– Если Принц настаивает, и вылет намечается не в сторону реки, то, пожалуй, можно. А я пока отдам все необходимые распоряжения для подготовки к немедленной эвакуации, – нехотя промолвил начальник личной охраны Алексиуса Амвросия. Все его нутро протестовало против этих слов. Он знал, что поступает неправильно, и предчувствовал, что ему еще не раз придется пожалеть о принятом решении.
Алексиус Амвросий долго не мог заснуть и даже был отчасти рад этому. Кошмар еще не стерся из его памяти. При воспоминании о сне с кубом, в котором он был заключен, по телу пробегали мурашки. Молодой человек отнюдь не был трусом, но события последних дней его не отпускали. В придачу ко всему, Принц беспокоился об экипаже, членах экспедиции, гвардейцах. Как ни крути, это были его подданные. Более того – можно сказать, друзья.
В четвертом часу ночи Алексиус Амвросий немного задремал, и тут его разбудили истошные крики, раздававшиеся с разных концов базы. И даже, как показалось, с крейсера, возвышавшегося неподалеку. Не успел Принц осознать, что происходит нечто страшное, как его тело скрутила жуткая судорога, а потом Алексиус Амвросий истошно закричал. Но не от боли, а от ярости, от жгучей ненависти ко всем и всему…
Принц катался по полу в своей комнате, утробно воя, около двадцати минут, а затем, весь в пене, резко поднялся, безмолвно взял свой длинный кинжал и вышел за дверь.
Его верных охранников нигде не было видно, хотя они спали в соседних комнатах по обе стороны от его апартаментов. Алексиуса Амвросия нисколько не удивило, что гвардейцы не поспешили на помощь своему правителю. Сейчас он разучился чему-либо удивляться, и когда в полной тишине на него из-за угла со звериным выражением лица набросился один из младших офицеров, Принц, не раздумывая, уклонился в сторону и нанес резкий удар кинжалом в область паха нападавшего. Почему-то все его естество требовало нанести как можно более болезненное ранение. Императорский гвардеец выронил оружие, схватился за нижнюю часть живота и застонал. Это был первый звук, который он произнес. И этот плачущий звук доставил Алексиусу Амвросию огромное удовольствие. Зная, что нанес смертельный выпад, венценосный отпрыск не стал добивать беспомощного противника, оставив его медленно умирать в страшных мучениях и истекать пузырящейся кровью..
Сейчас молодым человеком овладела тихая ненависть ко всему живому. Он шел уничтожать всех, кто встретится ему на пути. Он знал, что в его силах убить каждого – императорским отпрыскам прививали неплохие боевые навыки. А в нынешнем состоянии его мощь, казалось, утроилась. Крики постепенно смолкли, и наступила тишина. Алексиус Амвросий знал, что это означает. Судороги у всех прекратились, и сейчас на базе и крейсере идут смертельные бои. Принц мрачно улыбнулся и вошел в гостиную с намерением убить всех своих бывших товарищей.
Но там находились только старший стюард и Джонатан Андерсон, которому сейчас грозила смерть от руки этого самого слуги. Принц бросился со стороны спины на стюарда и одним молниеносным движением перерезал ему горло. Тот издал захлебывающийся звук и безмолвно упал к ногам Алексиуса Амвросия. Из его гортани густым фонтаном била алая кровь. Безоружный Андерсон отчаянно взирал на венценосного отпрыска снизу. В его взгляде прорезалось что-то человеческое. Должно быть, это была просьба о пощаде. Но Принц внезапно осознал, что этого человека он ненавидит особенно сильно, и, желая причинить ему больше страданий, он с силой вонзил свой кинжал в живот ученого. Стон, который издал Джонатан Андерсон, уже ничем не походил на человеческий. Так, должно быть, блеют овцы перед тем, как их зарежут. Исследователь зажал руками рану и мдленно, обреченно завалился на бок, у него не было никаких шансов выжить.
Почувствовав дуновение воздуха за спиной, Алексиус Амвросий инстинктивно резко уклонился вправо и, не глядя, сделал выпад назад. Кинжал смачно хлюпнул, войдя во что-то мягкое, но посмотреть, куда он попал, времени не было – бок Принца обожгла острая боль. Молодой человек смог резко развернуться и воткнуть свое оружие в глаз нападавшего врага. Им оказался главный повар, который после могучего удара умер на месте. Второй противник корчился на полу. Это был брат кока, и Алексиус Амвросий без колебаний перерезал ему горло, не успев даже удивиться, почему они на пару с главным поваром напали на него, вместо того, чтобы сначала разобраться между собой. Все помещение было залито кровью. Она была не только на полу, но и на стенах и даже на потолке. Сам венценосный отпрыск чувствовал, что также может быть серьезно ранен.
Противоположная дверь в гостиную резко распахнулась, и вбежал Гордониус Падиус. Принц мгновенно сделал выпад, но начальник его личной охраны резко отпрыгнул в сторону, не пытаясь нанести удар. Противники медленно закачались, как маятники, друг напротив друга, использую секретную технику концентрации императорских гвардейцев. Потом, в полном молчании, Алексиус Амвросий рванулся в ноги полковника, но тот, даже не отступив назад или в сторону, нанес сильный удар рукояткой кинжала в висок летевшего навстречу молодого человека, и свет в глазах Принца померк…
– Вот, собственно, и вся история, – покраснев от стыда за свое неподобающее поведение на базе, тихо промолвил Принц в салоне-гостиной теплохода.
