перестраховаться будет не лишним.