— Да, мы могли использовать этот эффект для обороны всех врат одновременно, — подтвердил Сагале. — Стратегия «пушки на скалах».
— А разве мы не хотим находиться на другой стороне от этих пушек, когда они выстрелят? — Фаиз говорил слишком быстро. Элви взяла его руку и сжала, надеясь, что его это успокоит. — Я просто интересуюсь, поскольку так спешить в безопасное место, чтобы нас поджарило последствиями, как-то не очень приятно.
— Это сознательный риск. Мы не уверены, что станция переживет удар. И не знаем, что будет, если не переживет.
Элви смотрела, как в глазах ее мужа разворачиваются новые катастрофические перспективы. Станция может не выдержать. Медленная зона может быть разрушена. Это было немыслимо ровно до того момента, как он об этом подумал.
— Ага, ладно, — сказал Фаиз. — Справедливое замечание.
— Адмирал Сагале? — донесся по связи голос губернатора Сонг.
— Да? — ответил Сагале, потом вспомнил, что отключал микрофон, и включил его. — Да, губернатор. Слушаю.
— Мы дали «Соколу» приоритетный проход во врата Лаконии. Я отсылаю данные в службу контроля трафика. Не спешите. Мы держимся на пределе, мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь исчез.
Голова Сагале чуть дернулась, как будто эта мысль застала его врасплох, но голос остался четким.
— Принято. Спасибо, Чжэ-Юн.
— Если мы это переживем, с вас бутылка, — ответила губернатор Медины. — Перед вами идет «Иорданская долина» через врата Кастилы. Следите за ними и действуйте соответственно. Доброго пути, Мехмет.
Сагале перевел свое внимание на приборную панель, и через секунду зазвучало гравитационное предупреждение. Не то чтобы кто-то еще на корабле мог его услышать. Элви с трудом подавила желание выкрикнуть приказ об экстренной эвакуации и предоставить остальным кораблям самим решать, как они будут выбираться из всего этого.
— Сколько нам осталось? — спросила Элви и рассмеялась. Как будто она спросила, сколько им осталось жить, и, поскольку, в некотором роде так оно и было, это показалось забавным. Сагале не оценил юмора.
— Некоторое время мы будем идти на четверти G. Если хотите, разомните ноги, — ответил он. — Потом придется вернуться в кресла. Когда пройдем сквозь врата, я разверну траекторию корабля перпендикулярно кольцу, чтобы убрать нас с дороги.
— На случай перелива, — вставил Фаиз.
— От избытка предосторожности, — сказал Сагале и провел рукой по глазам.
Элви поняла, что, несмотря на всю его стоическую сдержанность, адмирал плачет. Включился двигатель, и она опустилась на палубу. Фаиз положил руку ей на плечо и отвел в сторону.
— Это плохо, – мягко сказал он.
— Знаю.
Фаиз кивнул.
— Мне просто нужно было сказать это вслух.
Она взяла его руку и поцеловала. До сих пор пахнет дыхательной жидкостью.
— Если это все, что есть... Хреново тогда.
— Согласен с тобой, милая, — он обнял жену. — Все это было совершенно ужасной идеей, правда?
— Мы не могли это предвидеть, — сказала она. — Если только...
В голове Элви что-то шевельнулось. Что-то насчет кораблей класса «Магнетар» и того, как «Сердце бури» уничтожило рельсовые пушки на инопланетной станции во времена первого вторжения Лаконии. И того, как она уничтожила Палладу. Тогда враг реагировал иначе.
— Ты о чем-то думаешь, — сказал Фаиз. — Я слышу, как мозги скрипят.
— Пока не знаю, о чем. Но да, я думаю.
С мостика донесся новый голос. У Сагале все еще был открыт канал связи. «Это «Иорданская долина» проход через две минуты подтверждаем. Десять секунд на отмену».
Другой голос ответил. «Контроль трафика Медины. Готовьтесь к проходу». Сагале что-то бормотал себе под нос. Может, ругательства. Может, молитву. Объемный дисплей показывал одинокую красную точку, движущуюся к белому огоньку врат.
— Нам лучше вернуться в свои кастрюльки, — сказал Фаиз.
— Да, — сказала Элви, но не пошевелилась. — Она была разработана, так ведь? Система Текома было создана. Чтобы... Вот для этого?
Фаиз погладил ее по голове. Жидкость уже подсохла и стала липкой, но все равно было приятно.
— Элви, ты свет моей жизни. Женщина, которую я люблю и знаю лучше, чем кого-либо, и не проходит дня, чтобы я не ошибся насчет того, о чем ты думаешь или чего хочешь. Создатели протомолекулы — это какой-то квантовый высокоэнергетический улей, я понятия не имею, что там они замышляли.
— Нет, — сказала Элви, направляясь к своему креслу на легкой четверти G. — Она была создана. С какой-то целью.
— Это нам чем-то поможет? Было бы здорово, но я пока не понимаю, чем.
«Это «Иорданская долина», передаем наш статус. Мы на подходе к...»
Экран задрожал и выдал ошибку. Свет погас, гравитация исчезла.
— Держитесь! — крикнул из черноты Сагале.
Элви пошарила в темноте в поисках поручня на стене.
— Что случилось?
Включилось аварийное освещение.
— Сенсоры не выдержали нагрузки, — ответил Сагале. Его голос дрожал. — Они перезагружаются. Мне пришлось остановить корабль, пока.
