тели бы поделиться какими-то соображениями.
Элви сама удивилась, как свирепо зазвучал ее голос:
– В прошлый раз, когда мы их рассердили, они отключили сознание всей системе Сол и создали существенный сдвиг в активности виртуальных частиц. Пуля, которую они выпустили, непостижимым для нас способом разорвала нежелательное взаимодействие. Все, что они проделывают, опровергает наши представления об устройстве мира. А вы собираетесь сбросить на них бомбу?
Сагали кивнул, одним жестом соглашаясь и извиняя ее.
– Будь у нас возможность послать им строгую ноту, мы бы так и поступили. А с тем, что не владеет речью, приходится вести переговоры вот так. Если оно проделывает что-то, что нам не нравится, мы причиняем ему боль. Всего один раз. Если оно способно анализировать причинно-следственные связи, то поймет.
– Господи.
– Агрессоры здесь не мы. Не мы нанесли первый удар. До сих пор мы даже не отвечали на удары.
В каждом слове Элви слышала Уинстона Дуарте. Даже в интонациях Сагали звучал его голос. И от этого Элви захотелось швырнуть грушу с кофе ему в лицо. К счастью, та уже отплыла на несколько метров, спасая ее от трибунала.
– Благодаря вам мы нашли подходящую для образцового наказания систему. Во всей империи нет более безопасного с точки зрения человечества места для испытаний.
– Это негодная, негодная идея. По-моему, вы меня просто не слышите.
– Для первых экспериментов с атомными бомбами, – и правда не слыша ее, продолжал Сагали, – человечество выбирало необитаемые острова. Считайте, что здесь наш атолл Бикини.
Элви рассмеялась ему в лицо, хотя не видела ничего смешного.
– Боже мой, какие же вы тупые, – сказала она. Сагали нахмурился, но она уже не могла остановиться. – Прежде всего, атолл Бикини не был необитаемым. Там жили люди, которых лишили родины и выслали с острова. И еще остров был полон растений и животных, и все они погибли.
– Установлено, что в этой системе нет ничего…
Элви не дала ему закончить:
– И кроме того, я же вам сказала, что у тех, кто живет в этих вратах, совсем иное понимание физики, чем у нас. Вы уверены, что их гнев ограничится системой Сол? Наверняка вы этого не знаете. Не можете знать.
– Пассивность не спасла строителей врат. И нас не спасет. Верховный консул взвесил риск и пришел к выводу, что прямое превентивное действие в данном случае – наилучший из доступных нам вариантов.
Адмирал развел руками. «Что тут поделаешь?» Как будто слово Дуарте было природной силой, необоримой и не допускающей сомнений. С тем же успехом Элви могла бы спорить с аудиозаписью.
– Ваш эксперимент – это размен n на единицу, где n равно числу миров, которые вы готовы уничтожить ради удовлетворения любопытства Дуарте.
Глава 11. Алекс
Верфи Каллисто являли собой превосходный образчик старой идеи, что корабли и здания не застывают навсегда после того, как их построили. История берет, что попадет под руку, и применяет находку, внося изменения согласно нуждам текущего момента и сама играя роль архитектора.
Когда-то база Каллисто была разделена на части. Гражданские верфи, на манер средневековых селений под стенами крепостей, вырастали вокруг военных верфей Марсианской республики, пока война и коммерция не сравнялись. Свободный флот, еще не заявивший о себе официально, атаковал марсианскую часть и превратил половину базы в прах и трупы. Из-за великого дезертирства, заронившего зерно Лаконии, восстановление марсианских верфей так и не довели до конца. В голодные годы их забросили. Но недвижимость осталась на месте, и по мере надобности военные строения снова начали использовать. Умирая, все становится фундаментом для будущего.
Они провели на Каллисто уже восемь дней и до сих пор не знали, когда смогут отчалить. Здесь стояло несколько больших грузовых кораблей, пригодных для контрабанды «Предштормового» из Сол, если подполье выберет этот вариант. Однако подполье могло решить и оставить их в системе. При всех амбициях Лаконии система Сол все еще превосходила все внешние числом людей, станций и кораблей. Правда, соотношение менялось. Еще при жизни Алекса порог мог быть преодолен, и тогда Сол станет действительно рядовой системой среди множества других. Останется, конечно, старейшей, самой человеческой системой империи. Но не домом с большой буквы. Появятся тысячи домов, и, если исторические примеры о чем-нибудь говорят, через поколение-другое каждый будет считать свой самым главным.
Ресторан, куда привел его Каспар, располагался в укрепленном куполе явно марсианской конструкции. Возможно, прежде здесь находилось товарное депо. Теперь все запиравшиеся электронными системами люки пропали, а мощные стены были завешаны батиками и коврами в количестве, какое декоратору удалось втиснуть на квадратный метр. Меню числилось марокканским, но зернистая структура грибов и говядины выдавала продукты, выращенные в баке. Может, рецепты и пришли с Земли, но Алекс узнавал вкус астерской пищи.
