Кортасар перевёл взгляд на Терезу.
— Ты можешь идти. Мы сделаем это в другой раз.
Тереза кивнула и пошла назад в музей, к своему классу, с ощущением, что сейчас чуть было не произошло что-то важное. Что-то опасное. Но она не вполне понимала, что.
Глава тридцать вторая
— «Белая ворона», приём, приём. Траектория полёта изменена. Ты готова, са са?
— Принято, поняла, — ответила Бобби. — Спасибо, Центр.
Узконаправленная связь с центром контроля трафика на Каллисто оборвалась, и Бобби сместила свой маленький шаттл, ощутив лёгкое давление, когда заработали двигатели. Даже положение кресла-амортизатора из-за такого перемещения менять не понадобилось, но его достаточно, чтобы отклонить траекторию кораблика как раз так, как надо. У дисплея был хороший захват, и она могла наблюдать всю картину плана, не боясь ничего упустить. Где сейчас «Буря», где появится «Шторм», где нужно быть ей.
Она вытянула руки и включила натянутые на них перчатки лаконийской брони. Через чёрную краску кое-где проглядывал синий цвет. Чёрный и синий — неправильные цвета, во всяком случае, для неё. Её броня должна быть красной. Она открыла узконаправленное защищённое соединение, подождала подтверждения. Всё происходило так близко, скорее всего, никакой световой задержки. Их ждёт не глобальная битва, не ближний бой, а что-то неясное между.
— Капитан, — произнесла Джиллиан Хьюстон.
— Мы получили одобрение от контроля трафика. Мониторь нашу позицию и будь готова идти.
— Принято, — ответила Джиллиан и разорвала соединение. Хорошая выучка — не держать соединение дольше, чем требовалось. Хотя теперь это не имеет большого значения. К тому времени как силы Лаконии отследят их сигнал, всё уже будет кончено. Или зайдёт слишком далеко, чтобы остановить.
«Белая ворона» была маленьким кораблём в ужасающем состоянии. Даже если бы Бобби сейчас не вела его в бой, ей хотелось, чтобы скафандр был застёгнут покрепче. Обшивка на переборках была светлая, в местах повреждений от времени или радиации проглядывали белые полосы. Жёсткие и бугристые кресла-амортизаторы медленно реагировали на изменения в направлении движения корабля. Все поручни на стенах отполированы от прикосновений многих поколений рук, как стёртые каменные ступени средневекового собора на Земле. Корабль изжил своё время, но двигатель до сих пор работал, а большего Бобби от него и не нужно.
Она подождала несколько минут, которые долго тянулись и внезапно закончились. Время перед битвой течет медленно, а в битве все происходит мгновенно. Всё правильно.
— Ну, как там у нас, Рини? — спросила она. Ответная задержка времени от шлюза была ненамного меньше, чем при разговоре с Каллисто.
— Я чувствую себя так, будто держу яйца дьявола, — ответила Рини. — Но... да. Всё, похоже, в порядке.
Бобби проверяла торпеду до того, как они снялись с места. Самая маленькая и самая быстрая, какую ей удалось найти, чёрная, прямоугольная, не длиннее ноги. Дизайн торпеды, и без того достаточно скромный, Рини свела к минимуму, убрав лишний вес традиционной боеголовки, чтобы при ускорении выиграть несколько лишних миллисекунд. Вместо подрыва маленького атомного ядра сенсор приближения должен отключить силы, ограждающие антивещество от всей остальной вселенной, и физика выпустит его на свободу. Бобби должна лишь подвести торпеду поближе.
Она проверила курс. «Белая ворона» уже почти там, где надо.
— Я почти готова выдернуть чеку, — сказала Бобби. — Если тебе нужен перерыв на туалет, сейчас самое время.
Смех Рини прозвучал коротко и безрадостно.
— Кэп, я писаюсь под себя с тех пор, как ты сообщила мне этот план. А в данный момент удивляюсь, как у меня мочевой пузырь до сих пор не выпал.
— Уже скоро, — сказала Бобби и переключилась на узкий луч.
— Статус?
— Жду твоего приказа, — ответила Джиллиан.
Настал самый последний момент. Бобби ещё могла сдать назад. Провести «Белую ворону» по запланированному полётному плану, распустить на четыре стороны свой экипаж, сбросить антивещество в гравитационный колодец Юпитера и полюбоваться на фейерверк. Не многие поворотные моменты в жизни она осознавала, когда они происходили. Обычно понимание приходило потом.
— Уводи её, «Шторм», — скомандовала она.
— Есть, — односложно ответила Джиллиан резко и жёстко, как будто бросила камень.
Бобби сделала глубокий вдох, выдохнула. Там, на Каллисто, оживал «Близкий шторм» — вылетал из укрытия и прорывался к звёздам через разреженную атмосферу. Экипаж вдавило в кресла-амортизаторы, словно Бог положил им ладонь на грудь. Ей осталось только сидеть, вслушиваться в открытый канал и ждать, когда кто-нибудь заметит шлейф двигателя там, где его быть не должно.
Сквозь шум голосов раздалось сообщение о тревоге. Распоряжение прояснить ситуацию. Система Юпитера с плотным трафиком, десятками спутников и многомилионным населением, втиснутыми в объём меньше медленной зоны, только что сделалась полем боя. Бобби запустила двигатель «Белой вороны», как будто собиралась уходить в безопасное место. Её тело ощущало спокойствие и тепло. «Буря» на тактическом дисплее смещалась туда, куда им и нужно, выбрала вектор движения, которого ожидала Бобби, и готовилась атаковать. Когда она переключилась на визуальное отображение, корабль походил на мелкую кость, темнеющую на фоне шлейфа собственного двигателя.
