— Отпусти ее. Убив ее, ты ничего не добьешься.
Холден наморщил лоб, и на секунду Элви увидела молодого человека, каким он был десятки лет назад на другой планете. Она ухватилась за шанс, что где-то внутри он все еще тот самый человек.
— Убить? Кого, ее? — Холден указал на Терезу.
— Я знаю, что ты сделал, — сказала Элви, пытаясь отдышаться. — Знаю, что это ты надоумил Кортасара.
— Нам нужно идти, — вмешалась Тереза, и Элви впервые обратила внимание, что девочка чем-то занята. Она разгребала снег. Рукава Холдена были покрыты коркой льда — по всей видимости, он занимался тем же.
— Холден, она просто ребенок. Что бы ты ни задумал, ей незачем в этом участвовать.
— Пока это я участвую в ее плане, — возразил он.
— Надо идти! — повторила Тереза. — Нет времени на разборки. Ондатра, заткнись!
Собака виляла хвостом, радостно игнорируя приказ. Элви услышала позади шаги — Фаиз пробирается сквозь снег. С севера донесся глубокий раскатистый звук. Земля дрогнула, и вспышки рельсовых пушек прекратились. Без их грохота ночь казалась непривычно тихой.
— Что происходит? — спросил Фаиз.
— Я улетаю, — сообщила Тереза. — Обмениваю пленного на возможность убраться отсюда. Его корабль прямо сейчас летит за нами, надо успеть на место встречи.
— Он пытался устроить твое убийство, — сказала Элви. — Ты не можешь ему доверять.
—Я не могу доверять никому, — устало ответила Тереза с горечью, которая подошла бы гораздо более взрослой женщине.
— Нет, — сказал Холден, — Тереза здесь ни при чем. Это все ради тебя. Привет, Фаиз.
— Привет, Холден. — Фаиз повалился на колени рядом с Элви. Снежинки падали ему на волосы и не таяли.
— Я не понимаю.
— Это все было из-за тебя. Буквально с первой минуты, как я узнал о том, что на «Буре» появилась та инопланетная штука, я пытался убрать Кортасара и поставить на его место тебя. А об этом, — он обвел рукой пока что тихое небо, — я ничего не знаю. Я ни с кем не контактировал. Я здесь совершенно ни при чем.
Элви помотала головой.
— Не понимаю.
— Это я устроил тебя на работу. Сказал Дуарте, что ты изучала штуковину, убившую создателей протомолекулы. И да, я подговорил Кортасара, а потом постарался его сдать. Ни что другое не заставило бы Дуарте избавиться от своего безумного ученого. А поскольку ты эксперт, ты бы получила повышение.
Элви будто ударили в грудь. Она чувствовала себя преданной. Из-за Холдена ей пришлось увидеть смерть Сагале и Тревона, едва не потерять ногу и мужа, вынести все это, только из-за него.
— За что ты так со мной?
— Я хотел, чтобы у руля оказался кто-то вменяемый и рациональный, прежде чем Дуарте совершит какую-нибудь непоправимую глупость. — Холден поднял руки и беспомощно уронил их. — Не уверен, что план сработал, но это все, что я мог сделать.
Тереза встала. Ее черный свитер стал белым ото льда.
— Мы можем выбраться. Космос большой. Но как только я выйду за забор, охрана узнает. Мы уже не можем остановиться.
Холден кивнул, не сводя глаз с Элви.
— Прости меня.
«Так исправь все. Мы здесь, возьми нас с собой».
Но другая половина ее сознания думала о лабораториях, о Загоне. О «Соколе» и всех данных, собранных на нем, которые нужно обработать. Если она сбежит, ее место займет Очида? Будет ли он лучше Кортасара?
Есть ли хоть где-нибудь хоть кто-то, кому она может доверять больше, чем себе? А враг — глубинный враг — уже попытался нанести удар. Искал способы. Ее нога запульсировала, будто напоминая о темных сущностях. Кто еще их остановит?
Элви посмотрела на Холдена. Он из тех мужчин, что до самой смерти выглядят мальчишками. «Да чтоб ты провалился за то, что поставил меня на эту должность, — подумала она. — И за то, что заставляешь поступить правильно».
Но вслух она сказала другое.
— Идите.
Глава сорок седьмая
— Алекс?
— Я вижу, — прокричал он. — Что будем делать?
Её затопила волна растерянности, как при внезапной невесомости после ускорения. Пока она извлекала и перепроверяла записи о миссии Амоса, корабль вокруг неё дрожал и подпрыгивал. Сообщение похоже на настоящее. Если и подделка, то убедительная.
Их план был — бить по платформам, потом уходить на скорости, пока враг не опомнился. Для этого у нее будет достаточно времени. Но добавление посадки на поверхность и эвакуации...
Но если она откажется, а там в самом деле ждёт Амоc? Или Джим...
— Наоми? — опять позвал Алекс. — Что делаем?
— Целимся в платформы, — сказала она. Потом добавила: — Сначала. Сначала целимся в платформы.
— Если мы собираемся приземляться, нужно начинать торможение, — сказал Алекс.
Наоми нуждалась во времени. А времени не было. «Роси» резко рванулся в сторону от огня пушек, потом нырнул вниз, ремни кресла впились ей в тело.
— Дай мне подумать, — попросила она.
