Обреченные люди шли на зов светила. Скоро, совсем скоро твердая поверхность суши закончится, и их всех поглотит океан. А уже там они сольются с ЭлЩитами, став их составной частью. Как в свое время случилось с аборигенами. После рассказа Аугенталлера академик в этом нисколько не сомневался.
Некоторых несчастных другие члены команды, которые пока сохраняли рассудок, пытались задержать, приковывали их к поручням и другим неподвижным предметам. Но тогда лишившиеся рассудка люди начинали извиваться и истошно кричать. Из их ртов извергалась пенящаяся белоснежная жидкость, смешанная с алой кровью, а сами безумцы пытались откусить себе языки.
Одного из них сейчас пытались остановить Коршун со Стоматологом. Матрос целенаправленно вырывался, не сводя взгляда воспаленных, невидящих глаз с солнца. Но когда его удалось повалить на палубу, безумец поднял истошный крик, у него изо рта тоже пошла пена, а тело охватили страшные судороги. Заместители командора поняли тщетность своих попыток и отошли в сторону. Им тоже приходилось несладко, но они неплохо держались. Освободившийся матрос тотчас невозмутимо зашагал в сторону острова.
– Да что здесь, черт возьми, происходит?! – послышался громовой рык. Аугенталлер появился в салоне одним из последних. Он явно собирался в эти дни праздновать победу, и был в такой же, как и его всегдашний костюм, белоснежной военной форме. Со знаками отличия Ост-Эндской Конфедерации, при многочисленных орденах и медалях. А тут такое…
Командор, у которого с плеча свисал автомат, подскочил к одному из своих подчиненных и схватил его. Тот не обращал на своего предводителя ни малейшего внимания. Да и видеть его он уже не мог. Тогда полковник вооруженных сил специального назначения Ост-Эндской Конфедерации принялся другой рукой хлестать бедолагу по щекам. Он бил его до тех пор, пока не разбил наемнику губы. Но несчастный с непроницаемым упорством продолжал вырываться. Аугенталлер в сердцах плюнул. Усач позволил безумцу отойти на несколько шагов, а потом хладнокровно расстрелял его из автомата в спину. Матроса будто перерезало пополам, и он, не издав ни звука, упал на палубу. По ней только застучали отстрелянные гильзы.
– Почему-то мне кажется, что так для него будет лучше, – процедил командор, обращаясь к заложникам.
В салоне рядом с Литвиненко, который обнимал беззвучно рыдающую Екатерину Долгополову, стояли Алексиус Амвросий и Кассиус Галлосиус. Никто из них не стал оспаривать это суждение.
Исход матросов продолжался еще некоторое время. Видимо, сначала под напором этой загадочной солнечной атаки сдавались самые ментально и физически слабые, а потом дело доходило до все более и более сильных людей. Литвиненко и сам чувствовал, как его внутри всего трясет, но все-таки у него за плечами была отличная спецподготовка капитана Разведывательной Службы Империи. Пускай, капитана резерва – ведь, как известно, «бывших» в таких структурах не бывает. Куда больше его удивляла стойкость остальных.
Ну, с Аугенталлером и Принцем все было понятно – за их плечами тоже неплохие разного рода тренинги. Хоть Принц и сломался на Омнии. А вот Кассиус Галлосиус и, особенно, Долгополова с Крюгером удивляли. Если от наставника отпрыска венценосной фамилии еще можно было чего-то ожидать, то вот княжна держалась тоже на удивление бодро. Да, ее крепкое, стройное, спортивное тело сотрясали беззвучные рыдания, когда она наблюдала за исчезающими вдали несчастными, но держалась Екатерина весьма неплохо. Во всяком случае, никаких признаков помешательства в ее облике не проступало. Даже элегантное красное платье с изящной вышивкой не помялось.
«Наверное, тоже проходила какую-то подготовку. Ведь происходит из одного из старейших дворянских сословий Империи, – подумал Литвиненко, – и, все-таки, как же я мало о ней знаю, несмотря на такие близкие отношения…». В данных обстоятельствах эта мысль едва не вызвала у Михаила смех, но он смог сдержаться. Иначе спутники забеспокоились бы и о его психическом здоровье.
Крюгер же попросту ушел в себя. Видимо, не зря ходили слухи, что на должность наместников планет, даже самых захудалых, чаще всего назначали людей из Законотворческих Вооруженных Сил. Тут тоже не обошлось без специальных тренировок. Хотя, по внешнему виду и поведению Олафа нельзя было предположить его принадлежность к Законникам.
– Клаус, – обратился к Аугенталлеру Принц, впервые назвав предводителя захватчиков по имени, – думаю, сейчас самое время освободить моих охранников. Они нам могут понадобиться в ближайшие часы.
Юноша, как и его наставник, сохранял завидное самообладание. События, произошедшие на Омнии, сильно закалили его характер. А Кассиус Галлосиус просто относился ко всему философски, как может делать только умудренный огромным опытом человек.