На дисплее появились быстро движущиеся объекты — торпеды, уже летящие от «Шторма». Потом — крошечные вспышки огня там, где рельсовые орудия на «Буре» стреляли через отверстия в её похожей на шкуру зверя обшивке, пытаясь сбивать торпеды. По тактическому дисплею прокатил конус от слепого пятна врага. Скоро Бобби войдёт в него. Сейчас...
— Осторожнее, Рини, — сказала она. — Нас может тряхнуть.
— Скорее бы уже.
«Белая ворона» вошла в тень, Бобби резко развернула корабль и включила полное ускорение. Спина вжалась в кресло-амортизатор. Кровяное давление подскочило, и на экране брони замигало медицинское оповещение об опасности, а потом погасло после стабилизации до нормального уровня. На тактическом экране было больше целей, чем Бобби могла отследить. Джиллиан Хьюстон бросала в «Бурю» всё, что было в распоряжении «Шторма», «Буря» отвечала ей залпами.
Но до сих пор нет никаких признаков генератора магнитных полей, значит, их опасная игра пока срабатывает. Бобби подводила «Ворону» ближе, стараясь сократить разрыв между ней и врагом. Ускорение оставалось тяжёлым. Броня на ногах и руках пульсировала в ритме сердца, проталкивающего кровь, защищая ее от застоя. Несмотря на это, по краям поля зрения начинала наползать темнота. Голоса в радиопередатчике Бобби слышала как отдалённые звуки из другой комнаты. Она скрыта сейчас от «Бури» в середине её слепого пятна. Самое безопасное место посреди всей стрельбы, и всё же не особенно безопасное.
Она переключилась на внутрикорабельную связь, и вся остальная вселенная смолкла.
— Приготовиться к запуску.
Она осталась совершенно уверена, что услышала сказанное сквозь зубы подтверждение Рини. Она проверила двигатель. Семь G. Прежде ей случалось выжимать и побольше семи G. Чёртова старость.
Она не просто почувствовала толчок, но ощутила, как через массу всего корабля он пробился в её броню. Глубокий и мрачный лязг, как будто кто-то ударил в плохо сработанный колокол.
— Похоже, мы пропустили удар, — сказала она. — Доложи обстановку, как ты?
Рини не отвечала. Сопротивляясь тяжести гравитации, Бобби переместилась к сетевому дисплею. Силовая броня Рини оставалась активной, но все датчики перешли в аварийное состояние. Море красного там, где должно быть зелёное. Бобби снова вызвала Рини, но уже понимала, что ответа не будет.
Шлюз размещался палубой ниже, в десятке метров от шахты лифта. Если она отключит двигатель, «Белая ворона» выпадет из слепого пятна, «Буря» может подстрелить ее из ОТО. Если торпеда пострадала...
Если бы торпеда пострадала, Бобби уже превратилась бы в стремительно растущее облако светящейся плазмы. По крайней мере, антивещество до сих пор не затронуто. Значит, надежда есть. А раз есть надежда — расслабляться нельзя. Бобби перевела органы управления пилотированием на свою броню, проверила состояние и герметичность — несколько медицинских параметров в жёлтом цвете, но в красном нет ничего — и отстегнулась от пилотского кресла. Силовая броня заскрипела под собственным весом, плечи повело вниз. Кровь в венах рванулась к ногам, и броня сжала бёдра, выталкивая её снова вверх. Бобби едва справилась с волной тошноты. Сделала первые восемь шагов к лифту. Она сможет. Она должна.
С палубы донеслось приглушённое дребезжание. Заработали маневровые двигатели. Хорошего это не предвещало. Она добралась до лифта, и понижение ускорения, пока лифт шёл вниз, было для неё как капля воды умирающему от жажды. Оно прекратилось, когда лифт остановился.
Шлюз превратился в кашу. Оба дверных блока распахнуты в пустоту. Там, куда попали снаряды из ОТО, переборка просто сложилась. Кинетическая сила вбила внутрь корабля часть корпуса, в нём зияли рваные дыры. Торпеда лежала на полу, в дальнем углу под стеной, рядом с ней — тело Рини. Бобби подошла сбоку и опустилась перед ней на колени, искусственные мышцы её брони напряглись от нагрузки.
Смерть к Рини пришла мгновенно. Возможно, она даже не поняла, что это случилось. Её броня, почти полностью чёрная, как и у Бобби, продолжала трудиться, сохраняя уже ушедшую жизнь. Пять пробоин в спине и руке, слишком сильное кровотечение, гравитация выжала кровь из трупа. Бобби отодвинула Рини в сторону. Время скорби придёт потом.
Рини защитила торпеду от худшего повреждения, но её маленький двигатель не уцелел. Белый след виднелся там, где кусок шрапнели раздробил керамику вокруг конуса двигателя. Бобби попыталась поднять торпеду, чтобы оценить размер повреждения, но не смогла. Ускорение слишком высокое, несмотря даже на силовую броню. Позвоночник ныл, а одно ребро, которое смещалось, когда Бобби была под чересчур большим ускорением, опять соскользнуло с места. Из-за него стало больно дышать.