Гнев Тиамат — страница 80 из 90

Но защита, скорее всего, справится. Четыре корабля — это совсем не много. Конечно, они причинят некоторый ущерб. И цель у них только одна. Тереза как раз в ней сидит.

Она понимала, что ей есть отчего испугаться, но она не боялась. Она выключила терминал, почесала спину Ондатре и задумалась. Она не решала проблему — скорее, вспоминала то, что знала всегда. Она вызвала карту системы, добавила вражеские корабли и их время и скорость. Многое зависит от того, как они будут тормозить, но Ильич много рассказывал ей о тактике боя, и она могла строить предположения. Могла планировать. Если просто обратиться к врагу — её убьют или возьмут в плен. Ей нужно что-то для торга, в обмен на возможность сбежать. Она не представляла, что.

Потом её осенило.

Она рассмеялась, и Ондатра подняла взгляд на хозяйку. Стук собачьего хвоста по земле прозвучал как согласие. Не раздумывая, Тереза сунула в рот полную ложку супа, нахмурилась и потрясла над тарелкой солонкой.

Следующий глоток был получше.

Время поджимало, но могло быть и хуже. Она влезла на подоконник, как раньше, когда убегала на встречу с Тимоти. Знакомое чувство. И успокаивающее. Тереза знала, что свои вещи и эту комнату видит в последний раз. В последний раз этой ночью спала на кровати, которая с детства была её. Но отец уже не один месяц мёртв, и, как оказалось, она его уже оплакала.

Ондатра вертелась, поскуливала, переступала с лапы на лапу.

— На этот раз ты со мной не идёшь, — сказала Тереза. — Мне жаль.

Собака скулила, подняв седеющие брови, с надеждой размахивала хвостом. Тереза наклонилась и в последний раз обняла Ондатру. Потом вылезла из окна и пошла, пока не растеряла решимость.

Первый шаг, самый трудный, — добраться до камеры. Сейчас ночь. Лёгкий снег ещё падает, но не выше голеней. С выходом наружу проблемы не будет

За камерами наблюдали двое охранников, мужчина и женщина. Когда вошла Тереза, оба вытянулись по стойке смирно.

— Я хочу поговорить с заключённым, — объявила она.

Охранники переглянулись.

— Не уверен... — начал мужчина.

Тереза нетерпеливо хмыкнула.

— Трехо просил меня допросить его. Это касается нападения. Времени у нас мало.

Страх делал своё дело. Сознание, что враг почти у ворот, и вера, что кто-то могущественный о тебе заботится. Даже если этому голосу власти всего пятнадцать. Терезу провели в камеру. Она дрожала от возбуждения. Она чувствовала себя такой же искательницей приключений, каких видела в фильмах, только реальной. У нее получилось.

Холден сел на постели, моргая от внезапного света. Волосы у него забавно торчали, лицо было в розовых полосах от подушки. Тереза обернулась к охраннику.

— Останьтесь. — Потом перевела взгляд на женщину. — У вас есть что-нибудь для сдерживания? Электрошокер?

— Да, — ответила женщина.

Тереза протянула руку, и охранница протянула ей чёрную сверкающую дубинку, которую всё это время крепко сжимала в руке. Оружие походило на обугленный кукурузный початок. Охранница показала, где предохранитель и как дубинка включается.

— Этого совершенно не требуется, — сказал Холден. — В чём дело? Я с тобой драться не собираюсь. Тебе это не понадобится.

— Это мне решать, — сказала Тереза. Она кивнула, приказывая охраннице удалиться. Они остались втроём — Тереза, Холден и охранник. Последний шанс остановиться. Ещё не поздно передумать...

Тереза отжала предохранитель дубинки.

Холден вздрогнул, ожидая шока и боли. Тереза ткнула дубинку в живот охраннику и нажала на кнопку. Охранник тяжело рухнул на пол, даже не сгруппировавшись.

— Да, — заговорил Холден после долгих секунд оцепенения. — Не ожидал.

— У нас совсем мало времени. Идёмте со мной.

— Э-э-э... что? Ну, то есть, мне нужно хоть какое-то объяснение насчёт... хм...

Тереза готова была взорваться от гнева, но на это не оставалось времени. Она начала сдирать с охранника форму, расстёгивала пуговицы и молнии, тянула за рукава.

— Ваши идут к нам. Ваш старый корабль. Всё это вторжение было уловкой, чтобы дать им приблизиться.

— А что, происходит вторжение? — спросил Холден. — Мне тут мало что говорят. Но ты меня спасаешь?

— Я вас использую. Мне нужно отсюда бежать. Вы — мой билет на те корабли. Давайте поскорее. Времени совсем нет.

Холден натянул форму поверх тюремного комбинезона. В заключении он так похудел, что второй слой одежды едва это восполнял. Тереза сняла с пояса валяющегося на полу охранника травматический пистолет и ключ доступа, открыла дверь. Они с Холденом вышли вместе. Женщина на посту охраны только и успела, что удивиться, прежде чем Тереза её вырубила.

— Это происходит на самом деле? — поинтересовался Холден, пока Тереза вела его вниз по холму, к судебно-медицинской лаборатории. — Если нет, то сон очень реалистичный.

— На самом деле. — Тереза хотела сказать «я и правда это делаю». — В меня имплантировано устройство слежения. Когда мы уйдём, нас будут преследовать.