– Нет, – отрезал Аугенталлер категоричным тоном, – вы что же, думаете, я откажусь от своего плана? Ваши головорезы здорово могут мне насолить. Уж я-то знаю, на что способны гвардейцы личной императорской охраны. Так что, пусть пока там полежат. Они неплохо себя чувствуют, поверьте. Тренированные ребята, им все нипочем, они могут еще всех нас пережить. Мой замысел удастся во что бы то ни стало. Пусть я потерял почти всех своих людей из-за этой чертовщины, но козыри по-прежнему у меня на руках. Не забывайте об этом.
Командор недвусмысленно наставил на заложников автомат. Черное дуло древнего смертоносного оружия, смотревшего на пленников, казалось бездонным и внушало поистине сакральный ужас..
– Но эти дни до объявления соглашения нам не продержаться! – воскликнул Литвиненко, – вы только посмотрите, что творится вокруг!
– Пока с нами ничего не произошло, людей, которые справятся с этим безумием, у меня также достаточно, – как можно более невозмутимо ответил Аугенталлер. Он снова обрел уверенность, – да и верные Коршун со Стоматологом рядом, – значит, сможем продержаться. Я даже императорских переговорщиков торопить не буду. Понимаю, как им сейчас там тяжело сделать все, как надо.
Тут командор осекся, вперив взгляд своих бесцветных, чуть красноватых глаз вдаль. Все мгновенно повернулись в этом направлении. В заливе разворачивалось завораживающее зрелище. Многотысячная армия гигантских спрутов схлестнулась между собой не на жизнь, а на смерть. Вода в лагуне бурлила от сотен схваток. От столкновений огромных тел на поверхности океана появилась пена. Тут и там возникали огромные кровавые пузыри, которые не желали лопаться. Воды лагуны окрасились в темно-бордовый цвет.
– А вот это уже точно чем-то напоминает рассказ Принца об Омнии. Свои истребляют своих. Что еще для нас приготовлено, интересно, – глухо прокомментировал Литвиненко, с тревогой посматривая на Екатерину. Она смотрела на все происходящее каким-то на редкость безучастным взглядом, будто это ее нисколько не волновало. Может быть, так оно и было. Привычка. Даже в таком ужасном месте можно привыкнуть едва ли не ко всему.
Никто ему не ответил. Люди, как под гипнозом, следили за невиданным зрелищем, не отрывая глаз. Аугенталлер смотрел за развернувшейся бойней, не скрывая печали. Его контакт с этими монстрами был намного сильнее, чем казалось на первый взгляд. И каждый раз, когда очередное чудовище погибало, командор как будто терял частичку сердца. Но спрутов было так много, что процесс их самоуничтожения мог продолжаться еще несколько дней, а решать, что делать дальше, нужно было прямо сейчас. Предводитель захватчиков это прекрасно понимал.
– Так, господа, все к Терминалу, – скомандовал Аугенталлер, с трудом оторвав взгляд от своей погибающей армии, – как вы поняли, теперь он должен работать намного лучше при поддержке императорской техники. Хоть узнаем, что сейчас происходит на этой гребаной планете. Где Сапрыкин с Накамурой?
Литвиненко только теперь поймал себя на мысли, что давненько не видел друзей. К его огромному облегчению через несколько мгновений оба вошли в салон-гостиную.
– А, вот и они, – удовлетворенно сказал командор, – а я уж ненароком подумал, что пропустил ваше умопомрачение и исход к солнцу.
– Не дождетесь, – хмуро сказал подполковник имперской армии. Выглядел Александр Владимирович не очень хорошо. Впервые, наверное, за многие месяцы он не был тщательно выбрит, защитный китель местами порвался и покрылся пятнами. Но военный бодрился изо всех сил.
А вот с Крюгером творилось что-то неладное. Он не отрывал взгляда от пола, будто боялся поднять глаза. Потом его тело сотрясла сильнейшая судорога, и через мгновение взгляд наместника устремился к солнцу. Его глаза сразу покраснели, а потом из них закапала кровь. Олаф сделал один неверный шаг, затем второй, а потом пошел размеренной уверенной походкой, не сводя глаз со светила, вглубь острова. А за его пределами очередную свою жертву поджидал океан и ЭлЩиты.
– Вот и главный человек на планете бросил нас на произвол судьбы, – мрачно хохотнул Аугенталлер, – что-то нам поведает Терминал? А, господа?
Вся компания переместилась к столу, на котором установили технику. Новости, как и следовало ожидать, были неутешительные. На обоих крупнейших островах Тихого Омута – Фридзоне и Полярнике – царила паника. Обезумевшие люди тысячами уходили в океан. А жители, пока сохранявшие рассудок, проклинали так некстати пропавшего наместника и пытались покинуть планету. Но космодром был под контролем людей Аугенталлера. Когда разъяренные толпы подходили слишком близко к ограждениям, по ним без промедления открывался ураганный огонь. Люди и здесь гибли сотнями.
Наемники до конца исполняли полученные приказы, но и их ряды редели. Видеокамера бесстрастно фиксировала, как небольшими группами по двое-трое захватчики покидают свои посты и направляются на зов солнца в сторону океана..
Оставшиеся в живых корреспонденты без умолку что-то тараторили, как заведенные. Они также оставались в неведении, что же на самом деле происходит. В их фразах превалировали слова «конец света», и журналисты были недалеки от истины. Во всяком случае, на Тихом Омуте до конца света уже было недалеко.