Яд был заключён в остальном — доступ, воздействие, влияние на императора. Это именно тот путь, который она отстаивала. Работа внутри системы, переворот без голодных смертей, ненависти и мёртвых детишек. Ей только что предложили его на тарелочке, возможно — просто возможно — даже искренне.
Всё, что Саба узнал через свои источники, подтверждало — с Джимом действительно обращались прилично. Он гость в той же мере, как пленник. Но это сыр в мышеловке. Хитрость на грани мудрости. Если бы в душе она верила, что Дуарте нарушит слово, было бы в тысячу раз легче ему отказать. Но сказки, где дьявол заключает сделку, а после обманывает, упускают самое главное. Весь ужас в том, что дьявол не лжет. Даёт именно то, что и обещал.
А в обмен забирает твою душу.
Она вздрогнула от стука, раздавшегося как из другого мира. За миг до этого Наоми была на Лаконии, в Эдеме, где змий. Теперь она вернулась в свой ящик и зависла в нескольких сантиметрах над гелем кресла, ремни колыхались вокруг неё, как водоросли над утопленником. Она переключила свой монитор на внешний периметр контейнера, боясь увидеть главу безопасности «Бхикаджи Камы», который пришёл за ней, но отчасти и надеясь на это.
Женщина снаружи ухватилась за поручень и смотрела прямо в скрытую камеру. За ней плыл застёгнутый на молнию чёрный армейский мешок. Она была крепко сложена, волосы с проседью затянуты сзади в тугой пучок, а тёмная кожа вокруг глазниц казалась ещё темнее, как будто женщина долго плакала. Наоми узнала в ней агента Сабы на корабле, но не вспомнила имя.
Оттолкнувшись от кресла, Наоми быстро проплыла в дальний угол. Она приземлилась вперёд ногами, погасив инерцию коленями, и набрала секретный код на замке. В тишине, как выстрелы, щёлкнули магнитные затворы. Дверь Наоми открыть не успела — это сделала гостья. Она проскользнула внутрь, втащив за собой мешок, захлопнула дверь и оглядела контейнер, как будто в нём могло оказаться что-то неожиданное.
— В чём дело? — спросила Наоми.
— Посреди прошлой смены поступил звонок капитану, — женщина говорила с лязгающим акцентом, который Наоми принимала за европейский. — Чтобы сделать копию, мне потребовалось больше времени, чем следовало бы. Виновата.
Она сунула Наоми мешок. Даже не открывая его, нельзя было не заметить в нём очертания магнитных ботинок и не услышать шелест скафандра. Наоми не стала ждать. Она расстегнула молнию и, пока женщина говорила, принялась натягивать скафандр поверх одежды.
— К нам направляется лаконийский эсминец. Должен подойти через восемнадцать часов. Говорят, будут проводить полный досмотр, так что аллес ла... — она обвела рукой вещи Наоми. Дом, который она для себя создала. — Да, придётся нам постараться, чтобы привести тут всё в соответствие с грузовой декларацией.
— Досмотр?
— Полный, — подтвердила женщина. — Вот это всё должны быть образцы бактерий. А они увидят...
Если они увидят фальшивый контейнер, то поймут, каким образом подполью удаётся скрываться. По этой же схеме работают и некоторые фракции Транспортного профсоюза. Даже если это не станет концом всей игры в напёрстки, то может оказаться той критической точкой, после которой за подобным Лакония еще долго будет наблюдать. И для Наоми это будет конец.
— Только нас проверяют? — спросила Наоми.
— А что, надо больше? Это наша проблема. Сосредоточься на...
— Нет, — перебила Наоми. — Я получила предложение об амнистии, если сдамся. И сразу это? Они проверяют разные корабли, или им уже известно, что я здесь?
Лицо женщины посерело.
— Не знаю. Я могу выяснить.
— Давай побыстрее. И дай мне погрузчик. Попробую это прикрыть.
— Да, — согласилась женщина. — И список команды. Я должна каким-то образом внести тебя...
— Это не главное, — сказала Наоми.
— Но... — начала было женщина. — Да. Поняла.
Наоми окинула взглядом контейнер. Теперь, когда пришла пора его покинуть, он казался ещё печальнее. Придётся стереть систему, на всякий случай, если захватят. И все пожитки тоже должны исчезнуть. Она снова начнёт всё с нуля.
Или можно подойти к офису службы безопасности, раскрыться и остаток жизни просыпаться рядом с Джимом. Есть настоящую пищу. Возможно, даже уговорить Дуарте дать всему человечеству лучшее, более благостное и менее авторитарное будущее. Если это ловушка, то неплохая. Предложить выход, пригрозить, а потом закручивать гайки.
Будь Наоми моложе, ей хватило бы этого, чтобы впасть в панику. Убедить её сдаться. Пойти на сделку. Это было бы проще, она даже могла бы сказать себе, что защищает подполье и людей вроде этой женщины. А она скажет Дуарте лишь то, что не может выдать Сабу и его сеть. Что не станет угрозой для Бобби, Алекса и «Шторма».
Наоми могла представить такую себя, которая на это способна. Не много разницы с той, какая она сейчас. Моложе, вот и всё.
— Эмма, — сказала гостья. — Мы собираемся выдать тебя за члена команды, значит тебе нужно знать имена. Я Эмма Зомороди.
— Ты можешь звать меня Наоми.
— Я знаю, кто ты, — сказала Эмма. — Попробуй найти того, кто не знает.
