Экзобиология — не медицина. Элви больше знала о предсказательных параллельных эволюционных моделях, чем о заживлении ран. Если бы не должность в Директорате по науке, она никогда бы не увидела свою медицинскую карту, и на то были веские причины. Опасно пытаться интерпретировать информацию в близкой, но все же иной области, не обладая нужным опытом. Обычные люди не понимают, насколько научная литература посвящена тонкостям и общему пониманию. Даже при помощи экспертных систем Элви с большей вероятностью избежит ошибок, интерпретируя физический анализ Джен Ливли, чем собственную медкарту, хотя бы потому, что знает, как мало понимает в физике.
Но Элви все равно в нее заглянула.
Медики отважно боролись за их с Фаизом жизни. Раны были очень странные, и кровь сворачивалась тоже необычно, напомнив Элви о летучих мышах-вампирах и пиявках — организмах, питавшихся кровью и производящих антикоагулянты, но вряд ли это могло относиться к нападавшим. Повреждения корабля имели те же хирургически ровные края.
Более вразумительный отчет еще составлялся, но она получила доступ к наброскам. Сагале, по всей видимости, погиб мгновенно. Другие члены команды прожили достаточно долго, чтобы «Сокол» вынес их из опасности сквозь врата, но умерли от потери крови или шока. Утраченная материя просто отсутствовала, оправдывая свое название.
Кусок ее бедра. Стопа Фаиза. Большая часть одного полушария Сагале. Весь Тревон, за исключением руки. Их забрали... куда-то. В целом, «Сокол» потерял двенадцать процентов массы, явно в случайном порядке. Темные щупальца не целились в команду, они собирались забрать всё. Человеческие части просто попались на их пути. И от этого всё выглядело еще хуже. У убийц хотя бы есть мотивы.
Она отогнула полу халата и взглянула на рану. Заменявший отсутствующую ткань бледный медицинский гель постепенно розовел. Элви уже могла проследить линии, где начали формироваться кровеносные сосуды. В следующие несколько месяцев появятся мышцы и кожа. В итоге у нее будет слегка отличающаяся по цвету заплатка с молодой кожей на ноге. А Сагале... Элви вздрогнула. До сих пор трудно поверить, что он погиб.
Она пропустила момент, когда начало рассветать. Двор выходил не на восток, и потому небо лишь медленно серело, приглушая сияние звезд и строительных платформ. Но Элви заметила не это, а то, что местные организмы стали громче, и появился легкий уксусный запах, который испускал при пробуждении во время брачного сезона один из здешних аналогов птиц. Ей было холодно и неудобно, но она не пошевелилась, пока не появился Келли, личный помощник Дуарте.
— Майор Окойе, — сказал Келли. — Вы сегодня рано на ногах.
— Или поздно, — Элви попыталась натянуть улыбку, но ничего не вышло.
— Вчера вечером из Сола вернулся адмирал Трехо.
— Быстро он.
— Как я понял, они шли на пределе. И все же он просит вас присоединиться к нам за завтраком.
— Присоединюсь. Но вообще-то мне нужно поговорить с Первым консулом.
Улыбка Келли осталась непроницаемой.
— Вам стоит обсудить это с адмиралом.
Раньше Элви видела адмирала Трехо только на экранах. Вживую он ее слегка разочаровал, но через несколько минут она поняла, почему он получил больше наград, чем любой в лаконийской армии. Коренастый, с тёмными редеющими волосами, сквозь которые просвечивала кожа черепа, и ярко-зелеными глазами. Несколько лет назад он завоевал всю человеческую цивилизацию меньше чем за месяц. Манеры его были мягкими, будто все вокруг кроме него слишком хрупкие, и он не хочет их случайно разбить.
Он не производил впечатление человека, которому нужно что-то доказывать.
Переговорная оказалась совершенно обычной. Гобеленовые диваны и длинный низкий стол из полированного камня. За исключением Элви в комнате находились только мужчины. Полковник Ильич, с которым она виделась несколько раз, когда только оказалась в армии Лаконии, Келли, приведший ее сюда, и ее непосредственный начальник Паоло Кортасар, возглавлявший Директорат по науке и координировавший практически все лаконийские исследования. Уинстон Дуарте отсутствовал.
— Благодарю, что нашли время присоединиться к нам, доктор, — сказал Трехо, когда Элви села напротив. — Я читал отчеты об инциденте в пространстве колец. Настоящая жопа.
Она приняла ругательство как знак уважения. Адмирал обращался с ней как с ровней.
— Так и есть. Надеюсь никогда больше этого не повторять.
— Мы постараемся, чтобы этого не произошло. Я и сам немного боялся совершать проход. В смысле, я в это время спал. Я слышал, что вы были в сознании в кресле полного погружения? Не думаю, что мне бы такое понравилось. Я не люблю летать на двадцати G во сне, и уж тем более не хочу на это смотреть.
— Я рада, что у вас получилось, — сказала Элви. Кортасар пожал плечами и принялся разглядывать свои ногти. Демонстративная скука. Он не в восторге от того, что Элви здесь. Из вредности она нашла способ потянуть обмен любезностями подольше. — Надеюсь, у вас не было сложностей?