Они с Каспаром и остатками команды одевались в комбинезоны с принтами «дуги и треугольника», которые заявляли об их принадлежности к газодобывающему кооперативу «Харом Аллан», действующему на юпитерианских лунах. «Предштормовой» прятался в старых копях, отмеченных на планах как разрушенные обвалом. Здесь была перевалочная база контрабандистов АВП, и они рассчитывали пересидеть несколько недель, пока не уляжется тревога в лаконских службах безопасности.
А команда тем временем могла получить отпуск с корабля для выпивки, борделей, игры в голго и гандбол, а также в двумерный футбол. Или посидеть по-турецки на мягких тканых подушках, слушая мелодии флейт и барабанов из невидимых динамиков, и пожевать кусочки грибницы, притворяющиеся пшеничной мукой, с кубиками острой говядины, никогда не бывшими коровой.
Передышка на Каллисто давала и еще одно преимущество: возможность оценить температуру системы. Реакцию на известие об атаке подполья. И реакция оказалась неожиданной для Алекса.
– Ничего? – спросил Каспар.
Алекс еще раз прокрутил новости. Рост производства продовольствия на Земле и Ганимеде за последний квартал соответствует планам. Группа из зоны совместных интересов Красноярск – Саха подала запрос на торговую автономию. Поселение на Навнан Гар сообщает об открытии под землей мощной кристаллической сети – собирается особая научная комиссия для определения, новый ли это артефакт чужаков или естественный феномен планеты. Первый солист группы «ТУВА» выслал свое фото в обнаженном виде несовершеннолетнему фанату, власти ведут расследование. Научный директорат Лаконии сообщает о наметившемся прорыве в изучении мертвых систем: обнаружен огромный зеленый алмаз, содержащий, по мнению экспертов, записи, которые после расшифровки могут поведать историю создателей врат.
Два лаконских фрегата и транспорт с особо важным политическим представителем на борту, уничтоженные в системе Сол, нигде не упоминались. По крайней мере, поиск в новостях ничего не давал. Но, поскольку Сабе было точно известно, что Лакония регулирует поисковые запросы, Алекс продолжал искать и надеяться. Вдруг что-нибудь. Хотя…
– Нет, – признался он, – ничего.
Каспар отломил кусок хлеба и зачерпнул им немного тажина.
– Не знаю, радоваться или огорчаться.
– Когда я был таким, как ты, – сказал Алекс, – о подобном происшествии кричали бы во всех новостях. Земля и Марс выдали бы официальные заявления, а восемнадцать аналитических программ рассматривали бы со всех возможных сторон каждое сказанное ими слово. Тысячи пиратских радиостанций Пояса объявили бы по меньшей мере о дюжине фракций, принявших ответственность на себя, и кто-нибудь непременно утверждал бы, что все это – заговор иезуитов.
Каспар ухмыльнулся. Один «глазной зуб» у него был желтоватый – Алекс только сейчас заметил.
– Скучаешь по старым временам, дедушка?
Алекс ответил вопросительным взглядом.
Каспар скроил мрачную мину и завел с растяжкой:
– Когда я был твоих лет, мы каждое утро выжимали себе воду из камня, а по долине Маринер бродили динозавры.
Алекс подавил укол обиды и рассмеялся.
– Какое-никакое, а разнообразие было. – Он кивнул на льющийся из настольного монитора поток новостей. – А это все как будто отцензурировано одним бюрократом где-нибудь на Луне. Все поют с одного голоса.
– Вполне вероятно.
– Да, – решил Алекс закрыть тему, – вполне.
Каспар по-кошачьи потянулся, постучал пальцем по монитору. Новости сменились интерфейсом ресторана.
– Поделим счет, – предложил Алекс.
– В другой раз ты меня угостишь, – отказался Каспар. – Да и то. Были бы настоящие деньги…
Всю команду на Каллисто снабдили фальшивыми удостоверениями личности и ввели их в систему. Подполье позаботилось даже о биометрии и банковских счетах. От сознания, как все это хрупко, жить было немножко неуютно. Лаконская система, попади в нее документы Алекса, выбросила бы сигнал тревоги. Проще простого угодить за решетку и провести там остаток жизни. Все в любой момент могло рухнуть.
Как всегда, если быть честным. Просто сейчас об этом труднее забыть.
– У меня встреча с техниками на третьем уровне. Там в баре показывают комедию со свободным микрофоном для зрителей и виски подают за полцены. И караоке, чтобы красавчик вроде меня успел определиться, с кем уйти домой.
– Выпей там за меня и не делай ошибок, о которых нельзя будет пожалеть наутро, – сказал, поднимаясь с подушки, Алекс. – Я тоже найду, чем заняться.
– И то верно, – согласился Каспар. – Ладно, увидимся.
В коридоре они расстались. Каспар направился по проходу, уводящему в глубину спутника, Алекс же свернул налево к докам и спальным гробикам, предоставлявшимся для ночлега отпущенным на берег морякам. Вроде него.
Он шел, засунув руки глубоко в карманы и глядя в землю перед собой. Избегая встречаться глазами с другими прохожими. На разветвлении коридоров стояла скульптура, как видно, еще не решившая, изображать человека или транспортный челнок. Над ней висел список кораблей и причалов. Всех, кроме его корабля.