Он не закончил мысль. Поручень легонько загудел от вибрации маневровых двигателей, и «Сокол» повернулся, так что ноги Элви оторвались от палубы. Фаиз помог ей сориентироваться, когда прозвучало гравитационное предупреждение и вернулись «верх» и «низ». На объемном дисплее появилось сообщение «НЕТ ВХОДЯЩИХ ДАННЫХ. ТОЛЬКО ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ МЕСТОРАСПОЛОЖЕНИЕ». Сагале врубил двигатель, и «Сокол» превратился в несущийся к верхним этажам лифт. Затем адмирал отключил его, и Элви снова поплыла в невесомости.
Все трое молчали, ожидая, пока подключатся резервные сенсоры. Коммутатор щелкнул, задребезжал и наполнился гомоном панических голосов. Сагале вырубил общий канал и подключился к закрытому.
— Станция Медина, это адмирал Сагале с «Сокола». Доложите статус, пожалуйста.
Элви подтянула себя к месту Тревона. Она не поняла, потребовалось ли кораблю на секунду больше обычного времени, чтобы идентифицировать ее и вывести ее данные на монитор, или это адреналин изменил ее ощущения. Основные массивы сенсоров были мертвы. Выжжены за долю секунды. Запасные системы медленно пробуждались к жизни. По всему корпусу «Сокола» камеры и телескопы выезжали из своих отсеков и настраивались. Повреждено больше, чем она ожидала. Но не всё. Элви открыла окно и вызвала на экран данные с обшивки «Сокола». Среди темноты был свет.
— «Сокол», это губернатор Сонг, — сказал женский голос, вибрирующий как скрипка. — Кораблю и команде причинен ущерб, мы ведем оценку.
Пространство между кольцами было заполнено белым. Инопланетная станция в центре, окруженная вратами, как сердцевина одуванчика семенами-пушинками, светилась ярче солнца. Какое-то облако пыли или газа улавливало этот свет и мерцало. Оно было везде. Это было прекрасно. И ужасающе.
— Все будет нормально, губернатор, — сказал Сагале, почти убедительно. — Мне нужно знать статус «Иорданской долины». Они совершили проход?
— Мехмет, я не...
— Это важно. Корабль прошел?
С того момента, как она, как и все остальные, впервые увидела пространство колец, оно было темной безликой сферой, своего рода черный пузырь изнутри. Теперь на поверхности нефтяным пятном переливалась радуга энергии или материи. Темнота позволяла Элви воображать сферу бесконечной, как бескрайнее и беззвездное небо. А теперь она казалась ограниченной и тесной, и все вокруг стало более хрупким. По самому краю сознания Элви прокатилась волна тошноты, будто принадлежащая какому-то чужому телу.
— Нет, — ответила губернатор Сонг. — Они были слишком близко к вратам, когда случился взрыв. Энергия, поступившая через врата Текомы, наверное... Нет, они не прошли.
— Медина, подтвердите. Вы сказали, что корабль «Иорданская долина» исчез.
— Да. Мы их потеряли.
— Благодарю вас, Медина. Пожалуйста, дайте указания контролю трафика прекратить транзит до особых указаний. Никто не должен ни покидать это место, ни прибывать сюда. Пока я не дам разрешение.
Слева от Элви Фаиз сидел на месте Джен и, предположительно, видел то же, что и она. Чувствовал ту же смесь благоговения, ужаса и удивления.
— Принято, — ответила губернатор Сонг. — Я этим займусь.
— Спасибо, Чжэ-Юн. Нам нужно кое-что сделать. Нам потребуются отчеты из других систем. Полагаю, с другой стороны врат тоже нанесен какой-то ущерб. Вероятно, понадобится время, чтобы....
— Врата сдвинулись, — будничным голосом сообщил Фаиз. Бельё высохло. Обед готов. Врата сдвинулись.
— Что? — переспросил Сагале.
— Да. Не сильно, чуть-чуть, но все врата. Сами посмотрите.
Сагале сдвинул главный экран. Появилась медленная зона, а с ней врата. Корабли на месте, все соответствуют ожидаемым векторам и позициям. Но у врат висели маленькие желтые сообщения об ошибке, отмечающие место, где они должны быть, и где находились теперь. Сагале побледнел. Элви задумалась, сколько еще потрясений сможет перенести адмирал. Или, если на то пошло, сколько сможет вынести она.
— Так что, — сказал Фаиз, — похоже, я знаю, что происходит. Они просто перестроились, потому что их стало меньше. Равные промежутки между ними стали шире. Врат Текома больше нет и... Ага. Смотрите. Врата Танджавур располагались напротив, и их тоже нет. Мы потеряли пару врат, адмирал. И за одними из них находился целый населенный людьми мир.
Глава двадцатая
Научная выставка была развёрнута в общественном зале и снаружи возле него. Сводчатый потолок придавал помещению такой вид, словно оно естественное, а не построенное, контроль акустики удерживал шум голосов, который мог бы всё затопить, на низком, спокойном уровне. Тысяча детей в возрасте от пяти лет до шестнадцати бегали, болтали и собирались в группы, общаясь, в основном, со знакомыми или с теми, кто ходил в ту же школу.
Все общественные школы представляли на выставке свои экспозиции, где показывалось, чему школьники обучались в прошедший год и какой вклад внесут в общее дело империи. Некоторые темы, вроде круговорота воды, были базовыми, предназначенными для малышей. Другие, как «лес жизни», демонстрирующий сравнение различных экосистем новых миров, или программируемое производство материи, где показывались самые последние научные достижения с Бара-Гаона, были достаточно сложными, чтобы представлять интерес для Терезы.