— Подходим, — предупредил Алекс, и включилось оповещение об атаке. Они входили в зону вражеского огня, и уже нельзя было медлить.
— Йен! Вели всем следовать нашим курсом. Мы тормозим.
Наоми вызвала формат тактики, рывок скорости вдавил её спину вглубь кресла, в прохладу геля. Она не смогла бы сказать, отчего чувствует тошноту — из-за изменения скорости, скачков корабля, уворачивающегося от ударов, или из-за внутреннего ощущения обречённости. Но это неважно. Она прогнала формат тактики через систему «Роси», молясь неизвестно чему, чтобы решение существовало.
Информацию о сети обороны собирали для них по кусочкам корабли Транспортного профсоюза, летавшие по этой системе. Пять орудийных платформ, непроницаемо-чёрных, невидимых для радаров, держались на более высокой орбите, чем инопланетные строительные платформы, окутывая планету паутиной. Любой приближающийся корабль попадал на прицел как минимум с двух, чаще с трёх сторон. Они уже стреляли по маленькому ударному отряду Наоми, используя какую-то неизвестную технологию компенсации, так что снаряды не оставляли ни теплового, ни видимого следа, чтобы можно было взять их на прицел.
Строительные платформы располагались ближе к планете — длинные сочленения, соединённые исходящими нитями, как будто рассматриваешь под микроскопом загрязнённую воду. Они переливались на солнце. Все пять — на околоэкваториальной орбите.
Планировалось подойти, собрав свои корабли поближе, чтобы их видели одни и те же оборонительные платформы, разделить на всех заградительный огонь. Потом, когда окажутся близко, «Кассиус» и «Лик ангела» отделятся и обогнут планету по ходу вращения, а «Роси» и «Куинн» в это время очистят с другой стороны. И после этого все они рванутся в укрытие, к кольцу врат и сотням систем за ними.
Таков был план. Теперь он остался прежним, только замедлился. Больше времени под прицелом врага. Меньше шансов остаться невредимыми.
— «Кассиус» запрашивает разрешение отделиться, — прокричал Йен через непрерывный грохот огня ОТО, резонансный шум и гул двигателей. — Они готовы к прорыву.
— Подтверждаю, — сказала Наоми. — Давайте.
— Если они уйдут, у плохих ребят останется больше пушек для нас, — сказал Алекс. — Нас будет сильно трясти.
— Тогда что за хрень была до сих пор? — поинтересовался Йен.
— Прогулка по парку, малыш, — сказал Алекс.
«Кассиус» на тактическом дисплее развернулся, направив шлейф двигателя на трёх остальных, и заскользил к дальней стороне атакуемой планеты. Спустя несколько секунд за ним последовал и «Лик ангела». Как только они отделились, с Лаконии взлетела новая волна торпед.
— Сколько из них мы можем сбить? — выкрикнула Наоми, и незнакомый голос прокричал: «снаряды к ОТО на шестидесяти процентах», как будто отвечая на вопрос.
— Через восемьдесят секунд можем начать стрельбу, — сказал Алекс. — Семьдесят девять.
— Целься в строительные платформы, — приказала Наоми. Ноги у неё уже чуть не судорогой сводило. Её монитор выдал три низкоприоритетных медицинских оповещения. Она их проигнорировала. Корабль резко рванулся влево, уворачиваясь от снаряда рельсовой пушки. Они подошли так близко, что уклоняться становилось намного труднее.
— Разрешаешь сбить их орудия, капитан?
— Нет, — сказала Наоми. — Сначала сбиваем строительные платформы.
Она может погибнуть. Они все на грани. Но даже если погибнут, проиграть они не должны.
Она сопротивлялась искушению взять контроль над оружием на себя. Страх и напряжение заставляли мышцы дрожать, неуправляемые движения становились сильнее и чаще. Хотелось вернуть ощущение контроля. Прогнуть следующие несколько минут под свою волю. Довериться экипажу во всём — как лететь вслепую.
— «Лик ангела» докладывает, что «Кассиус» пропустил снаряд рельсовой пушки, — выкрикнул Йен.
— Насколько всё плохо? — спросила Наоми, выводя данные сенсоров на экран. К тому времени как Йен заговорил, она уже знала.
— «Кассиус» уничтожен.
Расклад опять изменился. Если «Лик ангела» тоже потерян, значит, придется самим обогнуть Лаконию и уничтожить оставшуюся платформу. Она только что приняла рискованное решение замедлиться и уже за него заплатила.
Она открыла управление связью и вызвала «Лик ангела». Как только соединение установилось, начала говорить.
— Это Наоми Нагата с «Росинанта». Прекратить торможение. Возвращаемся к первоначальной стратегии. Короче, уничтожить строительные платформы и лететь к вратам. После этого не сбрасывать скорость. Нас не ждите.
— Реконгут, «Росинант», — сказали в ответ. Акцент астерский, точно с «Цереры». — С Богом, са са?
Шлейф движка «Лика ангела» на экране тактического дисплея исчез, корабль как будто прыгнул вперёд.
— Мы почти в зоне досягаемости, — объявил Алекс.
— Мне всё равно, сколько тебе понадобится уворачиваться, — сказала Наоми. — Просто доставь нас туда.
— С оборонительной платформы выпущено ещё десять ракет, — сказал Йен. — ОТО на пятидесяти.
— Алекс?