— Понятно, — ответил Холден.

— Пришли, — сказала Тереза. Дверь была заперта, но ключ доступа её отворил. Она вошла в полутёмную комнату. С тех пор как она побывала здесь, вещи Тимоти могли переместить, но они должны быть где-то недалеко. Терезе переходила от стола к столу, обшаривая по пути каждый ящик. Это было здесь. Где-то прямо здесь.

— Слушай, — заговорил Холден. — Это... ядерная бомба? Та, что была у Амоса.

— Да, — кивнула Тереза.

— Я стою прямо рядом с ней.

— Точно.

— А тебе хоть бы хны, — сказал он. — В самом деле, безумная ночь.

Тереза наконец нашла что искала. Она включила экран, и тот засветился. Она ощущала, как утекают секунды. Где-то в высоте, над планетой, уже приближается корабль мятежников. Уже взаимодействует с планетарной защитой. Файлы открывались — защита и блокировки взломаны недели назад. Тереза нашла файл с протоколом эвакуации и без колебаний перевела вызов в активное состояние.

— Что ты делаешь? — спросил Холден.

— Вызвала эвакуацию, — Терезе нравился вкус этого взрослого слова. Нам остаётся только добраться в условленное место.

— Да уж, — ответил Холден. — Легко сказать.


Глава сорок шестая

Элви

На работу со скрытыми файлами Кортасара требовался не один день. Эта задача приводила Элви в ужас. Уинстон Дуарте верил не только в способности Кортасара, но и в его личную преданность. И в то, что Кортасар говорит ему правду. Изменение тела Дуарте при помощи протомолекулы представляло собой наихудший образец научного эксперимента — неконтролируемого, неэтичного, спекулятивного и рискованного. Кортасар преувеличивал свою уверенность в результате и преуменьшал риски, использовал процедуры, основанные лишь на догадках, возникших во время изучения Кары и Ксана, и одержимо собирал данные. Его записи нагоняли жуть не хуже любого фильма ужасов.

Когда Дуарте неожиданно изменился — перестал нуждаться во сне и обрел новые чувства — комментарии Кортасара тоже изменились. В них, может, и неосознанно, проникла горечь, зависть ко всему тому, чего он не сможет испытать. В голове ученого зрела алчность, которую он не замечал.

Элви старалась просматривать все в более-менее хронологическом порядке, но это оказалось сложнее, чем она ожидала. Во-первых, ей не давал сосредоточиться вражеский флот в Лаконии. Трехо уверял, что антивещество больше не пропадало, а сыплющиеся на планету обычные ядерные боеголовки — пустяковая опасность, которую легко нейтрализовать. У Элви начались кошмары, и сон не приносил ей отдыха.

Во-вторых, Кортасар не структурировал работу в хронологическом порядке. Заметки по одному из первых шагов — протомолекулярной модификации теломераз — находились в тех же файлах, что и данные по предварительному сканированию Терезы Дуарте. Результаты МРТ и БИК-спектроскопии Кары и Ксана из ранних исследований соседствовали с записями о структуре белка крови Дуарте, сделанными Кортасаром за день до смерти.

В этом были и некоторые плюсы. Перескакивая во времени туда-сюда, Элви начала понимать не только одержимость Кортасара, но и путь, по которому он прошел. Перемену. Ранние записи, касавшиеся Терезы, в целом напоминали план относительно Дуарте с небольшими вариациями. Решение убить ее и отдать дронам-ремонтникам посетило его совсем недавно.

И оно как-то выбивалось из общего ряда. Обычно Кортасар рвался вперед, пробуя новое. Решение притормозить и изучить поглубже нечто фундаментальное совершенно не подходило этому заядлому первооткрывателю.

Она далеко не сразу вычислила, кто убедил его отклониться от обычной стратегии.

И догадавшись, рассказала только Фаизу.

— Холден? — недоверчиво переспросил муж. — Джеймс Холден надоумил Кортасара убить Терезу?

— Я не знаю, — сказала Элви. — Но я так думаю. Возможно.

Они собирались на прием по случаю дня рождения Терезы Дуарте. Элви заказала желтое платье. На экране оно выглядело чудесно, но сейчас ее одолевали сомнения. Она не видела Фаиза несколько дней, уходя в лабораторию рано и возвращаясь поздно. И сегодня поступила бы так же, если бы Трехо не настоял на соблюдении приличий. Что становилось все сложнее, учитывая подозрительное отсутствие Дуарте и новости о том, что враг уничтожил эсминец «Мамматус».

— Ерунда какая-то, — возразил он, но Элви поняла, что муж ей поверил. — Зачем? С чего бы?

Запись не была скрыта. Она находилась среди медицинских сканов и анализов крови Терезы, простая и открытая, как напоминание найти свежие носки. «Аргумент Холдена верен? Рассмотреть возможность перезапустить протокол с дополнительным субъектом». Все последующие записи предполагали, что Тереза Дуарте к началу процесса уже мертва. Еще одна заметка, по всей видимости, содержала тезисы для разговора с Первым консулом.

«При вашей продолжительности жизни она все равно умрет раньше.

Важно, чтобы мы извлекли из ее жертвы как можно больше знаний.

В природе дети постоянно погибают. Здесь то же самое».