— Нет-нет. Всё в порядке. Однако проблемы есть. Люди начали совершать проходы на свой страх и риск. Один бедолага из Беллерофона попытался проскочить, влететь в пространство колец и вылететь из него на одном ускорении. Он не слышал, что врата немного сдвинулись. Корабль ударился о край хаба примерно в трехстах км левее врат, в которые он метился.
— Ого.
— Люди приходят в отчаяние. На каждую самодостаточную систему приходятся десятки тех, кто не может полностью обеспечивать себя. Торговля для них — это жизнь и смерть. И без службы контроля трафика смерть приходит намного чаще.
— Мне жаль Медину и «Тайфун».
— Адмирал Сонг погибла на боевом посту. О такой смерти мечтает любой из нас. Но время поминать мертвых еще будет. У меня проблема, доктор. И я решил сделать ее отчасти и вашей проблемой.
Кортасар вздохнул и посмотрел в сторону. Трехо рассказал, что случилось с Первым консулом, потом попросил Келли принести чай, чтобы Элви могла оправиться от шока. Чай, налитый в черные керамические кружки из чугунного чайника, оказался зеленым. Понадобилось две чашки, чтобы Элви вновь обрела почву под ногами.
— Значит, империей никто не управляет, — сказала она.
— Мы управляем империей от имени Первого консула, до тех пор пока он не сможет приступить к своим обязанностям, — ответил Трехо и после паузы добавил: — Или пока его дочь не повзрослеет достаточно, чтобы занять его место.
— Она очень умна, — сказал полковник Ильич. — И она управляема. Первый консул считал, и я с ним согласен, что установки на преемственность должны быть знакомыми и обнадеживающими. Майорат характерен для многих культур. Конечно, никто не собирается наделять ее всей полнотой власти, пока она не продемонстрирует готовность и способности.
— Сколько ей? — спросила Элви.
— Дуарте надеялся, что у него будет пара веков на ее обучение, — ответил Трехо. — Черт, он надеялся, что она останется на скамейке запасных навсегда. Но сейчас у нас вот такой расклад на руках, с ним и играть. Я не буду пытаться подсластить пилюлю. Нам придется многое вынести, и большая часть бремени падает на Директорат по науке.
— Как я могу помочь? — спросила Элви. Это звучало лучше, чем «Какого хрена мне с этим делать, по-вашему?
— Ваша главная задача — вернуть Первого консула. Доктор Кортасар введет вас в курс и расскажет обо всем, что он уже сделал. Мы надеемся, что свежим взглядом вы увидите что-нибудь, чего он не видит.
Элви посмотрела на Кортасара, тот глядел в сторону. Так вот почему он дуется, Трехо поставил под сомнение его компетентность. Похоже, будет нелегко.
— А тем временем я верну дела под контроль, — продолжил Трехо. — «Голос вихря» сойдет со стапелей только через несколько недель, но мы не держим в пространстве колец ни одного корабля с командой и сильно ограничиваем транзит. «Вихрь» будет защищать Лаконию. «Буря» останется в системе Сол. Ситуация там требует присмотра, это самая неуправляемая система из всех.
— А контроль трафика? — спросила Элви.
— Мы не можем контролировать внутреннюю сторону врат, — сказал Трехо. — Поэтому придется взять внешние. У нас двести восемьдесят эсминцев класса «Пульсар» на тысячу триста семьдесят одни врата.
На секунду Элви увидела огромный груз, давящий на плечи Трехо. Ярко-зеленые глаза смотрели в никуда, жизнерадостное и уверенное лицо выглядело просто усталым. Но он тут же взял себя в руки.
— Я отправлю их в системы с потенциально высоким трафиком. Мы возобновим работу систем связи. А после достройки «Вихря» начнем производить на строительных платформах антивещество. Что приводит нас к вашему приоритету номер два. Думаю, мы все согласимся, что план «зуб за зуб» пошел не слишком гладко. Нужно готовиться к настоящей войне. Все, что вы можете найти нам в помощь...
Элви затопило адреналином, сердце молотом стучало по ребрам.
— Вы что, спятили на хрен?
Ильич и Келли многозначительно переглянулись, будто она что-то подтвердила. Кортасар ухмыльнулся.
— Простите, — сказала Элви. — Хотя нет, не прощайте. Вы нахрен спятили? Вы разве не видели, что произошло?
Трехо опустил голову. Сквозь редкие волосы поблёскивал череп.
— Я понимаю, для вас сейчас это трудный разговор, доктор. Вы многое пережили. Но я военный, и факт в том, что мы воюем. Мы воюем с тех пор, как не смог пройти первый корабль.
— Эти штуки убили...
— Я знаю, что они сделали. — Резкий голос Трехо толкнул ее обратно в кресло. — И знаю почему. Потому что им было больно, а значит, им можно нанести ущерб, и если они не найдут какой-то способ попросить мира, я намерен подготовить наши войска к нанесению нового удара. Мне самому это не нравится. Мы собираемся выступить против того, чего не понимаем, с незнакомым вооружением на поле боя, чьи ограничения узнаем по мере продвижения. Это глупая война, но мы ее ведем. Если ее вообще можно выиграть, я намерен выиграть. А вы мне поможете.
В голове Элви пронеслась сотня возражений, но все растворились под взглядом ярко-зеленых глаз.