Эта женщина — Эмма — опять на неё посмотрела, потом покачала головой и отвернулась. Заметно было, что ей очень страшно. Наоми хотелось сказать: «Ничего. Я знаю, что делать. Всё будет в порядке». Но это было бы ложью.
— Идём, — сказала Наоми. — У нас нет времени.
Глава четырнадцатая
— Да, — сказала Тереза. — Я знаю. Хорошо. Дайте мне собраться.
Ондатра гавкнула, как будто поняла слова. Может, так и есть. У собак обширный вокабулярий, как часто говаривал доктор Кортасар. Он считал очень важным, что не только люди имеют сознание. А для Терезы это всегда было очевидным.
Тереза установила в комнате режим уединения и сна, приглушила освещение и заперла двери. Теперь никто ее не побеспокоит, разве что в случае эвакуации Дома правительства. Пока Тереза переодевалась в простую толстовку и брюки, которые обычно носила в саду, Ондатра так энергично виляла хвостом, что ходили ходуном задние лапы. Одежда самая обычная, без подключения к сети дворца. Тереза включила развлекательный канал на низкой громкости, словно задремала, просматривая «Приключения Каза Пратихари»
В раме окна был сенсор, оповещающий охрану, если окно открывают. И потому Тереза всю неделю открывала его время от времени, пробуя разные способы отключить сенсор. Он электронный? Она соединила окно и раму медной проволокой. Охрана получила оповещение. Оптический? Она поискала что-то похожее на глазок камеры или фотодетектор, но ничего не обнаружила. Датчик движения? Она приоткрывала окно очень медленно в течение нескольких дней, но на пятый охрана получила предупреждение. Реагирует не на движение, но срабатывает, только когда между окном и рамой образуется зазор в одиннадцать миллиметров. Это интересно.
Оказалось, что сенсор магнитный. Слабосильный магнит закреплен в окне, и когда он отодвигался от рамы, датчик срабатывал. Тереза решила проблему с помощью пластиковой карточки с крохотным магнитом из детского алфавита. Она двигала его потихоньку, открывая окно, пока однажды не сумела открыть окно так, что никто снаружи не обеспокоился.
Теперь она сразу сунула магнит на нужное место, открыла окно и осторожно выпустила наружу Ондатру. После этого перебралась сама и закрыла окно за собой. Довольная Ондатра побежала по тропинке к краю дворца, и Тереза последовала за ней.
Она слишком долго ждала. Пора повидаться с Тимоти.
Секретный тоннель она обнаружила почти год назад. Он был скрыт под камнем в рощице красивых деревьев. Поначалу Тереза решила, что его выкопал какой-то зверь. Подземные осы оставляли ямы наподобие этой, когда умирали, а их улей обрушивался. Но оказалось, что это часть дренажной системы, чтобы ливень не затопил сад. Тоннель вел под стенами, окружающими территорию дворца, на поле за его пределами.
Умом Тереза понимала, что нормальная девочка не пошла бы по тоннелю из свежей земли с запахом мяты, покрытой тонким слоем слякоти. Но она миновала его легко, даже играючи, и через несколько мгновений темноты оказалась по ту сторону периметра, впервые в жизни совершенно свободной.
Она шла дальше. Исследователь. Первооткрыватель. Бунтовщик, как положено всякому подростку. А самое главное, она наконец-то завела первого настоящего друга.
Тереза и Ондатра шли по протоптанной животными дорожке. Здесь жили костяные лоси, норные кабаны и плоскомордые лошади, не имеющие отношения к земным лосям, кабанам и лошадям. Тереза шла по тропе, сунув руки в карманы. Ондатра скакала в рассеянной тени, гавкая на солнечников и улыбалась, свесив язык, когда те шелестели в ответ. Тереза так давно не видела Тимоти и столько всего хотела ему рассказать. Даже в голове всё сразу не умещается.
Лес на краю Дома правительства был плотным, и вокруг сгущался сумрак, а потом начался подъем. Тереза стала дышать глубже, это было приятное ощущение. Вскоре тропа вывела ее из леса на поляну у подножия гор. На занятиях Тереза узнала, что гора искусственного происхождения, какой-то давно забытый инопланетный проект. Как зАмок из песка, но такой высокий, что как будто касался облаков, хотя Тереза никогда не забиралась на вершину. Пещера Тимоти была гораздо ближе.
Вход находился в маленькой ложбине неподалеку от поляны, на которую она вышла. Ондатра знала путь лучше Терезы. Она спустилась по светлой песчаной тропе, проделанной давно высохшим водным потоком. Путь отмечали широкие и свежие следы лабрадора. К тому времени, как Тереза оставила позади последние куцые деревца, собака уже лаяла и виляла хвостом на повороте.
— Иду, — сказала Тереза. — Вечно ты меня достаешь.
Ондатра стряхнула оскорбление, развернулась и поскакала вперед как щенок. Тереза увидела ее снова, лишь когда оказалась под нависающей песчаной плитой в глубине пещеры. Природный камень почти тут же уступил место мягкому сиянию пещеры. С потолка яркими сосульками висели сталактиты, а спиральные узоры на стенах напоминали ракушки и одновременно евклидовы доказательства теоремы Пифагора. Терезе иногда казалось, что стены меняются, приветствуя ее, но, конечно же, точно она сказать не могла, ведь она не знала, как выглядят стены в ее отсутствие.