– Как, вся??? – хором воскликнули его собеседники, внимательно слушавшие эту долгую историю. Они совсем забыли, в каком положении находятся. Даже Кассиус Галлосиус увлекся рассказом, хотя обсуждал его со своим подопечным не один раз.
– Что же случилось дальше? Как вы выжили? – допытывалась Долгополова. Ее прекрасные ярко-зеленые глаза горели, упругая грудь уже совсем неприлично ходила ходуном, княжна раскраснелась и не обращала внимания ни на кого вокруг, кроме рассказчика.
– Что случилось с Омнией потом? Остались ли записи? Как все это объяснили ученые Империи? Почему никто не использовал бластеры, а только холодное оружие? Там что, случались явления, похожие на местные? Оружие не работало? – перебивая друг друга, кричали не менее возбужденные Литвиненко и Накамура.
– Господа, господа! – Алексиус Амвросий умоляюще покорно вскинул руки. – Сейчас все расскажу, раз вы настаиваете. Правда, окончание истории, большей частью, я привожу со слов начальника моей личной охраны, полковника императорской гвардии Гордониуса Падиуса.
– Я очнулся уже на борту нашего боевого крейсера. К этому моменту мы уже вышли за пределы системы Омниуса. У меня жутко болела голова, под бинтами чувствовалась огромная шишка. Постоянно кровоточил бок, и болело все тело. Оно было покрыто синяками и кровоподтеками – последствиями тех жутких судорог и схваток. Но не это было самым страшным. Меня мучила совесть. Ведь я все помнил!!! Все до того момента, как Гордониус Падиус одним ударом рукояткой кинжала отправил меня в глубокий нокаут.
Полковник и другой мой личный телохранитель – Мертониус Эндрюс – оказались единственными, на кого неизвестное воздействие подействовало не до конца. Они смогли контролировать свой мозг, им пришлось только также подвергнуться мучительным судорогам, но без последующей первобытной ярости. Сказалась секретная специальная подготовка высшего уровня. Даже я о ней не слышал.
Так вот, Гордониус Падиус взвалил мое бесчувственное тело на плечо и перенес меня на крейсер. Ему пришлось прорываться с боем. Сошедшие с ума члены экспедиции один за другим набрасывались на полковника. Но что они, даже находясь под воздействием таинственного внушения, могли поделать с опытным коммандос? Видели бы вы, с каким горьким выражением лица преданный императорский гвардеец рассказывал мне, как ему приходилось убивать направо и налево своих подчиненных, вмиг лишившихся разума и человеческого обличья. Это не описать словами. Но он выполнял свой долг, спасая меня. Лучше бы он бросил мое бесчувственное тело на растерзание обезумевшей толпы. Ведь только из-за меня все и произошло. Если бы не моя одержимость, не стремление разгадать все тайны Омнии…
Алексиус Амвросий сокрушенно замолчал. Ему на помощь пришла Долгополова. Даже в такой ситуации она оставалась женщиной и понимала, что надо как-то ободрить венценосного симпатичного и такого невинного мальчишку.
– Не стоит так себя винить, Ваше Высочество. Скорее всего, таинственные аборигены и так не собирались отпускать ваш отряд живым с планеты. Они боялись за свои тайны. И лишь случайность спасла всех от гибели. Но, продолжайте, пожалуйста.
– Спасибо, Екатерина, – Принц смущенно скользнул глазами по роскошной фигуре Долгополовой (это не укрылось от ее глаз, что подтвердила мимолетная лукавая улыбка), немного сумел справиться с эмоциями, хотя в его глазах стояли слезы, – Гордониус Падиус и Мертониус Эндрюс спасли всех, кого смогли. Они выносили оглушенных ополоумевших людей, пока на базе не осталось никого в живых. Большинство членов экипажа погибло. Мы потеряли восемьдесят процентов боевого и исследовательского состава. Среди немногих выживших членов экспедиции оказались мой наставник, Пеллегрина Доминанти, третий пилот и навигатор. Поэтому мы без особых проблем смогли добраться до ближайшего форпоста Империи.
Поняв, что живых на базе не осталось, императорские гвардейцы поспешили перенести на корабль все научные материалы, включая личные записи Кассиуса Галлосиуса. Каково же было наше удивление, когда оказалось, что все записи на электронных носителях содержали одно и то же. Там было сказано, что планета опасна для жизни и не представляет никакого интереса с научной точки зрения, поэтому следует воздержаться от посещений Омнии. Самое любопытное, что журнал наставника был попросту пустым. Мы сошлись на мнении, что настоящие записи просто выкрали в суматохе местные колдуны, позвольте уж так их называть. Если сбои в памяти терминалов еще можно объяснить вирусами, то исчезновение рукописного текста иному объяснению не поддается.
Когда мы добрались до ближайшего форпоста Империи, то пришлось сделать доклад местному начальнику Агентства Имперской Безопасности – ведь Омния могла представлять угрозу Трое. Иначе мы поступить не могли. И тут случилось невиданное – тот немедленно вызвал представителя Законотворческих Вооруженных Сил. А вы все знаете, какие сложные взаимоотношения между этими двумя ведомствами. Мы поняли, что положение даже серьезнее, чем мы его себе представляли.